Избранное
Шрифт:
В румянце неба синевы Рассвет подкрался к изголовью, Зардевшись девичьей любовью, Как будто высветились Вы Этюдом в памяти рассвета, Запечатлённым кистью света В румянце неба синевы.
В тебе единственной горит моя звезда. Любви ладья, плывущая в трясине быта, Как первый раз биеньем сердца не забыта, Так до заката незабвенна навсегда. Безропотно годами жизни холода Дыханьем вдохновенья, как собою, грела. Любви и жизни сердца и души, и тела В тебе единственной горит моя звезда.
Вас заманил влюблённый в озеро закат.
Вас целовать от переносья до висков Раскосость линии взлетает синей птицей, Полёт лишь сдерживают чёрные ресницы, Собою пряча синь небесных лепестков. И окунувшись в свет лукавых огоньков, И утопая словно в омуте мечтанья, Я не могу молчать и сдерживать желанье, Вас целовать от переносья до висков.
Ваш взгляд взрывает кровь мою, сжигая сердце, Как на пиру бокал старинного вина. Вы часто сердитесь, но не моя вина, Что не могу на Вашу прелесть наглядеться. Я Вас, как жизнь, люблю, Вам никуда не деться. Меня полюбите и будете моей, - Не остановит страсть и тысяча чертей. Ваш взгляд взрывает кровь мою, сжигая сердце.
Ваш голосок звучал, как лунная соната. И Вы вошли ко мне в закрытый экипаж. Я растерялся, словно робкий мальчик-паж, Конечно, Ваша красота в том виновата. Как тонок и приятен запах аромата И ощущений мир мой вылился в коллаж. "Я, - Вы сказали, - ни виденье, ни мираж". Ваш голосок звучал, как лунная соната.
Ваш смех серебряным ручьём в окно стекал, А мне казалось, что скрипач играет в храме; И я симфонию в стихи вливал словами, Как льют шампанское в искрящийся бокал. Возможно, голос Ваш - не оперный вокал, Но для моей души милее тембра нет. И словно пенился души полусонет... Ваш смех серебряным ручьём в окно стекал.
Ведь благодати той нет даже в голубях - Порою своего заклёвывают насмерть. Безгрешным голубем души вступи на паперть, В когтях греха переступив через себя. И в душах кротость сердца и добро любя, Воздаст Бог, может быть, а может быть, и нет... Зато поэт душе воздаст любви сонет, Ведь благодати той нет даже в голубях.
Ведь я не знал, что я в гостях, Мне было радостно с тобой, И душу вытоптала боль, Как в переломанных костях. Душа во впившихся когтях В плену разбитого пути, Мне просто некуда идти... Ведь я не знал, что я в гостях.
Вздыхали Вы и повторяли люди, сплетни. И между нами пробирался холод дня. И как же больно отрывались от меня Вы, словно клёна лист увядший, лист последний. Как будто падал снег - невиданный сон летний. Привычный мир мгновений правила менял. Лишь в глубине моё тепло ещё храня, Вздыхали Вы и повторяли люди, сплетни.
Возьмите нашу книжку про любовь и честь Вам подарю её - в ней и о Вас есть даже. Когда, польстив, про гениальность юность скажет, Я не люблю, но будет мне приятна лесть. Хочу Вам что-нибудь по памяти прочесть. Да?.. Все спешат и Вы, конечно же, спешите. Вам ещё долго добираться в общежитье... Тогда... Верните книжку про любовь
Войдя душой в ещё неведомую страсть, Светясь и улыбаясь, глаз открыть не смея, И замерев, как белоснежная камея, В луче блаженства, словно в небо вознеслась. Любовь наперсницей судьбы вошла во власть, Инстинкты жизни в ощущениях лелея; Ты улыбаешься причастницы светлее, Войдя душой в ещё неведомую страсть.
Волос распущенных сандал - Воспоминаний покрывала, В них чайка памяти рожала, И я от этого страдал. Мне с Вами было горячо, И с каждой встречей горячее, Но две судьбы, как две качели, Соприкоснулись лишь плечом, И Вы ушли в туманность, вглубь, Монетками земных желаний, Стирая в дым воспоминаний Мечтанья неразменный рубль. А я, Вас полюбив, страдал! Лишь сон - забвенья покрывала, А явь уже в рассвет вплетала Волос распущенных сандал.
Воспоминания зову, как на свиданье. И проявляется сквозь времени туман Восторженной любви чарующий дурман От самой первой встречи и до раставанья. Букетом нежных чувств любви благоуханье Раскрыло памяти немые уголки. Я словно от костра, целуя угольки, Воспоминания зову, как на свиданье.
Восходит тела нагота К истокам девственности жизни, И к звёздам сок любовный брызжет, И не умрёт минута та. В венец любви, на смерть похожий, Готовя новой жизни ложе, Восходит тела нагота.
Впиваясь в сердце по ночам, Осколки взорванных желаний Тревожат кровь воспоминаний, Подобно ярких звёзд свечам. Не властный времени ключам, Небес утерянный замочек Вскрывает память-коготочек, Впиваясь в сердце по ночам.
Вы - словно солнечный узор ковра души. Мне песнь любви ещё так никогда не пелась. Лишь через южную таинственную смелость Я ощутил волшебность ласки для паши. О, как же древние услады хороши! И губы нежно ткали чувственности нити, Ковром истомы устилали ласк обитель. Вы - словно солнечный узор ковра души.
Вы были замужем, вдова, у Вас сынишка. Мне нравитесь, я полюбил и паренька, Хочу пожить одной семьёй у огонька. Но жизнь есть жизнь - не познавательная книжка. Ходили в парк зверей: сынку люба мартышка. Меня просил купить, я думаю пока. У Вас просить руки мне боязно слегка. Вы были замужем, вдова, у Вас сынишка.
Вы в небо жизни разуверились взлетать. Наверное, Вас люди долго обижали. И потому мои стихи, что на скрижали, Не прочитать, а на моих устах печать. Быть может, людям так удобней - тишь да гладь, Ни страсти ревности, ни робости пред Вами, Ни чувств романтики, что не сказать словами; Вы в небо жизни разуверились взлетать.
Вы взглянете - и расцветают васильки, Небесной синью наполняя мир вокруг. В моей груди весной гудит цветущий луг И над душой порхают счастья мотыльки. Я вижу в Ваших очертаниях руки Другим невидимое лебедь оперенье. За Вами в небо манит крыльев мановенье. Вы взглянете - и расцветают васильки...
Вы мне приснились нимфой хрупкой, Как будто Вас несли духи. Я Вас любил и звал голубкой, Весной, серёжкою ольхи. Душа Вас впитывала губкой, Чтоб напоить мои стихи; Вы мне приснились нимфой хрупкой, Как будто Вас несли духи.