Избранные сочинения в шести томах. Том 1-й
Шрифт:
Стоянка была временная и при ближайшем рассмотре¬ нии оказалась всего-навсего наспех разбитым бивуаком, который был, однако, оборудован достаточно хорошо для людей, привыкших проводить свою жизнь в подобной об¬ становке, Единственный костер, разведенный посредине лагеря у корней большого дуба, удовлетворял потребности всего табора. Погода стояла такая теплая, что огонь нужен был только для стряпни. Вокруг было разбросано пятна¬ дцать — двадцать низких хижин — быть может, правиль¬ нее назвать их шалашами, — куда хозяева забирались на ночь и где они могли укрываться во время ненастья. Хижи¬ ны были построены из древесных ветвей, довольно искусно переплетенных и-прикрытых сверху корой, снятой с упав¬ ших деревьев, которых много в каждом девственном лесу. Мебели в хижинах почти не было. Возле костра лежа¬ ла самодельная кухонная утварь. На ветвях висели ру¬ жья, пороховницы и сумки. На тех же крючьях, соору¬ женных самой природой, были подвешены две-три оленьи туши. Так как лагерь раскинулся посреди густого леса, его нельзя было окинуть одним взглядом: хижины, одна за дру¬ гой, вырисовывались на фоне угрюмой картины. Если не считать костра, здесь не было ни общего центра, ни откры¬ той площадки, где могли бы собираться жители; все каза¬ лось потаенным, темным и коварным, как сами ирокезы. Кое-где ребятишки перебегали из хижины в хижину, при¬ давая этому месту некоторое подобие домашнего уюта. Подавленный смех и низкие голоса женщин нарушали вре¬ мя от времени сумрачную тишину леса. Мужчины ели, спали или чистили оружие. Говорили они мало и держались особняком или небольшими группами в стороне от женщин. Привычка к бдительности и сознание опасности, казалось, не покидали их даже во время сна. Когда обе девушки приблизились к лагерю, Хетти ти¬ хонько вскрикнула, заметив своего отца. Он сидел на зем¬ ле, прислонившись спиной к дереву, а Непоседа стоял воз¬ ле него, небрежно помахивая прутиком. По-видимому, они пользовались такой же
их. Но Хетти не привыкла ластиться к отцу и вообще про¬ являть как-нибудь свою любовь к нему. Она просто подо¬ шла к нему и теперь стояла, не говоря ни слова, как немая статуя, олицетворяющая дочернюю привязанность. Стари¬ ка как будто нисколько не удивило и не испугало ее появ¬ ление. Он давно привык подражать невозмутимости ин¬ дейцев, хорошо зная, что лишь этим способом можно за¬ служить их уважение. Сами дикари, неожиданно увидев незнакомку в своей среде, тоже не обнаружили ни малей¬ ших признаков беспокойства. Короче говоря, прибытие Хеттй при столь исключительных обстоятельствах произ¬ вело не больше эффекта, чем приближение путешествен¬ ника к дверям трактира в европейской деревне. Все же не¬ сколько воинов собрались в кучку и по тем взглядам, кото¬ рые они бросали на Хетти, разговаривая между собой, видно было, что именно она является предметом их бесе¬ ды. Это кажущееся равнодушие вообще характерно для североамериканского индейца, но в данном случае многое следовало приписать тому особому положению, в котором находился отряд. Ирокезам были хорошо известны все си¬ лы, находившиеся в «замке», кроме Чингачгука. Поблизо¬ сти не было ни другого племени, ни отряда войск, и зоркие разведчики стояли на страже вокруг озера, день и почь наблюдая за малейшими движениями тех, кого без всяко¬ го преувеличения можно было теперь назвать осажден¬ ными. В глубине души Хаттер был очень тронут поступком Хетти, хотя и принял его с кажущемся равнодушием. Старик припомнил кроткую мольбу, с какой она обрати¬ лась к нему, когда он покидал ковчег, и постигшая его не¬ удача сообщила этой просьбе особый смысл, о чем он легко мог позабыть в случае успеха. Хаттер знал непоколеби¬ мую преданность своей простодушной дочери и понимал, что ею руководило совершенное бескорыстие. — Нехорошо, Хетти, — сказал он укоризненно, имея в виду дурные последствия, грозившие самой девушке. — Это очень свирепые дикари: они никогда не прощают оскорбления, нанесенного им, и не склонны помнить ока¬ занную им услугу. — Скажи мне, отец, — спросила девушка, украдкой оглядываясь по сторонам, как бы опасаясь, что ее подслу¬ шают: — позволил ли вам бог совершить то жестокое дело, 172
ради которого вы пришли сюда? Мне это надо знать, что¬ бы свободно говорить с индейцами. — Тебе не следовало приходить сюда, Хетти. Эти ско¬ ты не поймут твоих чувств и намерений. — Но все-таки, чем кончилось это дело, отец? Как вид¬ но, ни тебе, ни Непоседе не удалось добыть скальпов? — На этот счет ты можешь быть совершенно спокой¬ на, дитя. Я схватил молодую девушку, которая пришла с тобой, но ее визг быстро привлек целую стаю диких ко¬ шек, бороться с которыми оказалось не под силу христиа¬ нину. Если это может утешить тебя, то мы оба так же не¬ винны по части скальпов, как, несомненно, останемся не¬ винны и по части получения премий. — Спасибо тебе за это, отец! Теперь я смело буду го¬ ворить с ирокезским вождем — совесть моя будет спокой¬ на. Надеюсь, Непоседа тоже не успел причинить никакого вреда индейцам? — На этот раз, Хетти, — откликнулся молодой чело¬ век, — вы попали в самую точку. Непоседе не повезло, и этим все сказано. Много видывал я шквалов на воде и на суше, но, сколько помнится, ни один из них не мог бы сравниться с тем, что налетел на нас позапрошлой ночью в обличье этих индейских горлопанов. Да что тут говорить, Хетти! Разума у вас мало, но все-таки и вы можете иметь кое-какие человеческие понятия. Теперь я вас попрошу вдуматься в наше положение. Мы со стариком Томом, ва¬ шим батюшкой, явились сюда за законной добычей, о ко¬ торой говорится в прокламации губернатора. Ничего худо¬ го мы не замышляли. Но тут на нас напали твари, больше похожие на стаю голодных волков, чем на обыкновенных дикарей, и скрутили нас обоих, словно баранов; и произо¬ шло это гораздо скорее, чем я могу рассказать вам эту историю. — Но ведь вы теперь свободны, Гарри, — возразила Хэтти, застенчиво поглядывая на молодого великана. — У вас не связаны ни руки, ни ноги. — Нет, Хетти, руки и ноги у меня свободны, но этого мало, потому что я не могу пользоваться ими так, как мне бы хотелось. Даже у этих деревьев есть глаза и язык. Если старик или я вздумаем тронуть хотя бы один прутик за пределами нашей тюрьмы, нас сгребут раньше, чем мы успеем пуститься наутек. Мы не сделаем и двух шагов, 173
как четыре или пять ружейных пуль полетят за нами с предупреждением не слишкохм торопиться. Во всей Колонии нет такой надежной кутузки. Я имел случай познакомить¬ ся на опыте с парочкой-другой тюрем и потому знаю, из какого материала они построены и что за публика их ка¬ раулит. Дабы у читателя не создалось преувеличенного пред¬ ставления о безнравственности Непоседы, нужно сказать, что преступления его ограничивались драками и сканда¬ лами, за которые он несколько раз сидел в тюрьме, откуда почти всегда убегал, проделывая для себя двери в местах, не предусмотренных архитектором. Но Хетти ничего не знала о тюрьмах и плохо разбиралась в разного рода пре¬ ступлениях, если не считать того, что ей подсказывало бес¬ хитростное и почти инстинктивное понимание различия между добром и злом. Поэтому грубая острота Непоседы до нее не дошла. Уловив только общий смысл его слов, она ответила: •—Так гораздо лучше, Непоседа. Гораздо лучше, если отец и вы будете сидеть смирно, пока я не поговорю с иро¬ кезом. И тогда все мы будем довольны и счастливы. Я не хочу, чтобы вы следовали за мной. Нет, предоставьте мне действовать по-моему. Как только я все улажу и вам по¬ зволят возвратиться в замок, я приду и скажу вам об этом. Хетти говорила с такой детской серьезностью и так бы¬ ла уверена в успехе, что оба ее собеседника невольно на¬ чали рассчитывать на благополучный исход ее ходатайст¬ ва, не подозревая, на чем оно основывалось. Поэтому, ко¬ гда она захотела покинуть их, они не стали ей перечить, хотя видели, что девушка направилась к группе вождей, которые совещались в сторонке, видимо обсуждая причи¬ ны ее внезапного появления. Оставив свою новую подругу, Уа-та-Уа приблизилась к двум-трем старейшим воинам; один из них был всегда ла¬ сков с ней и даже предлагал принять ее в свой вигвам как родную дочь, если она согласится стать гуронкой. Напра¬ вив свои шаги в их сторону, девушка рассчитывала, что к ней обратятся с расспросами. Она была слишком хорошо воспитана, согласно понятиям своего народа, чтобы само¬ вольно поднять голос в присутствии мужчин, но врожден¬ ный такт и хитрость позволили ей привлечь внимание воинов, не оскорбляя их гордости. Ее притворное равноду¬ 174
шие возбудило любопытство, и едва Хетти подошла к сво¬ ему отцу, как делаварская девушка уже очутилась в круж¬ ке воинов, куда ее подозвали почти незаметным, но выра¬ зительным жестом. Здесь ее стали расспрашивать о том, где встретилась она со своей товаркой и почему привела ее в лагерь. Только это и нужно было Уа-та-Уа. Она объ¬ яснила, каким образом заметила слабоумие Хетти, причем постаралась преувеличить его степень, и затем вкратце рассказала, зачем девушка явилась во вражеский стан. Слова ее произвели то самое впечатление, на которое она и рассчитывала. Добившись своего, делаварка отошла в сторону и принялась готовить завтрак, желая предложить его гостье. Однако бойкая девушка ни на минуту не пере¬ ставала следить за обстановкой, подмечая каждое измене¬ ние в лицах вождей, каждое движение Хетти и все мель¬ чайшие подробности, которые могли иметь отношение к ее собственным интересам или к интересам ее новой прия¬ тельницы. Когда Хетти приблизилась к вождю, кружок индейцев расступился перед ней с непринужденной вежливостью, которая сделала бы честь и самым благовоспитанным бе¬ лым людям. Поблизости лежало упавшее дерево, и стар¬ ший из воинов неторопливым жестом предложил девушке усесться на нем, а сам ласково, как отец, занял место ря¬ дом с ней. Остальные столпились вокруг них с выражени¬ ем серьезного достоинства, и девушка, достаточно наблю¬ дательная, чтобы заметить, чего ожидают от нее, начала излагать цель своего посещения. Однако в тот самый миг, когда она уже раскрыла рот, чтобы заговорить, старый вождь ласковым движением ру¬ ки предложил ей помолчать еще немного, сказал несколь¬ ко слов одному из своих подручных и затем терпеливо до¬ жидался, пока молодой человек привел к нему Уа-та-Уа. Вождю необходимо было иметь переводчика: лишь не¬ многие из находившихся здесь гуронов понимали по-анг¬ лийски, да и то с трудом. Уа-та-Уа была рада присутствовать при разговоре, осо¬ бенно в качестве переводчицы. Девушка знала, какой опасностью грозила всякая попытка обмануть одну из бе¬ седующих сторон, тем не менее решила использовать все средства и пустить в ход все уловки, какие могло подска¬ зать ей индейское воспитание, чтобы скрыть появление 175
своего жениха на озере и цель, ради которой он туда при¬ шел. Когда она приблизилась, угрюмый старый воин с удовольствием посмотрел на нее, ибо он с тайной гор¬ достью лелеял надежду вскоре привить этот благородный росток к стволу своего собственного племени. Усыновле¬ ние чужих детей так же часто практикуется и так же без¬ оговорочно признается среди американских племен, как и среди тех наций,
Индейцы столпились вокруг них с выражением серьезного достоинства. 7
речь. Но, заметив, что индейцы, говорящие по-английски, отчасти поняли слова Хетти, она вынуждена была повино¬ ваться. Вопреки всему, что мог бы ожидать цивилизован¬ ный человек, откровенное признание в том, что замыслили пленники, не произвело дурного впечатления на слушате-* лей. Они, вероятно, считали подобный поступок проявле¬ нием доблести и не хотели осуждать других за то, что без всякого колебания могли сделать сами. — А теперь, Уа-та-Уа, =- продолжала Хетти, заметив, что вожди поняли ее слова, — ты должна сказать им кое- что поважнее. Они знают, что отец и Непоседа не успели причинить им зло, поэтому нельзя на них за него сердить¬ ся. Впрочем, если бы они даже убили несколько детей или женщин, это ничего бы не изменило, и то, что я хочу ска¬ зать, осталось бы в полной силе. Но сперва спроси, Уа-та- Уа, знают ли они, что существует бог, царящий над всей землей, верховный владыка всех людей—красных и белых, Делаварка, видимо, была несколько удивлена этим во-« просом, однако перевела его по возможности точно и полу¬ чила утвердительный ответ, высказанный с величайшей серьезностью. — Очень хорошо, — продолжала Хетти, теперь мне легче будет исполнить мой долг. Великий Дух, как вы на¬ зываете нашего бога, приказал написать книгу, которую мы называем библией. В этой книге содержатся его запо¬ веди и правила, которыми должны руководствоваться все люди не только в своих поступках, но даже в помыслах и желаниях. Вот эта святая книга. Скажи вождям, что я сей¬ час им прочитаю кое-что, начертанное на ее страницах. Тут Хетти вынула из коленкорового чехла маленькую английскую библию с таким благоговением, с каким като¬ лик мог бы прикоснуться к частице мощей. Пока она мед¬ ленно раскрывала книгу, угрюмые вожди, не сводя глаз, следили за каждым ее движением. Когда они увидели ма¬ ленький томик, у двух или трех вырвалось тихое воскли¬ цание. Хетти с торжеством протянула им библию, как бы ожидая, что один вид ее должен произвести чудо. Затем, видимо нисколько не удивленная и не обиженная равноду-« шием большинства индейцев, она с живостью обратилась к делаварке: ^ Вот эта святая книга, Уа-та-Уа. Эти слова и строч-» ки, эти стихи и главы — все исходит от самого бога. 178
р“ А почему Великий Дух не дал этой книги индей¬ цам? — спросила Уа-та-Уа с прямотой неискушенного ума. Почему? е— ответила Хетти, несколько сбитая с тол¬ ку этим неожиданным вопросом, **= Как почему? Да ведь ты знаешь, что индейцы не умеют читать. Делаварку, может быть, и не удовлетворило это объ¬ яснение, но она не сочла нужным настаивать на своем. Она терпеливо сидела, ожидая дальнейших доводов блед¬ нолицей энтузиастки. Ты можешь сказать вождям, что в этой книге лю¬ дям велено прощать врагов, обращаться с ними как с братьями, никогда не причинять вреда ближним, особенно из- мести или по внушениям злобы. Как ты думаешь, мо¬ жешь ли ты перевести это так, чтобы они поняли? — Перевести могу, но понять им будет трудно. Тут Уа-та-Уа, как умела, перевела слова Хетти насто¬ рожившимся индейцам, которые отнеслись к этому с таким же удивлением, с каким современный американец услы¬ шал бы, что великий властитель всех человеческих дел — общественное мнение может заблуждаться. Однако два- три индейца, уже встречавшиеся с миссионерами, шепну¬ ли несколько слов своим товарищам, и вся группа приго¬ товилась внимательно слушать дальнейшие пояснения. Прежде чем продолжать, Хетти серьезно спросила у дела- варки, понятны ли вождям ее слова, и, получив уклончи¬ вый ответ, была вынуждена им удовольствоваться. ^ А теперь я прочитаю воинам несколько стихов, ко¬ торые им следует знать, продолжала девушка еще более торжественно и серьезно, чем в начале своей речи. — И пусть они помнят, что это собственные слова Великого Духа. Во-первых, он заповедал всем: «Люби ближнего, как самого себя». Переведи им это, милая Уа-та-Уа. * Индеец не считает белого человека своим ближ¬ ним, «=-- ответила делаварская девушка гораздо более ре^ шительно, чем прежде, *— для ирокеза ближний это иро¬ кез, для могиканина — могиканин, для бледнолицего —=* бледнолицый. Не стоит говорить об этом вождю. — Ты забываешь, Уа-та-Уа, что это собственные слова Великого Духа, и вожди обязаны повиноваться им так же, как все прочие люди. А вот и другая заповедь: «Если кто ударит тебя в правую щеку, подставь ему левую». 179
— Что это значит? — торопливо переспросила Уа-та-Уа. Хетти объяснила, что эта заповедь повелевает не гне-< ваться за обиду, повелевает быть готовым вынести новые насилия со стороны оскорбителя. — А вот и еще, Уа-та-Уа, — прибавила она: — «Люби¬ те врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, тво¬ рите добро ненавидящим вас, молитесь за тех, кто прези¬ рает и преследует вас», Сильное возбуждение охватило Хетти: глаза ее забле¬ стели, щеки зарумянились, и голос, обычно такой тихий и певучий, стал сильнее и выразительнее. Уже давно мать научила ее читать библию, и теперь она перелистывала страницы с изумительным проворством. Делаварка не мог¬ ла бы перевести и половины того, что Хетти говорила в своем благочестивом азарте. Удивление сковало язык Уа- та-Уа так же, как и вождям, и юная энтузиастка совсем обессилела от волнения, прежде чем переводчица успела пробормотать хотя бы слово. Но затем делаварка вкратце перевела главную сущность сказанного, ограничившись, впрочем, тем, что всего больше поразило ее собственное воображение. Вряд ли йужно объяснять здесь читателю, какое впе¬ чатление могло произвести все это на индейских воинов, которые считали своим главным нравственным долгом ни¬ когда не забывать благодеяний и никогда не прощать обид. К счастью, зная уже о слабоумии Хетти, гуроны ожидали от нее какого-нибудь чудачества, и все, что в ее словах по¬ казалось им нелепым и несвязным, они объяснили тем об¬ стоятельством, что девушка одарена умом совсем иного склада, чем другие люди. Все же здесь присутствовали два или три старика, которые уже слышали нечто подобное от миссионеров и готовы были обсудить на досуге вопрос, ка¬ завшийся им таким занятным. — Так, значит, это и есть Добрая Книга бледноли¬ цых? — спросил один из вождей, взяв томик из рук Хетти, которая с испугом глядела на него, в то время как он пере¬ листывал страницы, — Это закон, по которому живут мои белые братья? Уа-та-Уа, к которой, по-видимому, был обращен этот вопрос, ответила утвердительно, добавив, что канадские французы уважают эту книгу, так же как и ингизы. 180
— Передай моей юной сестре, — произнес гурон, гля¬ дя на Уа-та-Уа, — что сейчас я открою рот и скажу не¬ сколько слов. — Пусть ирокезский вождь говорит — моя бледноли¬ цая подруга слушает, — ответила делаварка. — Я рада слышать это! — воскликнула Хетти. — Бог смягчил его сердце, и теперь он отпустит отца и Непо¬ седу. — Так, значит, это закон бледнолицых? — продолжал вождь. — Этот закон приказывает человеку делать добро всем обижающим его. И, когда брат просит ружье, закон приказывает отдать также и пороховницу? Таков ли за¬ кон бледнолицых? — Нет, совсем не таков, — ответила Хетти серьезно, когда ей перевели эти слова. — Во всей книге нет ни слова о ружьях; порох и пули неугодны Великому Духу. — Тогда почему же бледнолицые пользуются и тем и другим? Если им приказано отдавать вдвое против того, что у них просят, почему они берут вдвое с бедного индей¬ ца, который не просит ничего? Они приходят со стороны солнечного восхода со своей книгой в руках и учат красно¬ кожего читать ее. Но почему сами они забывают о том, что говорит эта книга? Когда индеец отдает им все, что имеет, им и этого мало. Они обещают золото за скальпы наших женщин и детей, хотя называют нас зверями за то, что мы снимаем скальпы с воинов, павших на войне. Мое имя Райвенок — «Расщепленный Дуб». Когда эти страшные вопросы были переведены Хетти, она совсем растерялась. Люди гораздо более искушенные, чем эта бедная девушка, не раз становились в тупик перед подобными возражениями, и нечего удивляться, что при всей своей искренности и убежденности она не знала, что ответить. — Ну что я ему скажу? — пролепетала она умоляю¬ ще. — Я знаю, что все прочитанное мной в этой книге правда, и, однако, этому нельзя верить, если судить по действиям тех людей, которым была дана книга. — Таков уж разум у бледнолицых, — возразила Уа-та- Уа иронически: — что хорошо для одной стороны, может быть плохо для другой. — Нет, нет, Уа-та-Уа, не существует двух истин, как это ни странно. Я уверена, что прочитала правильно, и кто 181