Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— А это еще что такое? — спросил он, увидев изображение на мониторе.
— Это файл, восстановленный с телефона Джозефа Питкина. Он его удалил вместе с порнографическими фото и видео.
— Противогаз? Думаешь, это у него такой фирменный стиль — писать письма и сопровождать их рисунками?
— Не знаю. Мне только что этот ужас прислали. Распространи это изображение по всем, повесь на доску. Проверь, получал ли кто-нибудь из жертв что-то подобное по обычной или электронной почте. Также нужно сравнить это изображение с
— Да… — мялся Питерсон. — Можно с тобой поговорить?
— У меня есть минута, — ответила Эрика, забирая со стула пальто. — А о чем?
— Мне нужно кое-что с тобой обсудить.
— Это связано с работой?
— Ну…
— А это может подождать? Давай поговорим, когда я вернусь?
Он кивнул. Эрика взяла телефон, ключи от машины и вышла.
Питерсон пошел вниз по лестнице. У кофейного автомата его ждала Мосс.
— Быстро ты. Ну и как она восприняла?
Он покачал головой.
— Она уехала в морг. Не получилось ей сказать.
— Джеймс! Тебе надо это сделать.
— Я знаю. Просто это почти невозможно, когда идет расследование.
— Будь мужиком, выбери время, — сказала Мосс, отпила глоток кофе и вернулась в штаб.
Глава 28
Парковка больницы Льюишем была переполнена, и Эрике пришлось ждать перед шлагбаумом, пока не освободится место. На территории она потерялась, дважды повернула не туда и была вынуждена спрашивать у санитара, где расположен морг. Только после этого она нашла нужное место и припарковалась у короткого, приземистого здания с огромной трубой, из которой в серое небо вырывался черный дым.
На входе ее зарегистрировали, она прошла через крематорий, где в конце длинного коридора наконец обнаружился морг, дверь в который открыл Айзек.
— Ты нас нашла, — поприветствовал он ее.
— Да, это оказалось гораздо сложнее, чем в Пендже.
— И мы еще должны платить за удовольствие попасть на рабочее место.
Айзек провел ее в просторную комнату, где от яркого освещения у Эрики зарябило в глазах. В ряд стояло шесть блестящих стальных столов.
— Не раздевайся, здесь холодно, — сказал он. — У меня под халатом толстовка. Извини, что все заняло дольше, чем хотелось бы.
Пожелтевшее тело Мариссы лежало на первом столе. Айзек снял с него простыню. От пупка до грудины пролегал длинный шов в форме буквы Y. Кровь смыли, и порезы на шее напомнили Эрике жабры. Она перевела взгляд вниз.
— У нее татуировка в паховой зоне. — Она указала на бриллиант над тонкой линией волос на лобке. — То же самое вышито на всех ее костюмах для выступлений.
Айзек кивнул.
— В момент смерти в крови было немного алкоголя, но это вполне ожидаемо, если она где-то отмечала предстоящее Рождество. Иных химических веществ, запрещенных и разрешенных, в крови не обнаружено.
Эрика снова посмотрела на
— Она была здорова, все органы в отличном состоянии.
Айзек перешел к изголовью стола.
— Длина ножа — около двадцати сантиметров. На шее три глубоких пореза, один из которых повредил основные артерии. Она просто истекла кровью, и очень быстро. Лезвие было с зазубринами по краю — как у старых десертных ножей.
— Значит, этот нож, возможно, не новый?
Он кивнул.
— Образцов ДНК мы найти не смогли.
— Совсем?
— Нет. Не было ни волос, ни каких-либо выделений. Ее не насиловали.
В комнату вошла коллега Айзека и направилась к стальным отсекам вдоль задней стены. Она щелкнула замком, и из одного из них плавно выкатился ящик. Эрика присмотрелась. В нем лежал труп Джозефа Питкина.
— Что-то не так? — спросил Айзек.
— Этот молодой человек покончил с собой у нас в изоляторе на следующий день после Рождества. Можно подойти?
Коллега Айзека — миниатюрная женщина с мягким взглядом серых глаз — кивнула, и они подошли к телу. Джозеф будто бы уменьшился в размерах и похудел. На шее у него остались яркие красные полосы и темно-фиолетовая отметина под подбородком, где петля вонзилась в кожу и сломала адамово яблоко.
— Мне не дает покоя одна вещь. Хотела показать ее тебе, Айзек, — сказала она и подняла руки Джозефа. — У него пигментация на тыльной стороне ладоней — ярко-белые пятна, и их много. При этом нигде не указано, что в семье есть витилиго или другие кожные заболевания.
Айзек присмотрелся.
— Да. Я не думаю, что это болезненные высыпания. Больше похоже на следы от какого-то отбеливателя, чем на естественную кожную пигментацию.
— Он занимался фотографией, и в доме была темная комната, — сказала Эрика.
— Понятно. Вот и ответ на мой вопрос.
— Растворы для проявки фотографий могут изменять цвет кожи, если человек контактирует с ними без перчаток. А в легких были какие-то следы?
— Нет, — ответила женщина. — Легкие очень здоровые. Как и остальные органы.
Эти слова начали эхом отдаваться в голове у Эрики: «Очень здоровые. Как и остальные органы».
Перед глазами возник рисунок противогаза и видео, на котором рука тянется к горлу Джозефа и начинает его душить. Его лицо краснеет, синеет, вены на шее надуваются… и снова картинка сменилась, и она увидела противогаз.
Тупая боль парализовала голову. Комната начала вращаться, и ей пришлось схватиться за стол.
— Эрика! — встревожился Айзек.
Комната потеряла очертания, в глазах вдруг потемнело.