Избранные произведения
Шрифт:
названиями – «Свободная любовь», «Мария Кропотова», 1924) он
сделал попытку показать жизненную несостоятельность, более того –
разрушительную силу нравственной установки на свободную любовь.
Однако критиками, да и частью молодежных функционеров такие, по
существу, светлые, устремленные в будущее рассказы, как «Без
черемухи» и «Суд над пионером», были восприняты как
очернительские. Писателя обвиняли в порнографии, в смаковании
эротических
Романова на страницах печати, в частности, по поводу его «Писем
женщин», где писатель предпринял психологическое исследование
женской любви.
Произведения Романова становились объектом жарких обсуждений
не только в прессе, но и на публичных собраниях, диспутах. Речь там
шла главным образом не о художественных достоинствах или
недостатках сочинений писателя, а о тех проблемах, какие он поднял в
рассказах «Без черемухи», «Суд над пионером», «Актриса», в пьесе
«Женщина новой земли», позже в романе «Товарищ Кисляков» и др.
Перечитывая сегодня Романова, видишь, насколько чисты его
помыслы, поражаешься проницательности и мудрой простоте его
творчества.
Романов бесстрашен в своих произведениях, как только может быть
бесстрашен честный человек.
17
В рассказах «Видение», «Экономическая основа», «Человеческая
душа», «Огоньки» он рисует и негативные картины
послереволюционной России. И хотя чаще всего они даются через
восприятие героев, отрицательно относящихся к новому строю, многое
потерявших в результате революции, все же в них содержатся и
моменты объективные, отражающие истинное положение дел. Но
Романов показывает вместе с тем, насколько убог внутренний мир этих
бывших людей, клянущих новый строй, пытающихся к нему
приспособиться, приспосабливающихся, но вдруг обнажающих свою
низменную натуру (как герой рассказа «Видение»).
Лишенные внешних драматических вспышек, увлекательной
интриги, неожиданных поворотов сюжета, незатейливые, простые, как
сама жизнь, рассказы Романова вместе с тем и сложны, как сама жизнь,
и полны внутреннего, невыдуманного драматизма. Герои лучших
психологических рассказов – это уже не фигуры-символы, как в
сатирических миниатюрах, а сложные противоречивые образы.
Его эстетический принцип оставлять читателя наедине с фактом
многими критиками был воспринят как бесстрастность и равнодушие.
Статья С. Пакентрейгера о Романове так и называлась: «Талант
равнодушия». Критике двадцатых годов вообще было присуще цеплять
ярлыки,
поучать, как надо и как не надо писать, какие темы избирать, а какие
отбрасывать. Особенно рапповские и напостовские критики подвергали
Романова систематическим злобным нападкам. Лейтмотивом многих из
них было: «Опять этот Романов со своими проблемами!» «Романову ли
говорить о серьезных проблемах, ведь его творчество вскормлено
побочными моментами революции, ведь его герой – мятущийся
всероссийский обыватель».
В то время не избежали критических атак и Горький, и Маяковский,
и Есенин, и Булгаков, и Пришвин, и А. Толстой.
Но Романов, как и многие другие талантливые писатели, не
сломался, не пошел на компромиссы (лишь в последние годы жизни он
стал делать уступки – это нашло отражение в 4 и 5 частях «Руси» и в
некоторых рассказах). В большинстве же своих рассказов он верен себе,
верен избранному пути.
«Ведь в искусстве,– писал Романов в ответе на одну из анкет, а по
сути, отвечая своим критикам,– дело не в беспристрастной передаче
своей мысли, а в сведении глаз на глаз читателя с самой объективной
реальностью и оставлении их без свидетелей. Только тогда совершается
подлинное восприятие искусства. Каждый воспринимает искусство
только по тому дубликату, который имеется у него и вполне
соответствует подлинному снимку с реальности, данному писателем»
22.
22 Читатель и писатель, 1928, 28 августа.
18
Символ веры Романова – «Реализм и реализм!.. Но отнюдь не
переходящий в натурализм». «Та литература хороша,– писал Романов,–
которая не успокаивает мысль разрешением вопросов, а будит читателя,
заставляет его волноваться, пересматривать те вопросы, к которым он
пригляделся и которые машинально считает он уже разрешенными».
И Романов ставил вопросы. По сути дела, почти каждый его
сатирический и юмористический рассказ – более или менее серьезный
вопрос. История уже произвела отбор, и сегодня можно видеть, что
сюжеты некоторых рассказов остались для нас лишь как штрихи давно
ушедшего времени («Спекулянты»; «В темноте»), сюжеты других (и
таких большинство) затрагивают проблемы сегодняшнего дня
(«Значок», «Грибок», «Стена», «Три кита», «Синяя куртка»,
«Картошка», «Белая свинья», «Блестящая победа»).
Сатирические и юмористические рассказы Пантелеймона Романова