Избранное
Шрифт:
Вы отдыхали на излюбленной скамье Светло-коричневой в листвы зелёной раме, Сиреневыми на закате вечерами. Вы были мне виденьем в парка глубине, От глаз назойливо-нескромных в стороне. Вас укрывали романтические тени В благоуханье бело-розовой сирени; Вы отдыхали на излюбленной скамье.
Вы так краснеете в смущении, Взгляд отведя и гневаясь, Но Ваших глаз сияет ясь. Я потрясён! Я в восхищении! Судьба дарует в Провидении Нам неожиданную связь. Как цвет граната, в плод таясь, Вы так краснеете в смущении.
Вы
Вы, появляясь вновь, все мысли брали в плен. Вас укрывала сень листвы, как покрывало. Такой таинственностью аура дышала, Являя памяти старинный гобелен. Скамья и Вы, и книга мостиком колен, Тревожа пальцы, нераскрытая лежала. Как будто так событий лет ждала начала, Вы, появляясь вновь, все мысли брали в плен.
Горит любви костёр и нет воспоминаний, Лишь Ваше сердце, покорив за пядью пядь, Мне больше некому и нечего прощать. Я Вами жизнь воспламенил в огне желаний.Спеклись в алмаз стихов разрозненные грани. Сверкая, словно наконечник на копье, Полусонетов бриллиантовым колье Горит любви костёр и нет воспоминаний.
Грешно... Но всуе "Слава Богу" говорю. И потому, что часто поминая Бога, Мне легче кажется тернистая дорога И словно учит жизнь по Бога словарю. Мне верится, Он знает и любовь мою, Воспламенённую душевными стихами, И словно расстоянье тает между нами. Грешно... Но всуе "Слава Богу" говорю.
Грустит опавшая персидская сирень В густых объятьях Вами избранного сквера. Скамья не слышит шорох Ваших платьев - вера, Единственное, что мне красит грустный день. Княжна, я Вас признал, пронзив столетий тень, По позабытой Вами книге, по виньетке. Вот почему так, словно приклонивши ветки, Грустит опавшая персидская сирень.
До дна испив желаний власть, И замерев, как вдруг слепая, В цветок любви тела сплетая, В экстазе аурой светясь, Как Нефертити неземная, О чём ты думаешь, родная, До дна испив желаний власть?
Дрожа под каждой каплей, вздрагивает лист; Пока листву в порыве не обнимет ветер, Который, между прочим, даже не заметит, Как лист зелёный под луною серебрист. Влюблённый вечер был и нежен, и душист. Не знал он, что измена хуже смерти. Как от сердечной боли, корчась на конверте, Дрожа под каждой каплей, вздрагивает лист.
Душа молчит - мы оба знаем почему. Как непонятно, вовсе будто без причины, В горах в ущелья сходят снежные лавины, Так и в любви всё неизвестно никому. Пора... В пути, и это видно по всему, И сердце задрожит, как ложка в чашке чая. Но уезжаю, на звонки не отвечая. Душа молчит - мы оба знаем почему.
Душа с душою рядом помолчат немного, Раздумьями прервав бесцельный разговор. Не начиная вновь уже ненужный спор, Останется ждать приговора у порога. Жизнь пронесётся, дрогнет памяти дорога
Души соловушки поют любви привет, Когда мелодиею с языка слетают Неприхотливые плетенья баю-баю, Но в них живёт народной силы самоцвет. Да сгинет тьма, Да будет детям счастья свет, Пусть расцветают, как цветы в исконном крае. И над землёй пусть грохот грома умолкает! Души соловушки поют любви привет.
Душой, отдавшейся любви во власть порыву, Когда не властен милосердию судьбы, Я верую - любовь не предадите Вы, Скользя в неведомость по гластности обрыву. Когда, вцепившись верой в огненную гриву, Нагими скачем на презрения коне, Я Вас молю - не возражайте мне, Душой, отдавшейся любви во власть порыву.
Дыша беззвучно, словно пойманная рыбка, Ночь, крадучись, через окно заходит в дом. На ощупь двигаясь и думая о том, Как ненадёжно всё, как призрачно, как зыбко. И Вы ушли, за Вами тянется улыбка, Как сигаретный дым на слабом сквозняке, Когда любовь уже застыла в столбняке, Дыша беззвучно, словно пойманная рыбка.
Едва вдали рассвет припал губами к морю, А я один уже стою на берегу. А берег крут, и край, и чудится - бегу. Чудно душой бегу по морю, с ветром спорю. Под плеск волны пою, прибою песней вторю, И хорошо, и верю, знаю, быть заре, И ночь уходит, тая в утренней поре, Едва вдали рассвет припал губами к морю.
Едва любовь коснулась жаркими устами Моих губ юных нецелованность, и хмель Волной погнал по венам солнечный апрель Простор души, расцветив нежности цветами; И чувства пенились стихами и мечтами, И сердце било, словно гулкий барабан; И Вы явились мне, как утренний туман, Едва любовь коснулась жаркими устами.
Её любимые мечтами вечера Ласкали, нежили чувств искренних ранимость. Переживания и чувств неповторимость Поэт дарил на вдохновении пера; И полюбила, как любили во вчера, Когда на Вы ещё мечтала жизни юность; Но чувств высоких время так и не вернулось В её любимые мечтами вечера...
Ещё в виденьях сна, не открывая глаз, Но слыша убежавших сновидений топот, Я на себе твой взгляд ловлю, и нежный шопот Меня разбудит сладко и на этот раз. Такое счастье - искушенье и соблазн Вершины покорить, как лето - пик июля. Я ж внемлю:" Милый мой, о как тебя люблю я," Ещё в виденьях сна не открывая глаз.
Ещё звучат моей любви слова, Набатом чувств переполняя стих, Судьбы девятый вал и нас настиг, И мачтой рухнул впены кружева... Где чайкой стон стихии естества, Сорвавшись сбелых губ, за гребнем стих, Над океаном слов для нас двоих Ещё звучат моей любви слова.
За что я руки нежным женщинам целую? За красоту души, за свет и прелесть взгляда. Тебе, я думаю, и объяснять не надо За что на пьедестал возносим мы любую. Ты сам любовь изведал к женщине такую, Что призвала на Землю из объятий рая. Нам райский грех прости, душою понимая, За что я руки нежным женщинам целую.