Избранные произведения
Шрифт:
произведении – «Котлован»), Таким образом, рассказ «Значок»
оборачивается не юмореской, а социологически-психологическим
исследованием.
Великолепно зная деревню, ее нравы, ее заботы, Романов рисует
типы мужиков, не идеализируя их, но и не сгущая краски. Он чувствует
душу крестьянина-собственника, в котором уживается доброта,
открытость – и скаредность, жадность; трудолюбие – и мечта о
безделье, о земле, не требующей труда
(«Обетованная земля»).
И мужики предстают такими, какими они вошли в нарождающуюся
новую Россию,– недоверчивыми, неуверенными, ждущими перемен,
агрессивными, по-прежнему расхлябанными, неорганизованными,
надеющимися на неизменный русский «авось» («Тринадцать бревен»).
Строительство новой деревни, новых отношений только начинается
и, разумеется, не идет гладко. Как выдвигаются руководители, кто и как
15
приходит к руководству – все это ярко воспроизведено в рассказе «Три
кита».
В «Синей куртке» Романов поднимается на более высокий уровень
обобщения и показывает на фоне провозглашаемого демократизма
систему администрирования и волевого воздействия на несознательную
массу.
Среди многообразия тем есть одна, которая волновала Романова на
протяжении всей его творческой жизни, это – религия, религиозное
сознание. Освободившись от религиозных догм, сковывающих его
сознание в юности, Романов увидел, сколь сложен и непрост процесс
духовного освобождения, и любое упрощение способов борьбы с
религией (лозунги, запреты) полагал бесперспективным. В рассказах
«Отец Федор», «Обетованная земля», «Страх», «Новая пасха»,
«Верующие», «У парома» он ставил вопросы. Решать их должна была
жизнь.
Небольшая статья П. Романова «О борьбе с религией» (1928) звучит
и сегодня чрезвычайно актуально и свежо. «Стремление к высшему
есть законное требование человеческой природы. На этом стремлении
держится все человеческое движение. И вот на этом-то пути религия,
предлагающая это высшее в готовом виде, является величайшей
опасностью, потому что она ведет к остановке и смерти подлинное
творящее начало в человеке.
Как с этим бороться?
С величайшей серьезностью. У нас распространен близорукий
метод – обливать грязью противника и находить в нем только одни
отрицательные стороны... Но теперь время такой тактики прошло. Оно
должно замениться серьезным, без всякого зубоскальства отношением
к этому вопросу» 21.
Пристальное внимание к происходящему, к поведению,
настроениям,
приспосабливающихся, бывших представителей привилегированных
классов, позволило Романову создать несколько блестящих
психологических рассказов – «Человеческая душа», «Видение»
«Экономическая основа».
Процесс социальной и экономической перестройки, который
начался в стране после Октября, несомненно, сопровождался
возникновением новых отношений в сфере нравственности,
выработкой новых норм морали.
Сопротивление исстари установившимся отношениям господства и
подчинения распространялось и на семью. Среди молодежи
утверждалась «свободная любовь» как противопоставление старым
формам освещенного религией брака. Мало того, сама любовь
провозглашалась пережитком буржуазной эпохи: нет никакой любви,
есть только отношение полов. На эту тему было написано много книг,
21 Безбожник, 1928, № 37, 9 сентября.
16
одна из наиболее нашумевших в то время принадлежала перу А. М.
Коллонтай – «Любовь пчел трудовых» (1923). На тему любви и брака
вспыхивали ожесточенные дискуссии.
Книга А. М. Коллонтай дышала пафосом свободы и независимости.
Помыслы ее героинь устремлены к любви-товариществу, к такой форме
отношений мужчины и женщины, где они обладают равными правами,
равной свободой. Однако очень не просто сохранить любовь в
динамичную переломную эпоху, и героини Коллонтай склоняются к
мысли о замене свободы любви свободой интимных связей. Здесь был
возврат к настроениям дореволюционной поры– ведь подобные же
взгляды исповедуют и Ирина из «Последних страниц из дневника
женщины» Брюсова и Ольга Орг из одноименного романа Юрия
Слезкина (1914)... Да, тогда это был вызов официальной буржуазной
морали. Но чем он отличался от аморальной проповеди
арцыбашевского Санина? А именно на такой позиции стояли героини
многих произведений советской литературы 20-х – начала 30-х годов: и
героиня «Луны с правой стороны» С. Малашкина (1926), и Наталья
Тарпова из одноименного романа С. Семенова (1927), и героини Ф.
Панферова.
Одним из первых Пантелеймон Романов выступил в защиту
подлинной любви в условиях нового строя, что свидетельствовало о
стремлении укрепить этот строй, преодолеть издержки его развития.
Уже в пьесе «Женщина новой земли» (пьеса известна и под другими