Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Неплохая теория, детектив, но есть одна проблема.
— Какая же?
— Вы не можете связать его со смертью Мелиссы Авалон. Вы утверждаете, что все это произошло из-за нее, и однако же она остается единственной жертвой, убийство которой вы не можете на него повесить ввиду отсутствия доказательств. Как вы объясните это?
Сандерс не нашелся что ответить. Его озабоченное, с широко раскрытыми глазами лицо выражало упорную работу мысли.
Губы Куинси сложились в ироничную полуулыбку.
— Не знаю, что произошло вчера в школе, детектив, но, думаю, за всем этим скрывается нечто большее,
— А что такого сказали мои техники?
— Что кто-то пытался очистить историю посещений веб-браузера и кэш-файлы. Никто не стирает то, что не важно.
— Черт, — сказал Сандерс.
Куинси снова улыбнулся, но тени вокруг его глаз только потемнели.
Все встали из-за стола. Рейни потянулась за деньгами, но Сандерс опередил ее, подхватив счет.
Потом они вышли на улицу, где в ночном воздухе стоял запах сосновых иголок и свежего весеннего дождя. Никто больше не проронил ни слова. Сандерс направился к своей машине. Рейни и Куинси остались стоять в одиночестве. Она снова заглянула ему в лицо, в голубые глаза, которые умели быть и теплыми, и жесткими. Интересно, прав ли он насчет Дэнни, подумала она. Тот факт, что они по-прежнему знали так мало, очень ее огорчал.
Ей нужны были ответы — для города. Ей нужны были ответы для Шепа и Сэнди. Ей нужны были ответы для нее самой, чтобы она наконец смогла выбросить из головы увиденное в школе и чтобы вокруг нее перестал сгущаться мрак.
Фэбээровец смотрел на нее непроницаемым взглядом. Она опустила глаза на его руки, мозолистые и без обручального кольца.
— Мне надо где-то поспать, — сказал наконец Куинси.
— Я как раз знаю одно такое местечко, — ответила Рейни.
Глава 13
Мотель-отель «У Джинни» не был ни жалким, ни запущенным. И пусть матрасам исполнилось лет по двадцать, а покрытые шрамами кленовые комоды приобретались на гаражных распродажах, но веселенькие занавески шились вручную, белые простыни были непременно чисты и выглажены, а коврики подвергались ежедневной чистке пылесосом.
За стойкой регистрации сидела сама Джинни: седые волосы в розовых губчатых бигуди, массивные формы укрыты просторным, в гавайском стиле, темно-синим платьем с цветочным принтом. Она объяснила Куинси, что открыла заведение десять лет назад, когда скончался ее четвертый муж, Джордж. Столько лет заботилась о мужчинах — а потом решила заняться бизнесом, в котором могла бы каждый вечер заполучать нового. Говоря это, она кокетливо подмигнула. Куинси оставалось лишь надеяться на то, что она пошутила.
Джинни продолжала тараторить. По утрам она подает оладьи собственного производства, по вечерам — печенье «толл-хаус». Разовая стирка белья обойдется ему в два бакса; грязную одежду желательно оставлять у двери. И наконец, ее мотель не такой уж отсталый, каким может показаться. Она провела высокоскоростной Интернет и теперь имеет возможность ежечасно отслеживать в Сети изменения биржевых котировок —
Она постучала по краешку стола ламинированным листком с кодами подключения к местным интернет-провайдерам и предложила Куинси зайти на ее собственный сайт: BigMama.com.
Рейни с трудом сдержала улыбку. Куинси начал потихоньку отступать от муу-муу [112] . Через несколько секунд они были уже на парковке, перед тесной вереницей комнат, растянувшихся окрашенной в розовый цвет литерой «V».
— Что это было? Куда, черт возьми, вы меня притащили? — спросил Куинси, находя свою дверь и вставляя в замок ключ.
— Местный колорит, — сказала Рейни. — В «Мотеле-6» только туристы и останавливаются.
— А не могу я быть федеральным туристом?
112
Муу-муу — одежда гавайского происхождения свободного покроя, свисающая с плеч. Часто ярко окрашена и имеет цветочный орнамент традиционных полинезийских мотивов.
— Конечно, нет. Джинни в курсе всех бейкерсвильских сплетен — в этом она разве что Уолту чуть-чуть уступает. Приходите утром на завтрак, отведайте ее оладий из отрубей — и вы много чего узнаете.
— Боюсь только, моему желудку это не поможет, — пробормотал Куинси и распахнул настежь дверь.
Они вошли. Куинси бросил сумку на единственную кровать, положил ноутбук на сосновый столик и определил местоположение телефонной розетки. Рейни подумала, что наблюдает некий ритуал, исполняемый Куинси в сотнях гостиничных комнат сотен небольших городков. Он проверил шкаф, вытащил из него дополнительную подушку, аккуратно повесил пиджак на спинку стула. Пройдя в небольшую ванную, произвел инспекцию мыла и шампуня. Затем, вернувшись в комнату, осмотрел оконные и дверные запоры.
Окно поддерживалось в запертом виде за счет одной-единственной выгнутой древней щеколды. Куинси недовольно поморщился. Дверь тоже его не порадовала: единственная цепочка, да и то легко выходящая из паза; единственный врезной замок, который взломал бы и двухлетний ребенок. Он покачал головой.
— Здесь вообще кто-нибудь осведомлен об основных мерах предосторожности?
— Зачем нам это — испортить все наше провинциальное очарование? Муниципальный совет и слышать об этом не захочет. Да и какому идиоту придет в голову грабануть федерала?
— Мне понадобится палка от метлы — закрепить окно, — произнес он серьезно. — И стул — подпереть дверь.
— А оружия, специальный агент, у вас что, с собой нет?
— Есть, но реквизиция подсобного инструмента влечет за собой меньше бумажной работы.
Куинси вышел на улицу, нашел подходящую для подпорки нижней рамы окна деревяшку и, как только смог, укрепил комнату. Судя по всему, безопасность не была для него пустым звуком. Рейни вспомнила фото, которые он носил в сумке вместе с ноутбуком. Наверное, если бы она целыми днями только тем и занималась, что глазела на жертв убийств, надежность дверных запоров и оконных щеколд и для нее стала бы идеей фикс.