Избранное

Адамян Нора Георгиевна

Георгий подошел к Эвнике:

— Я тебя сейчас где-нибудь устрою, пока совещание кончится.

— А я их к себе возьму, — готовно сказала женщина, — нас тут одна бабушка на квартиру пустила. Мы и чайничек вскипятим. Вы за них не тревожьтесь, идите себе. — И тут же, повернувшись к Эвнике, она продолжала: — Я ему говорю: «Вовка, Вовка, мы же с тобой остались в чем есть…» А сама смеюсь, надо же!

Эвника покачала головой и посмотрела на Георгия, приглашая его не то удивиться этой милой глупости,

не то посмеяться над ней.

Покровительственно, бережно женщина взяла Эвнику за руку и повела к поселку.

— Света, — крикнул ей начальник строительства, — ты чай, сахар в магазине возьми на мое имя!

Света отрицательно помахала рукой:

— У Вовки есть деньги. В пиджаке остались.

— Не знаешь, за что браться, — пожаловался Георгию начальник строительства, — я к вам с другой бедой ехать собирался, а тут… — Он махнул рукой.

В эту минуту Георгий увидел Андраника. Тоннельщик шел ему навстречу, вытирая руки о ватник.

«Приехал, — довольно посмеиваясь, про себя отметил Георгий. — Все же послушал меня».

В этот суматошный день появление Андраника было особенно приятно. Георгий подготовил к встрече широкую улыбку, но Андраник смотрел не на него. Он следил за уходившей Эвникой. Конечно, он осуждал. Его убеждения были незыблемы. Кроме того, он знал Нину. В их прошлом была Ахтульская ГЭС, начало семейной жизни Георгия и первая его большая работа. Под вечер Нина выходила на дорогу и ждала мужа, сидя на плоском камне. Андраник приносил Нине из долинной деревни свежий лаваш, мацони и зеленые абрикосы — цоголы. Нина их очень любила. Ну ладно.

Андраник подошел невеселый. Подав Георгию руку, он спросил начальника строительства:

— Говорил уже?

— Когда же? Было время слово сказать? Сам видишь…

В стороне стояли следователь и Караян. Они ждали Георгия.

Все это было нужно, но томительно и тоскливо.

Слушали показания ночного сторожа. В одном из окон сторож видел свет. Определили, чье это было окно. Установили, что рабочий Владимир Борцов приехал в этот вечер из города и по случаю приезда угощал соседей вином. Вызвали Борцова.

Молодой, недавно демобилизованный, он отвечал на вопросы четко и коротко, высоко подняв голову и опустив руки по швам.

Время провели хотя при свечке, но вполне культурно, поскольку в наличии оказалось две бутылки красного — на пять человек. Закусывали селедкой и пряниками. В положенный час при гостях задули свечку, и все разошлись по своим квартирам.

Время от времени в дверях возникал Андраник и делал какие-то знаки начальнику строительства. Тот подсаживался ближе к Георгию и вздыхал:

— К месту работы не пройдем, Георгий Степаныч? Там у нас тоже такое дело…

Но Караян не давал Георгию отвлекаться. Он сам, слушая показания,

одновременно звонил в исполком, в райздрав, в столовую, в магазин. Прикрывая трубку ладонью, договаривался, чтоб в поселок прислали еду, постели, детскую одежду. Георгию он подсунул листок бумаги и предложил составить список и примерную стоимость вещей первой необходимости для каждого человека. Невозможно было установить потери каждого, но что-то нужно компенсировать людям, которые выскочили из горящего дома в одном белье.

— Самое необходимое, — повторял он.

Георгий записал: костюм, пальто, две смены белья, две рубашки. Что еще надо человеку?

Караян подсказывал: одеяло, подушка, ботинки, носки… Георгий понятия на имел, сколько может стоить подушка.

Тем временем показания давал меднолицый старик. Он снова сообщил, что люди все целы, здоровы, и значительно помолчал, вращая по сторонам глазами и тем самым показывая свою осведомленность. Следователь попался на эту приманку и стал задавать наводящие вопросы, а старик, упиваясь оказанным ему вниманием, отвечал загадочно:

— Если хорошо подумать, дело станет ясным. С какой стороны ухватить. Правильно возьмете — и откроется.

А когда его спрашивали впрямую, отчего произошел пожар, он укоризненно вздыхал:

— Нет: так дело не пойдет. Тут вглубь, вглубь смотреть надо.

Георгий подсчитал свою смету. Получилось около трехсот рублей на человека.

— Войдем в Совет Министров с ходатайством, — сказал Караян, — только по триста не дадут.

Следователь отпустил старика и заинтересовался списком.

— И правильно сделают, что не дадут. Государственный дом сожгли, а свои носки обратно требуют.

Он был не в духе. Причина пожара была ему ясна, а вот конкретных виновников обнаружить не удалось. Георгия все это начинало томить. К чему доискиваться? Произошла беда, которая могла случиться в каждом доме.

— Дом государственный, — повторял следователь.

Наверное, он был прав, хотя непонятно, что изменится к лучшему, если станет известно, кто нечаянно уронил недогоревшую спичку. Злого умысла не было и быть не могло.

В дверях снова показался Андраник. Начальник строительства нагнулся к Георгию:

— Может, пройдем на площадку?

Пожалуй, уже можно было уйти. Но у дверей конторы зашумели, и вдруг стремительно, точно преодолев препятствие, в комнате появилась Эвника. Георгий привстал, но Эвника прошла прямо к следователю. Она негромко сказала ему несколько слов, потом села рядом с Георгием, не глядя на него, радостно взволнованная. Георгий протянул ей руку, она не заметила. К столу подходила голубоглазая Светлана. И Эвника, как бы подбодряя и убеждая, неотрывно смотрела на нее.