Избранное
Шрифт:
— Булочка засбоила!
И тут Люба чуть не заплакала. Все добрые кони бежали, а Булочка вовсе сошла с круга, и уже было ни к чему смотреть, кто придет первым. И это был уже конец бегам.
Таксист Игорь Иванович совсем посинел. Люба ему сказала:
— Мало того, сколько денег потеряли, еще и заболеете, скорее всего. Вы, конечно, меня извините, я прямой человек. Я что думаю, то и говорю.
Он зло посмотрел на нее коричневыми глазами и промолчал. А что ему сказать?
Люба сразу хотела уйти, но Антонина Васильевна задержала ее. Оказывается, им еще следовало получить какой-то выигрыш.
В
Выигрыш оказался пустяковый. Витя раздал по семидесяти копеек. Дал и таксисту и еще какому-то чужому человеку. Так ли, не так — ни проверить, ни понять Люба не могла, только на сердце у нее все больше накипала горькая злоба. Три тридцать, не считая дороги, пущено псу под хвост! Трудовые, не лишние для ее ребенка. Это же ужас!
А мужчин вокруг тысячи. Чем посидеть бы в выходной дома, женам по хозяйству помочь, оставили здесь деньги, утаенные от семьи. И для чего, спрашивается? Пьяницу и то больше понять можно, тот хоть в себя… А ее просто завлекли и обдурили.
Но Люба ничего не сказала Антонине Васильевне: все же та постарше и по годам и по стажу работы.
А короткий день уже синел. Народу на трамвайной остановке собралось множество. Антонина Васильевна стояла с Витей, и у нее еще что-то было на уме. Улыбаясь своей щербатой улыбкой, она сказала Любе:
— Есть предложение пойти в чебуречную. Портвейну выпьем.
— Нет уж, спасибо, меня дома ребенок ждет, — только и ответила Люба.
В автобусе ее затолкали. Так стиснули, что и билет взять не смогла. Хоть пятачок сберегла.
— Мне ведь теперь больше надеяться не на кого. — Люба повторяла это, рассказывая о том, что сама покрасила в квартире окна и двери, купила Володечке новую форму, когда быстрее всех в отделе управлялась с работой.
Если заведующая «столом заказов» Алла Трофимовна просила: «Вы, девочки, на этот раз поживее. Я обещала, что к трем закончим», — Люба ее заверяла: «Я постараюсь. Я вас никогда не подведу. Я должна трудиться. Мне теперь больше надеяться не на кого».
Женщины в отделе горько поджимали губы и качали головами. Они жалели разбитую семью. И Алла Трофимовна жалела. Она уходила в свой кабинетик и, осторожно склонив на руки начесанную башенкой голову, грустила о том, что на свете нет прочной любви. Но долго мечтать на эту тему ей не давали. У дверей уже толклось несколько человек. Одному хотелось заменить в стандартном наборе лапшу на макароны, другому срочно требовалось составить заказ для свадебного стола, третий был с запиской от лучшей подруги Аллы Трофимовны, в которой она просила устроить ее знакомому воблы и бутылку «Твиши».
А за отдел она могла быть спокойна. Девочки ее никогда не подводили. Особенно Антонина Васильевна и Люба. Обе служат здесь чуть не с первых дней открытия «стола заказов», и когда они делают свое дело, то просто приятно смотреть.
Свертки так и летают у них в руках — брусок масла, пакет сахара, банка сайры — раз, раз, плотно пригоняется одно к другому, бумага точно сама сгибается как надо, шпагат ложится крест-накрест — и готово!
Директор магазина Владлен Максимович и тот заворожился этой красивой работой. Минуты две он стоял в дверях и смотрел. Женщины его заметили и
— Добро бы молоденькая, а то женщина на возрасте, юбка до колен, а села — и вовсе ляжки заголила. А в автобусе все самостоятельные мужчины и смотрят на этот кошмар. А себе думаю: ну мода, ну мода…
Владлен Максимович возвышался над женщинами, как большой холодильник. Халаты ему крахмалили особо — с блеском. Его синие глаза, оглядев комнату, зацепили что-то стоящее внимания.
— Травма? — коротко спросил он, и все вокруг, проследив его взгляд, уставились на Любины пальцы, обмотанные белой тесемкой.
— Нет, нет, — радостно заверили директора женщины.
А Люба с беличьей проворностью размотала тесемку и показала плоские пальцы:
— Ни мозольки, ни порезика… А как же… Надо приспособляться. Шпагат целый день руки жжет. У других волдыри не сходят… А мне ведь надеяться не на кого…
Он выслушал, коротко спросил:
— Фамилия? — и двинулся дальше по своим делам, а довольная Люба победно договаривала свое:
— Мне теперь свое здоровье беречь надо. Умру — мой ребенок никому не нужен будет.
Ах, если бы открыться директору, Владлену Максимовичу, самостоятельному мужчине! В Любе жила уверенность, что кто-то могущественный, если захочет, поправит все в ее жизни. Раньше ей казалось, что это сможет сделать Антонина Васильевна, но после того воскресенья на бегах Антонина Васильевна потеряла в ее глазах вес и значительность.
С утра Люба и Антонина Васильевна готовили индивидуальные заказы. Товары, больше чем на пятьсот рублей, лежали горой на подсобном столе. Антонина Васильевна подбирала по списку: крупа, конфеты, два батона, мясо, творог… Люба, в зависимости от величины заказа, упаковывала его в бумагу или в коробку.
Вот даже по заказу можно определить человека. Другой раз видишь — настоящая хозяйка составила, а другой раз не поймешь, черт-те что… Два кило гороху лущеного! На что такую прорву? Жуков только разводить, сердилась Антонина Васильевна.
— А мы этого знать не можем, и не наше это дело. — У Любы было внутреннее желание сказать наперекор.
Антонина Васильевна это почувствовала и молча стала воевать с горой продуктов, подгоняя себя: «А ну я тебя сейчас уничтожу…» Такая у нее была тайная игра. А когда всё уходили и уходили коробки, картонки, свертки, а потом оставалось продуктов точно по последнему списку, у нее появлялось чувство одержанной победы. Но сегодня на столе лежал лишний брусочек масла. Маленький, всего двести граммов. Но это было настоящим поражением. Это значило, что в какой-то из десятков заказов не доложен этот кусочек. Человек, получивший заказ, недоищется его в своем свертке и станет звонить в магазин, черня всех работников торговли.
Люба, обкручивая шпагатом последнюю коробку, неотрывно смотрела на злосчастный кусочек. Если бы Антонина Васильевна выписала масло для себя, она сразу успокоила бы Любу. А так все было ясно. Подсобница Милочка выносила готовые пакеты в коридор и громоздила их друг на друга. Алла Трофимовна уже составила список стандартного набора, и можно было начать собирать тушенку с пакетом риса и маленькой баночкой красной икры — для привлечения покупателей. А тут столько времени промаешься с проверкой!