Избранное
Шрифт:
инспектора народных училищ вступил уже с целой программой развития
школьных хоров. Основы ее взял у корифеев педагогической науки,
которую только что заново проштудировал.
Для малышей в классе песенка, как глоток свежего воздуха среди
трудного урока. Для более взрослых ребят - это уже и приобщение к
искусству; а искусство со своей стороны облагораживает характер.
Особенно важно, полагал Ульянов, чтобы музыкально грамотной вырастала
деревенская
и душой, - воспримет, сохранит и приумножит бесценные сокровища
песенного творчества народа?..
Илья Николаевич убрал камертон и дал детям учебник Ушинского
"Детский мир".
– Раскройте на сорок третьей странице.
Дети запутались в поисках - пришлось прийти им на помощь.
– А теперь послушаем басню Крылова "Петух и жемчужное зерно".
– И
Илья Николаевич протянул книжку мальчику, что выделился на пении: -
Читай, Федя Сорокин. Читай громко и не торопясь.
И тут... уму непостижимо, что тут началось! Словно камней
насовали в рот мальчику, лишив его способности к членораздельной речи:
– На... на... ной... нуй... ный... на-во-во... вай, вей, вой...
на во-за, зой, зуй...
Илья Николаевич, мучаясь вместе с мальчиком, в то же время
поспешно копался в памяти: "Откуда эта абракадабра? Что-то знакомое...
Неужели Твелькмейер?.. Да, несомненно, зазубрено с таблиц
Твелькмейера... Но это же старая рухлядь, кто бы мог подумать, что ею
еще пользуются!"
Мальчик покраснел от усилий, ошалел, но так и не смог, хотя бы по
складам, прочесть слово из басни: "Навозну..."
– Довольно, Федя, отдышись. А теперь смотри внимательно в книжку
и повторяй за мной:
– "Навозну кучу разрывая, петух нашел жемчужное зерно..."
"Навозну" - разве не понятно? - Илья Николаевич встал и подошел к
окну. - Да вон же навозна куча! Посмотрите, дети. Навозна, навозная.
Вот на кучу и вскочил петух, разве не бывает?
– Ага, бывает, - согласились дети. А повеселевший Федя Сорокин
добавил: - Мы и сами вскакиваем на кучи, как петушки!
В заключение урока дети хором выучили басню наизусть.
Из летучей проверки знаний школьников, по существу, получился
урок-беседа, какие и следует ставить в начальной школе. Но ведь это же
дело учителя, а не инспектора?! А где они, учителя?
При мысли о мадам фон Гольц Илья Николаевич с гневом сказал себе:
"Отстранить! И я это сделаю сразу же по возвращении в Симбирск!" А
отец Серафим? И поставил в книжечке знак вопроса.
x x x
утренним самоваром. Познакомились. Илья Николаевич был приятно
удивлен, услышав, что его новый знакомец в недавнем прошлом преподавал
словесность.
– Простите, вы кончали в университете? Не в Казанском ли?
– Никак нет. Кончал в учебной команде. Девятого драгунского
Елизаветградского ее величества королевы Вюртембергской полка старший
унтер-офицер! - И драгун, залпом допив чай, выскочил из-за стола.
Встал во фрунт. Покрутил усы да как пошел отбивать скороговоркой: -
Царствующий дом: божею милостью его величество государь император
Александр Второй Николаевич, самодержец всероссийский, царь польский,
великий князь финляндский, и прочая, и прочая, и прочая; августейшая
супруга его, ее величество государыня императрица Мария Федоровна;
августейший сын их, его императорское высочество наследник цесаревич
Александр Александрович...
– Минуточку! - прервал Илья Николаевич, в ушах звенело, хотелось
передохнуть.
– Скажите, значит, это и есть словесность для солдат?
– Так точно. Только еще не вся. Это малый титул. А есть еще
полный. Тоже могу.
– Спасибо, не беспокойтесь, - сказал Ульянов.
– Я уже понял вас.
Но хочу, чтобы и вы меня поняли: то, что здорово солдату, детям не
всегда по зубам.
– Верно! - Драгун развел руками. - Как это вы угадали? Верно.
Пробовал. Словесность детишкам не по зубам!
Отправились в классы. "Вот уже третья школа, - меланхолически
подумал Ульянов, - и все та же картина беспризорности и запустения...
Жутко становится!"
Ничего путного от драгуна он, разумеется, не ожидал. И вдруг
приятное открытие... Наблюдая его в классе, Илья Николаевич разглядел
в солдате первейшее свойство, которое требуется от школьного учителя:
драгун любил и понимал детей.
– Здравия желаю, господин учитель! - дружно вскочив, ответили
школьники на приветствие драгуна. Дежурный по классу выкрикнул
несколько слов рапорта.
Илья Николаевич тем временем неприметно устроился на задней
парте. Начало урока было необычным, но ему понравилось: четкость,
организованность.
– Вольно-а-а!..
Выполняя воинскую команду, ребята сели с нарочитым грохотом.
– Первый урок арихметика!
– объявил драгун и кинул на учительский
стол солдатскую бескозырку, старенькую, с лиловым околышем, видимо,