Избранные произведения
Шрифт:
Поэмы 213 Корчишься возле камина. Когда 6 ты был позван войною, Что бы ты делал? Бежал бы, хотя еще враг твой далеко. О, надменные галлы! Как вас не назвать каплунами49 (Так называли этруски).50 Ищите поласковей неба И возвращайтесь скорее к родной вам обрывистой Иде, Где так хрипло звучат для вас барабаны и флейты, Дикие крики и пляс на горе, посвященной Кибеле. Верные слуги Кибелы, собой ее свиту умножьте, «Матерь богов» окружите толпою скопцов, ей покорных.51 Нам же нужны те мужи, что Борея, зимы не боятся. Прежде чем убегать из нашей страны неприютной, Долго покрытой снегами и льдом, оковавшим озера, Вместо того чтобы в лед превратиться, как встарь Ниобея Стала утесом, войди как гость в наши теплые хаты И отогрей у огня свое омертвевшее тело. И, милый галл, не гнушайся натопленной жарко избою, Где спит с ребенком жена, а рядом свинья, поросята. Да, мы не только телят — петухов в своем терпим жилище. Весь домашний наш скот помещен в таких же закутах, Чтобы жестокий мороз не сгубил наших спутников верных.52 Ты в легкомыслии нас упрекать соизволишь и в чванстве? Кажется мне, что ты хочешь, о галл, — и с понятною целью — Нам приписать недостатки, от века присущие галлам, Как цвет черный присущ вороне, а
214 Тексты За убегающим галлом отправиться хочет по следу. «Дремлют в хмелю за столом. . .» 54 Правда, все крепко мы спали, (Мог ли кто ожидать, что подобное дело свершится!) В час, когда ночью глухой вы изволили лезть через стены И, опустивши поводья, бежать. Ведь никто не увидел Вашего бегства. Оно не замечено было и стражей. Всё же я, галл, признаю — да и сам отрицать ты не станешь, — Что принимали мы вас с восторгом, как боги и люди Могут только принять: было всюду в честь вас ликованье, Пир в каждом городе шел, и сармат, украшаясь венками, Знатного гостя встречая, под лютню плясать не стыдился И за здоровье твое до дна выпивал свою чарку — Всё для того, чтоб тебе показать наше доброе сердце, Искренность нашу, чтоб ты, прибывший к нам издалека, С нами на пиршестве мог сидеть с самым дружеским чувством. Неблагодарный беглец! Радушие наше ты, варвар, Счел за порок и не только на нас — на стихи свои так же Льешь, словно пьяница горький, всё время пивную отрыжку, Ежели я ошибался (а я в самом деле ошибся), Неблагодарных и злых принимая с открытой душою, Всё же следует мне во всем быть признательным небу, Что я ошибся на родине, а не в отечестве галлов. Там за то, что захочешь вином утолить свою жажду, Кровью платят своей, и прославленный пир королевский Жизни стоит порой.55 Там, когда ты задремлешь с похмелья, Можешь совсем не проснуться, и сон твой окончится смертью. А окровавленный труп без стеснения бросят в окошко. Как бы ты поступил, если б выбор тебе был предложен: Брошенным быть за окно иль, опившись вином на пирушке, Мирно скатиться под стол на потеху беззлобных соседей? Но, как мог ты узнать так быстро убожество наше, Я, уважаемый галл, не в силах понять и доныне. Были недолго вы здесь, и вам некогда было разведать, Что здесь у нас за плоды и какими владеем морями, Руды какие есть в Польше, какие за крепкой стеною
Поэмы 215 Есть у нас города. Если 6 ты здесь подольше остался, Мог на объезд всей страны потратить хоть бы полгода, То, если даже тебе, взращенному в полном довольстве, В пышности даже и в неге, среди непомерных излишеств, И не понравился б край наш, ты б всё ж убедился воочью, Что и без помощи галлов могла бы стать Польша счастливой. В чем же причина того, что считаешь ты нас бедняками? Генриху трон предложив в Сарматии, думали галлы, Что, пустившийся в путь с королем в этот край, непременно Здесь, на севере нашем, добудет богатство и славу, В золоте станет купаться, найдя перемену фортуны, Чтим будет всеми, как первый советник, стоящий у трона, Будут сарматы дивиться на галлов, на славных героев, Золотом их осыпать, соревнуясь всё время друг с другом. Видят герои теперь, что надежды их были напрасны, Что, как и прежде, они лишь в драных штанах щеголяют. Как же им упрекать наш народ в нищете, в недостатке, Словно лисица, что видит под крышей кладовки колбасы И, не добравшись до них, говорит: «Это только веревки!» Галл! Возражает тебе поляк, северянин привычный, На твой озлобленный стих отвечая стихом ядовитым. Что ж, улетай, словно птица! И пусть никогда уже солнце Тучей не будет закрыто, и наш небосвод не темнеет! Пусть никогда уж ты больше не ступишь на нашу границу, Пусть отдалят от нас боги навеки такую возможность! Пусть и к тебе, и ко мне они благосклонными будут! Если ж с мольбою своей ты от них ничего не добьешься, Вместе мы будем просить, чтоб ты Польши вовек не увидел. Ну, а уж если вам, галлам, безмерно так хочется власти, То от великой Германии надо вам взять королевство, Чтоб, удостоенных скипетра и королевской короны, Тайно бегущих на родину вместе с исчезнувшим саном, Видел вас Рейн, как недавно вас видела польская Висла!
216 Тексты ПАМЯТНОЕ СЛОВО ГРАФУ ЯНУ ТЕНЧИНЬСКОМУ, ВЕЛЬСКОМУ ВОЕВОДЕ И ЛЮБЛИНСКОМУ СТАРОСТЕ ™ Пусть будет этот стих тебе мной посвящен, Тенчиньский, славный граф, вкусивший смертный сон Столь неожиданно, в расцвете юной силы, И нас заставивший лить слезы у могилы! Иные мавзолей здесь станут воздвигать, Лик твой из меди лить и в мраморе ваять, А я твой прах стихом хочу почтить сердечно, Что милостью богинь живым пребудет вечно. Тенчиньские — твоя высокая родня. От них, как бы из недр троянского коня,57 Великие мужи для Польши выходили, Что дома и в боях всегда ей славой были. Об этом ведают и прусские поля,58 И Варна, где войска во славу короля С такою яростью безумной шли в сраженье, Что им нельзя в вину поставить пораженье.59 От предков ты отстать и юным не хотел, Ты видел много стран, свершил немало дел, Великих королей ты изучал деянья Средь воинских забав и в мирном процветанье. Хотя ты для войны и слишком юным был, Владыке Франции ты шпагой послужил,60 Когда его сыны в раздорах веры бились И, чуть не умертвив друг друга, помирились.61 Любил науки ты и книги мудрецов, И не был ослеплен богатствами отцов,
Поэмы 217' Судьбою одарен был знатным ты рожденьем, Других превосходил умом и обращеньем. Лишь возвратился ты домой в страну свою, Как к шведскому тебя послали королю.62 Там в качестве посла ты послужил отчизне, А для себя обрел хлопот немало в жизни. Я, дева знатная,63 не удивлен тобой! Тебе понравился гость из страны чужой. Он красотой своей достоин был Тифона И мог бы место он занять Эндимиона. Немало из пучин всплывающих наяд, Вздыхая, на него свой обращало взгляд, Свое
218 Тексты Какую страсть зажгла ты в девушке, влюбленной И гостя красотой нежданно ослепленной! Внезапной робостью она сейчас полна, Бледнее золота вдруг сделалась она, Узнав, что, доблестно идя на Минотавра, Тезей иль встретит смерть или венок из лавра. Напрасно и мольба с ее слетела губ. Так, в Татрах, вырванный с корнями старый дуб Упал и с грохотом тяжелого паденья Лес повалил вокруг и смял кустов цветенье. Тезей чудовище отважно победил, Хоть Минотавр из всех старался биться сил. Со славой вышел он из ночи неприглядной, Из тайн предательства — по нити Ариадны. Тенчиньский в наши дни Тезеем был твоим. Как древности герой, он смел, непобедим, Всегда готов встречать мечом врага колонны — Идет ли пеший строй иль грозно мчится конный. Он, видя, как тебя охватывает страсть, И сам к твоим ногам уже готов был пасть, Вы были общими охвачены мечтами, Одной и той же вас любви сжигало пламя. Посольства первые послал друг другу взор, И тайный пыл сердец стал явным с этих пор. Беседе было так положено начало. Он стал твоим слугой, и ты ему внимала. Когда же час настал, и Греции герой Свой парус распустив, собрался плыть домой,
Поэмы 219 Сказала ты: «Мой гость, коль речь твоя не ложна, Тебя и мужем мне назвать бы было можно. С собой ты не берешь меня в свои края, Но делу общему, друг, покоряюсь я. Счастливый путь! Встает разлука между нами. . . Я буду ждать, пока не изойду слезами!» Но дальше говорить печаль мешала ей. И слезы, словно дождь, катились из очей. Тенчиньский, сам глаза украдкой вытирая, Сказал, сердечную тоску превозмогая: «Спокойней, панна, будь! Когда бы вихрь морской И волны на меня обрушились стеной, Корабль мой задержать им не пришлось бы в море! Я к берегам твоим опять пристану вскоре». Сказав, поцеловал ей руку и потом Взошел на свой корабль, встал за его рулем. Вот якорь подняли, канаты отвязали, И путь направили гребцы в морские дали, О дева, не своди с возлюбленного глаз — Быть может, видишь ты его в последний раз! Владеет нами рок. Все, старый или юный, Зависим мы во всем от прихотей фортуны. Глядела дева вдаль, следя за кораблем, Вот парус точкой стал в тумане голубом, Вот он совсем пропал. Ее в семью родную Служанки увели почти полуживую. А ты, Тенчиньский, плыл, стрелой любви пронзен, Поверх морских пучин ветрами увлечен,
220 Тексты И плаванье твое благополучным было, На прусский берег ты привел свои ветрила. Вдоль Вилии потом ты продолжал свой путь, Что тихою волной утеса точит грудь, К Вилейке ближе всё стремясь, к своей сестрице, Чай шум уже давно летит поверх границы. Ты прибыл к королю и дал ему отчёт В делах посольства. Всех твой радовал приход, Все были во дворце приветливы с тобою, Ты покорил сердца своею добротою. Когда ж у нас поля и броды — всё кругом Холодная зима покрыла крепким льдом, Недолго при дворе ты находился чинном, С посольством вновь король тебя отправил к финнам. Небезопасен путь. Хоть морем он пролег, Но нет на том пути для корабля дорог: Сегодня стужею окованные волны Вихрь завтра разнесет и разбросает челны. К тому ж невдалеке готовил войско враг, Но видно бог хранил в пути твой каждый шаг. До цели скоро он довел тебя желанной, До финской гавани и принца Иоанна.67 Отсрочки не терпя, тот со своим двором Простился и, тебя забрав проводником, К границе польской сам поплыл с тобою вместе, О дочке короля мечтая, о невесте. Он дело завершил. Но, Катарина, нас Ты, знать, покинула тогда в недобрый час.
Поэмы 221 Все ж с божьей помощью воссядешь ты в столице Того, кто до сих пор томит тебя в темнице! 68 Тенчиньский же, успев в дворце отпировать, Уехал в Люблин свой, чтоб старостою стать. За многие свои отмечен превосходства, Он там же получил позднее воеводство. Друг, помни — встречу ты невесте обещал, Когда из Швеции по морю уезжал. Нет, не забудешь ты! Любовь алмазом пишет Слова, которыми всечасно сердце дышит. Лишь кончил ты дела в родной стране своей, Как занялся и тем, что для души важней, И, имя божие на помощь призывая, Собрался в ту страну, где дева молодая. Друзей немалое число с собой ты взял. От казимировых, глядящих в небо, скал 69 До Гданьска Вислою ты мог спуститься вскоре, Чтоб свой дальнейший путь свершить в открытом море. Не знает человек, что выбрать, предпочесть, И счастье он порой готов за горе счесть. От бога не было тебе благословенья, Был труден переезд, он дал лишь огорченья. Опасен был твой путь. Уйдя в морской туман, Следил за берегом флот короля датчан, Готовился напасть.70 И ждал он в нетерпенье Кому с Фортуной Марс окажет предпочтенье. Верх взял извечный рок, несчастный жребий твой. Ты, благородный граф, с отважною душой
222 Тексты Поднялся на корабль, храня в груди признанье Любви, что выносить не в силах ожиданья. И трижды твой корабль в морской пускался путь, И трижды должен был назад он повернуть. Потом все ж двинулся, глубоко роя волны И парус развернув, попутным ветром полный. Но не успел закат на небе отпылать, Как вихрь обрушился на всю морскую гладь. Завыл он, засвистал и, путникам на горе, За валом гнало вал разгневанное море. На палубе кричат. От туч всё гуще мрак, И ветры борются сшибаясь — страшный знак! С восточным — западный, а тот, что дует с юга, Схватился с северным — и все теснят друг друга. Швыряет, бьет корабль по прихоти волны, И словно рушится он в пропасть с вышины, Но и поверх валов средь этой бездны дикой, Не видно никому, где Город их Великий.71 Крутя песок, вода бьет в днище корабля, И уж не в силах он послушаться руля. Средь разъяренных волн, кипучей крутоверти Во власти бури он плывет навстречу смерти. Не уставая, шторм трепал корабль всю ночь. Но занялась заря, прогнало тучи прочь, Стал ветер утихать, и пенистые волны, Примолкнув, обрели опять покой безмолвный. Поднялось солнце. Вновь в путь двинулась ладья Под парусом тугим. И вдруг два корабля