Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
Марш кивнул и опустил глаза.
— Я первый начал, — ответил он тоже тихим голосом.
— Ты о чем? Я имею в виду совещание в Скотленд-Ярде.
— Ах, ну да, — покраснел Марш. Возникло неловкое молчание. Он оглянулся по сторонам и продолжал: — Раз уж я заговорил об этом, м-м, хочу, чтоб ты знала: у нас с Марси теперь все по-другому — мы ничего не скрываем друг от друга. После нашего разрыва и ее романа мы решили, что будем более откровенны в общении, будем строить отношения на более открытой основе.
— А-а…
— Понимаешь, да?
— Ты имеешь в виду открытость в
Марш помолчал в нерешительности, не зная, как сформулировать следующую фразу.
— Неловко об этом говорить…
— И не говори. — Эрика выставила вперед ладони.
— Хочу, чтоб ты знала: я рассказал ей о нас с тобой, что мы целовались, что я обнимал тебя.
Эрика вытаращила глаза.
— С ума сошел?
— Да все нормально. Она… спокойно отреагировала… Я же сказал: у нас теперь нет секретов друг от друга. Оказывается, у нее были еще две-три интрижки, о которых я не подозревал… — Теперь красный, как рак, Марш опустил глаза.
— Пол, прекрати.
— Просто подумал, ты должна знать, что она не держит на тебя зла. Этого больше не повторится, и тебе незачем смущаться в ее присутствии.
— Не так уж часто мы с ней видимся.
— Когда вы с Марси на днях случайно встретились, на автостоянке, она уже все знала. Марси спокойно к этому отнеслась.
«Ах вот оно что! Значит, Марси отнеслась спокойно», — усмехнулась про себя Эрика.
— Послушай, глупо как-то все получилось и… — Она собиралась продолжить, но в этот момент к торговому автомату подошла одна из гражданских сотрудниц полиции — девушка в огромных очках.
— Добрый вечер, сэр, мэм, — поздоровалась она, бросая в автомат мелочь.
— Хорошо, значит, до завтра. Информируйте меня о ходе допроса, — закончил Марш.
— Слушаюсь, сэр, — ответила Эрика. Марш зашагал прочь, а она, все еще потрясенная, проводила его взглядом и затем направилась в кабинет для допросов.
По пути домой Марш заехал в продовольственный магазин, из корзин с цветами у входа выбрал красивый букет лилий для Марси. На прилавке самообслуживания увидел мармеладные конфеты в виде мишек Гамми и купил пару пакетиков для дочек. Без четверти семь он уже был возле машины, думая, что если в Сиднеме не будет пробок, он примчит домой еще до купания девочек.
Когда он подъехал, в доме было темно, хотя он ожидал увидеть свет в окнах холла и ванной на верхнем этаже. С цветами и конфетами Марш выбрался из машины и, хмурясь, направился к подозрительно затихшему дому. Девочкам пора было купаться, а Марси всегда строго соблюдала режим. Обычно в это время в водостоке шумела вода, но чаще он возвращался домой немного позже и редко слышал это.
Марш вставил ключ в замок, отпер дверь. В прихожей было очень холодно. Он включил свет, позвал Марси и дочек. Тишина. Марш положил цветы и конфеты на столик в холле и пошел по комнатам — заглянул в гостиную, затем в кухню, где на рабочем столе увидел две бутылки вина и воронку. В панике он кинулся наверх. Во всех комнатах было темно и пусто. На площадке второго этажа он вынул телефон, набрал номер Марси. И мгновением позже услышал звонок, тихий-тихий. Он спустился вниз
— Марси, Марси, что случилось? Ты здесь? — закричал Марш, барабаня в дверь. Ее телефон умолк. Марш снова набрал номер жены и услышал ответный сигнал. Он бросился по лестнице в свой кабинет на верхнем этаже, в выдвижном ящике отыскал связку запасных ключей, снова сбежал вниз. Стал судорожно подбирать ключ — и тут услышал глухой стук и стон.
— Черт возьми, вот черт. Я здесь, любимая, я здесь. Проклятье! — крикнул он, роняя связку на пол. Наконец нашел нужный ключ, открыл дверь. И обомлел. Марси, раздетая догола, со связанными руками и нейлоновым чулком на голове, лежала ничком под бойлером. Он кинулся к ней, помог подняться, осторожно снял с головы чулок и вынул изо рта бюстгальтер.
— Девочки! — просипела она, давясь слюной, задыхаясь: — Где девочки?
Глава 66
В кабинете для допросов № 1 полицейского участка Луишем-роу не было ничего лишнего, только стол и стулья. Эрика и Мосс сидели напротив Мариэтты Хоффман и ее адвоката. В ярком освещении Мариэтта Хоффман выглядела ужасно. Длинные темные волосы в полном беспорядке, кожа сухая и бледная. На губе — герпес, под левым глазом — исчезающий синяк. От нее несло хлоркой и потом.
— Для протокола: сейчас 6:57 вечера, 26 ноября. В кабинете для допросов № 1 присутствуют: старший инспектор Эрика Фостер, инспектор Мосс, дежурный адвокат Дональд Фробишер и Мариэтта Хоффман.
Мариэтта поменяла положение на стуле и посмотрела на камеру в углу кабинета.
— Можно закурить? — спросила она.
— Нет, нельзя, — ответила Эрика, открывая папку.
— А электронные сигареты? У меня есть одна с собой…
— Тоже нельзя.
— А что можно-то?
— Можно подтвердить, что вас на самом деле зовут Дженис Элиз Киркхэм, что вы родились в 1963 году в Литл-Даншире, близ Кембриджа.
Мариэтта вскинула голову и с вызовом посмотрела на нее.
— Но Дженис Киркхэм погибла при пожаре 29 ноября 1988 года… — Эрика открыла папку и вытащила два документа. — Для видеозаписи: я показываю подозреваемой вещественные доказательства под номерами 1886 и 1887. Это свидетельства о рождении и смерти Дженис Киркхэм. Вот, взгляните.
Мариэтта наклонилась вперед и посмотрела на выложенные на стол бумаги.
— Никогда о такой не слышала, никогда ее не видела, никогда с ней не была знакома.
Эрика кивнула и достала из папки еще один документ.
— Для видеозаписи: я показываю еще одно вещественное доказательство, под номером 1888. Это ваше свидетельство о рождении?
Мариэтта взглянула на документ.
— Мое.
— Вы родились 1 марта 1963 года, при рождении вас звали Мариэтта Элиз Макардл, а через три дня после появления на свет, 4 марта 1963 года, вы умерли?
— Что? Постойте-ка.
— Только что вы подтвердили, что это ваше свидетельство о рождении, — сказала Эрика. — Это подлинный документ, из архива.