Избранное

Дмитриев Виталий

empty-line />

Этим плоским наброскам с натуры

Не хватает движения вглубь,

угловатой шершавой фактуры.

Пастернаковских выпуклых губ,

жёсткой жизни прямой и упрямой,

чтоб в избытке своём красота

распирала нелепую раму

и сочилась на срезе холста,

как сиреневый куст у Ван-Гога,

где безумствует каждый мазок.

Впрочем,

это

даётся от Бога.

Где ж ваш Бог?

* * *

Последнее время я думаю, что оно

и вправду станет последним, взглянув в окно

на толпы машин возле платной автостоянки

я почему-то прикидываю, – а как

гусеница подомнёт вон тот “Кадиллак”,

если завтра здесь на постой припаркуют танки.

Эсхатология. Пусть не наука, но

я изучаю её, глядя в окно.

Если ж включить под вечер, забавы для

видеоговорящий ящик, коснувшись пульта,

чтоб наблюдать, не включая звука, лицо враля,

или утром (на том же канале) служителя культа,

вглядываясь в артикуляцию, и,

не силясь запомнить эти хитрые рожи,

я повторяю тихо – Господи, посмотри, -

Как они все похожи!

* * *

Поймите,

моя милая –

без Вас

я как без Лотарингии

Эльзас,

Париж без Лувра,

Лувр без Рафаэля,

Порт без Артура,

без году неделя.

Я каждый миг,

что прожит с Вами розно,

считать привык

мгновеньем несерьёзным.

Без Вас грущу.

А Вы-то как живёте?

Вот я ищу

забвение в работе,

тружусь на трёх

местах одновременно.

Ещё не сдох,

но сдохну непременно.

Целую в локон,

в перси и ланиты.

Я - Ваш Набоков,

Вы – моя Лолита.

Без ласки я

живу подобно тени.

Вы – Саския.

Я – Рембрандта колени.

Вы – устье, я – корабль,

в него входящий.

Пусть маленький,

но всё же настоящий.

* * *

Наконец-то добрёл до ночлега.

Мокрый сад заметает следы.

Доживу здесь до первого снега,

до Покрова,

до хрупкой воды.

Вот и розы укутаны в хвою,

ожидает земля холодов.

А во мне нараспашку живое.

Я к разлуке ещё не готов

<