Избранные произведения

Кохановский Ян

160 Тексты К ЛЮБВИ Я проиграл, а ты, любовь, ты победила — Ведь ты на смерть меня чуть-чуть не осудила. Ясна ошибка мне—надежды лгут всегда. Душа моя горит от горя и стыда. Вела меня к концу ты лестью неустанной, Чтоб в нужный срок сразить коварно и нежданно. И я сражен тобой. Жестокая стрела Мне будет памятна — она мне боль дала. Вся жизнь в твоих руках. Не явишь сожаленья — И я пропал, любовь, не вынесу мученья. Ведь слезы, что всегда из глаз моих текут, Меня, жестокая, к могиле приведут. Победный столб поставь, развесь на нем трофеи, Что у меня отнять могла ты, не жалея! Совсем немного их, и выгоды в них нет — Тиранства твоего на всех заметен след. Ты всё себе взяла. Возьми ж, как он ни жалок, И с головы венок увянувших фиалок. И лютню отними, и песни вместе с ней, Которые слагал я в горький час сксрбей. Ночного спутника, свечу возьми с собою, Возьми перо мое, оружье боевое. Осталось что? От слез весь вымокший платок И в нем кольцо, что

я, как видно, зря берег. Пуст кошелек мой: в нем не заводился злотый. Взять больше от меня не сможешь ничего ты. Освободи, любовь, избавь от доли злой. С ушами целыми хочу уйти домой! 43 О ДУШЕ Скажу — хоть удивлю вас истиной такою: Нельзя нам обойтись всего одной душою. Одной бы в теле быть, другой — в тугой мошне. Без этой трудно жить, без той — трудней вдвойне.

Фрашки 161 К ГРАЦИЯМ Несчастные стихи и струн печальных стоны Вам, грации-друзья, дарю я, побежденный. Опустошила так любовь меня, что я Не существую сам. Здесь только тень моя. К ДОКТОРУ Что, доктор, общего меж фрашкой и тобой? Ты удивил меня, друг, просьбою такой. Гонца за фрашками прислал ты издалека. Я их вручу ему, чтоб не навлечь упрека. Но слишком важен ты для болтовни моей, И потому тетрадь мне возврати скорей. Своим безделкам я, конечно, цену знаю, Во фрашках докторов я часто вспоминаю. НА ДОМ В ЧАРНОЛЕСЬЕ Господь, труд этот мой, но с помощью твоей, И милость на него ты до конца пролей! Дворцом из мрамора владеют пусть другие, Пусть ткани там висят на стенах дорогие. Я, господи, живу в своем родном гнезде. Мне совесть чистую и силу дай в беде, В достатке дай мне яств, людей благоволенье, Покой и старости благое завершенье. К ГОСПОДУ Всё в мире лучшее да будет нам дано, По просьбе или так, без просьбы, — всё равно. А зло ты, господи, отбрось от человека, Хотя о нем просить он и привык от века. 11 Ян Кохановский

162 Тексты О ФРАШКАХ Здесь несерьезное смешалося с серьезным, Кому что нравится, тому купить не поздно. Пусть каждый, взяв свое, остаток даст другим. Довольны будут все здесь выбором своим. Я ж, как купец-богач, товар свой в шумной лавке Для иноземцев сам раскинул на прилавке: Вот кольца черные, турецкий шелк, атлас Браслеты Генуи и бисер — всё для вас! К ВОЕВОДЕ Я не пришел к тебе сегодня на обед, И оттого двойной мне причинен был вред: Во-первых, дома ел, а во-вторых, наверно, Мою небрежность ты мог счесть высокомерной. К СТАНИСЛАВУ Брат Станислав, тому, кто до полночи пьет, Вопроса праздного друг сам не задает. Ведь, если б дорожил он собственным досугом, Ложился б раньше спать, не пьянствовал бы с другом. К СОФИИ Нет, не София ты, которую когда-то, Лет семь тому назад, хранил я в сердце свято! Красивой та была, изящною во всём, И что ни сделает, бывало — всё с умом. Насмешкой била в цель, и все ее желанья Не оставлял никто, конечно, без вниманья. Кто ж ты? Что ни начнешь, все выйдет невпопад — И голос не людской, и сумасшедший взгляд! Уж шутки не смешны, и гнев уж не пугает,

Чарнолесье. Литография по рисунку Наполеона Орды.

164 Тексты А скажешь что кому, он тотчас отругает. От прежнего в тебе лишь имя. Но должна Ты быть, мне кажется, вторично крещена. О, быстрые года, завистливые сроки, София уж не та, когда вы так жестоки! К ГОСТЮ Гость, раз уж начал ты, то до конца читай, А не поймешь — молчи и на себя пеняй! Ведь это проповедь, особая в обедне, — И люди не поймут ее, и проповедник. МОГИЛЬНАЯ НАДПИСЬ КОТУ Пока ты, серый кот, питался лишь мышами, Не ввязывался зря в охоту с ястребами, Тебя ласкали все, и нравом был ты прост. Ласкают — поднимал, мурлыча, твердый хвост. Но вздумал вдруг искать ты пищи поприятней И подбираться стал к соседней голубятне. Погиб, бедняга, ты. На дубе ты висишь. В восторге голуби, и радуется мышь. ЗДОРОВЬЮ Здоровье — жизни цвет! Кто вспомнит о тебе И о твоей судьбе, Пока болезни нет! Хваля твой каждый шаг, Все только мысль таят: Нет в мире лучше благ, Чем радость бытия, И слава, и почет,

Фрашки 165 Каменья, жемчуга, И радость юных дней, И дар земных красот, Всё, всё, чем дорога Бывает жизнь людей, Прекрасно в мире, но... Когда тебе дано Здоровье без забот. Ведь если ты без сил, И мир тебе не мил. О мира ценный плод! Вот мой убогий дом! Ты поселился в нем! МОГИЛЬНАЯ НАДПИСЬ ПЕТРУ Охоты памятник на твердом основанье, Столб каменный, стою я над тобой в молчанье. Здесь всё, что надобно охотнику иметь: Собаки, стрелы, конь, растянутая сеть. Но это лишь — увы! — резца изображенья. Зверь в безопасности. И спишь ты сном забвенья. О ШУТЕ Блох принесете мне, — сказал с усмешкой шут, — Я ж погашу свечу — меня не видно тут. О МАРЕКЕ Он плачет не о том, что надо умирать, — За службу звонарю придется грош отдать. Чтоб тратить заодно, он, денежки жалея, И сыну приказал скончаться поскорее.

166 Тексты К СТАРОСТЕ Мой добрый староста, боишься фрашек ты, Но опасения подобные пусты. Тебе ль завидовать, попав в мои записки, Епископам, что спят в костеле у Франциска.44 К ПРОПОВЕДНИКУ Лишь с проповедью ты расстался бесконечной, Хозяин

нас к столу стал приглашать сердечно. Но, чтоб не шла еда другой еде во след, Пришлось нам сразу съесть и ужин, и обед. К ХОЗЯИНУ Ты будь хозяином. Пей в меру, не спеша, Пусть знают свой предел и тело и душа. К ВАЦЛАВУ ОСТРОРОГУ45 Я пьян. Кто виноват: стихи или вино? Ужели так вину нас одурять дано? Мой дорогой Вацлав, прости мне мысль шальную: Я собственный портрет, должно быть, нарисую, И средь епископов повешу в божий дом.46 Я не поместьями богат — своим стихом. Здесь, видно, все пьяны. А я других пьянее, Кто счастьем—я ж вином. Прости мне, Адрастея! МАЛЕНЬКОМУ РАДЗИВИЛЛУ, НА КОТОРОГО ВОЗЛАГАЮТСЯ БОЛЬШИЕ НАДЕЖДЫ Расти, мой Михник так, чтобы судьба судила Достойным предков быть из рода Радзивилла, Чтоб не в богатстве лишь, ни в чести родовой, А в мужестве ты им подобен был душой

Фрашки 167 И передал всё то, что предки завещали, Сынам своим, чтоб те потомству передали! Расти, чтоб добрым быть в дни мира, и вдвойне Быть страшным для татар-язычников — в войне. Расти, красавец, так, чтоб вырасти быстрее И деда радовать отвагою своею, Чтоб сидя на коне, владеть стрелой, мечом И попадать в кольцо без промаха копьем, Чтоб яростней рука потом татар разила, Как то привычно всем потомкам Радзивилла. О. парки добрые, протягивая нить, Позвольте мальчику такую жизнь прожить! К ГРАФИНУ Служил я краковским когда-то воеводам И стол их украшал, сверкая пред народом. Сейчас к Глосковскому я приведен судьбой. Кому ж, как не ему владеть моей красой? К АДАМУ КОНАРСКОМУ, ПОЗНАНСКОМУ ЕПИСКОПУ« Епископ славный наш, тебя, как никого, Украсил герб Хабданк,48 честь рода твоего. Служа отчизне ты, как завещали предки, Отдал ей всё добро — не только перстень редкий. И делу общему, как самый верный друг, Умел всегда служить, не покладая рук. И папские дворцы тебя послом видали, И уши цезаря твоим речам внимали. Твой голос слушала французская земля, Откуда ты привез к нам, в Польшу, короля.

168 Тексты Готовы чтить тебя всегда мы похвалою, Чтоб делу общему служил ты всей душою. И не именьями ты род прославишь свой, А тем, что, славой горд, пренебрежешь казной. МОГИЛЬНАЯ НАДПИСЬ СПИНЬКОВОЙ ОТ МУЖА Коль после смерти мы способны жить душою, О Ганна, слышишь ты, как я зову с тоскою. Покуда на земле ты в радости жила, Ценя дары небес, не знать ты не могла Мою любовь к тебе, всегдашние заботы. . Теперь, когда с землей покончила ты счеты, Я лишь рыданьями могу твой прах почтить, О добродетелях твоих всечасно слезы лить. МОЛИТВА О ДОЖДЕ О, ниспославший нам всё то, чем мы живем! Земля, что засухи обожжена огнем, Взывает о дожде, и влаги просит с неба, Полям сгорающим, крестьянам, ждущим хлеба, Дай им дожди из туч, чтобы они могли Деревья напоить и грудь сухой земли: • Ты, иссякающий из скал родник подземный, Яви свои дары с их силою целебной, Как травам ты даешь полночную росу, Как умножаешь рек и силу, и красу. Питаешь без конца ты жаждущее море, Откуда жизнь берут созвездия и зори. Захочешь — сгинет мир в подводной глубине, Захочешь — и сгорит он, как перо, в огне.

Фрашки 169 К МИКОЛАЮ ФИРЛЕЮ49 Ты «фрашек» рукопись имеешь, Миколай. В печатном виде их тебе еще подай? К позору ль, к славе ль то моей, мне непонятно? Не веришь, что себя увидишь и печатно? А ты подумал ли, тщеславьем обуян, Что в шутках не совсем уместен каштелян? Мне ж фрашкописцем слыть не страшно: не умею О мужах и боях создать я эпопею. К МУШИНЬСКОМУ СТАРОСТЕ Ты, мой староста, вполне Разбираешься в вине. Лишь с горы ты съедешь малой, Тут и Венгрии подвалы. Что ж, крутя свой длинный ус, Покажи бывалый вкус, Наливай мне, да полнее, Знаю тоже толк в вине я. Не стыжусь, что я — поэт. Ведь ученых ценит свет. Ты и сам, друг, без сомненья, Оказать им рад почтенье. Что сапфир им? Что рубин? Лучше дай им добрых вин! Будешь смело вместе с нами Ты парить под облаками. Пьяным мы тебя стихом И на небо вознесем! МОГИЛЬНАЯ НАДПИСЬ КОНЮ Могильным мрамором, в тоске душой скорбя, О белогривый конь, хозяин чтит тебя. Достоин был бы ты, похищен смертным часом,

170 Тексты На небе, среди звезд, соседствовать с Пегасом. Бедняга, ты летел, как ветер, без дорог — И всё же убежать от смерти ты не мог. ЗАГАДКА60 Зверь есть в мире одноглазый. Страха он не знал ни разу. Бей хоть пулею в него, В глаз нацель — всё ничего. Рявкнет ой в ответ, как гром, И расправится с врагом. МОГИЛЬНАЯ НАДПИСЬ ГОНСКЕ51 Тебе уж не шутить, бедняга, перед нами, Не ездить на коне, не забавлять словами, Не прятать в рукаве дробинки для ребят, Что, как щенки, порой вокруг тебя юлят. Ты за морем сейчас, остришь ты под землею, У Персефоны, там, где всё объято тьмою. Смеются души — кто неловко так острит? Таких теней еще не видывал Аид. Но мы, припомнив смех, недавно всем нам милый, Шуту жалеть земли не станем для могилы. И в клетках балахон над прахом водрузим, И гуся медного поставим мы над ним, Чтоб каждый, подходя к склонившемуся вязу, Что Гонска здесь лежит, мог догадаться сразу. ЕМУ ЖЕ Все восемьдесят лет — а это срок немалый — Смерть слова дельного от Гонски ожидала. Дождаться не могла, шута взяла во мрак,