Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
Сэнди медленно поднялась и раскрыла сумочку. Сегодня утром она надеялась на легкие ответы. Но, конечно, ничего легкого больше не будет. Только трудные вопросы и сомнения, которые будут терзать ее еще долгие-долгие дни.
Она так отчаянно любила Дэнни. Но правильно ли это — любить сына и спрашивать себя, а не убийца ли он? Правильно ли переживать из-за Элис Бенсен и Салли Уокер — и при этом хотеть лучшего для своего ребенка?
Сэнди ощутила вдруг такую усталость, что даже засомневалась, хватит ли ей сил спуститься по лестнице.
Она в последний
— Вы уже знаете, кто тот человек? Другой? Вы можете найти того, кто сделал это все с нами?
Рейни на секунду замялась.
— В разговоре с вами, миссис О'Грейди, Дэнни упоминал кого-то по имени No Lava?
Сэнди удивленно посмотрела на нее:
— Конечно, упоминал. No\[email protected]. Это аккаунт его учительницы. Авалон, если написать задом наперед.
Глава 23
Рейни и Куинси забрались в патрульную машину в начале одиннадцатого. Поскольку Люк и Чаки уже заняли передние места, им пришлось расположиться сзади. В присутствии непосредственной начальницы и федерального агента Чаки сразу же притих и лишь время от времени нервно оглядывался, словно опасаясь, что фэбээровец может ущипнуть его сзади. Немного погодя Куинси приник лицом к проволочной разделительной сетке, и когда Чаки обернулся в очередной раз, то обнаружил прямо перед собой нос агента и вскрикнул от неожиданности.
Люк тяжело вздохнул. Рейни покачала головой. Куинси, довольный собой, откинулся на спинку сиденья.
— Вы нервируете моего напарника, — сказал наконец Люк и, склонившись над рулем, обвел квартал, где жили Шеп и Сэнди, обманчиво ленивым взглядом. Шляпа лежала рядом, потому что ограничивала обзор. Макушка Люка едва возвышалась над приборной доской — чем ниже точка наблюдения, тем шире поле зрения. В первую очередь Люк присматривал за улицей — не появится ли посторонняя машина, — но периодически проглядывал и крыши ближайших домов. В свое время он был классным снайпером.
— Что-нибудь есть? — спросила Рейни.
— Тихо, как в церкви.
— Ты как? — обратилась она к Чаки. Парень держал на коленях дубинку, поглаживая рукоятку ладонью, как домашнего любимца.
— Нормально, — пробормотал Чаки, опустив голову и избегая смотреть на Рейни. Его широкое лицо осунулось, волосы спутались, чего раньше не случалось. За последние три дня Рейни ни разу о нем не вспомнила, но теперь присмотрелась внимательнее.
— Каннингэм! — Она добавила суровых ноток.
Чаки неохотно поднял глаза, и Рейни увидела темные круги под глазами и нервное подергивание руки. Одно дело — изображать из себя крутого полицейского и хвастаться формой, и совсем другое — стать свидетелем реального происшествия. Она допустила ошибку, что не подумала о нем сразу.
— Ты хорошо действовал во вторник.
— Да, сломал ту долбаную дверь, — проворчал Каннингэм. — Оставил везде отпечатки. Криминалисты на меня кричали. А Сандерс назвал несчастьем.
—
Чаки уткнулся взглядом в колени. Вид у него был невеселый. Соглашаясь на эту работу, он мечтал, наверное, о том, как будет спасать жизни и защищать горожан. А вместо этого — оглушительный удар по гордости, горькое осознание той мучительной истины, что не помог, опоздал и что вся его сегодняшняя работа — учет ущерба и сбор осколков. Рейни понимала Чаки. Она знала: Джордж Уокер злится на нее еще и потому, что она лично не пришла в их дом, не выразила соболезнования семье. Сделать это следовало в первый же день, но Рейни не нашла в себе сил для визита — сидеть на потертом диване, говорить что-то несчастному отцу и плачущей матери погибшей девочки. Она просто не смогла.
Рейни повернулась к Люку. Тот по-прежнему смотрел на дом Шепа. Аккуратный, с тремя спальнями и пристроенным двухэтажным гаражом дом в стиле ранчо. Выкрашен серой и белой краской. Одна гаражная дверь белее другой. Наверное, та, которую пришлось закрашивать.
— Надо поговорить, — сказала Рейни Люку.
Он кивнул. Вид у него после вчерашней поездки усталый: щеки выбриты не так чисто, как обычно, форма помята. Но взгляд острый, и руки не дрожат. На него всегда можно положиться.
— Как все прошло в Портленде? — спросила Рейни.
Люк нахмурился:
— Мы же вроде бы собирались обсудить это после похорон.
— Кое-что случилось. Ты ведь можешь наблюдать и говорить.
— Конечно. — Люк хлопнул Чаки по коленке. — Вот что, Каннингэм, сгоняй-ка нам за кофе.
— Опять?
— Три стаканчика. И возьми что-нибудь получше. У нас высокий гость — надо же произвести впечатление. — Люк посмотрел в зеркале на Куинси.
— Мне черный, — уточнил фэбээровец.
Чаки недовольно заворчал, поняв, что от него хотят избавиться, но послушно вылез из машины и направился к бакалейному за углом.
— Чаки надо передохнуть, — заметил Люк, когда волонтер исчез из виду.
— Я поняла.
— Он хороший парень. Просто увидел лишнее.
— Что предлагаешь?
Люк пожал плечами:
— Парню его возраста? Можно сводить его в тир. А потом угостить выпивкой. Ничего, переживет.
— Стресс, оружие и алкоголь. — Куинси покачал головой. — Остается только удивляться, как об этом не подумало Ведомство по делам ветеранов.
— А ты что хотел предложить? Провести часик на кушетке у мозгоправа? — ухмыльнулся Люк. — Ну-ну. Раньше свиньи полетят, чем Чаки разоткровенничается перед типом, который берет по сто баксов за час. Извини, фиби [116] , но иногда местные умнее, чем о них думают.
116
Фиби (англ. feebie) — кличка сотрудников ФБР.