Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й
Шрифт:
нейшем почтении... Эндрю Холт». Эндрю Холт... Очень благоразумный и чувствительный человек этот Эндрю Холт, хоть и сообщает дурные вести. Что же ты теперь ду¬ маешь делать, кузен Мармадьюк? — Что я могу тут сделать, Ричард? Остается лишь од¬ но: положиться на время и на волю божью. Л вот еще письмо, из Коннектикута, но в нем лишь повторяется то, что уже было сказано в первом. В отношении этих печаль¬ ных новостей из Англии только одно может служить уте¬ шением — мое последнее письмо он успел получить до то¬ го, как корабль отплыл. — Да, Дьюк, скверно все это, очень скверно. Теперь все мои планы пристроить еще флигель к дому летят к черту. Но пока оставим это. Я распорядился, чтобы нам подали лошадей. Поедем, я покажу тебе нечто чрезвычай¬ но важное. Ведь ты постоянно думаешь о копях... — Не говори о копях, Ричард, — прервал его судья. — Сперва надо выполнить свой священный долг, и безотлага¬ тельно; Сегодняшний день я этому и посвящаю, и ты дол¬ жен мне помочь в том, Ричард, я не могу поручить дело столь важное и щекотливое Оливеру, человеку посторон¬ нему. Ну разумеется, Дьюк! — воскликнул шериф, сжи¬ мая руку судьи. — Можешь располагать мною в любую минуту. Наши матери были родными сестрами, а родная кровь — это, в конце концов, лучший цемент, скрепляю¬ щий дружбу. Ну ладно, с серебряными копями пока мож¬ но и подождать, отложим до другого раза. Нам, должно быть, понадобится Дэрки Ван? Мармадьюк ответил утвердительно, и шериф, отказав¬ шись от своих первоначальных намерений, сразу занялся другим: он прошел в столовую и отдал распоряжение не¬ медленно послать за Дэрком Ваядерсколом. В те времена поселок Темплтон обладал всего двумя представителями судейской профессии. Один из них уже был представлен читателю в трактирчике «Храбрый дра¬ гун», второго звали Дэрк Вандерскол, или просто «Дэр¬ ки», как фамильярно назвал его шериф. Довольно снос¬ ные профессиональные знания, величайшее
чий». Не желая вводить читателя в заблуждение относи¬ тельно кого бы то ни было из действующих лиц романа, мы считаем необходимым добавить, что, говоря о честно¬ сти сквайра Вандерскола, надо помнить, что все на свете относительно, в том числе и человеческие достоинства, и поэтому мы убедительно просим не забывать, что в опи¬ сании той или иной черты характера наших героев всегда подразумевается ее относительность. Весь остаток дня судья провел запершись в своем ка¬ бинете с кузеном Ричардом и стряпчим Вандерсколом, и никто, кроме Элизабет, не был туда допущен. Глубокая печаль Мармадьюка передалась и его дочери, обычная ее веселость покинула ее, умное личико девушки стало серьезным и сосредоточенным. Эдвардс, на долю которого в тот день выпала роль недоумевающего, хотя и весьма зор¬ кого наблюдателя, был поражен этой внезапной переменой в настроении членов семьи, — он даже подглядел слезу, скатившуюся по щеке Элизабет и затуманившую яркие глаза не очень свойственной им мягкостью. — Получены дурные вести, мисс Темпл? — осведомил¬ ся он, и сказано это было с таким интересом и сочувст¬ вием, что Луиза Грант, которая сидела здесь же в комнате, склонившись над рукоделием, подняла голову, бросила на молодого человека быстрый взгляд и тут же вспыхну¬ ла от смущения. — Я догадываюсь, что вашему отцу ско- ро потребуется посланец, и готов предложить свои услуги. Может быть, это вас несколько успокоит... — Да, мы получили плохие известия, — ответила Эли¬ забет, — и, возможно, отцу придется ненадолго уехать. Но я постараюсь уговорить его послать вместо себя кузена Ричарда, если поселок некоторое время сможет обойтись без шерифа. Юноша промолчал, краска медленно заливала его лицо. Затем он сказал: — Если дело такого рода, что я мог бы выполнить..« — Оно может быть доверено только близкому лицу, че¬ ловеку, которого мы очень хорошо знаем. — Но неужели вы меня мало знаете, мисс Темпл? — воскликнул Эдвардс с горячностью, которую он хотя и ред¬ ко, но все же проявлял порой во время откровенных, дру¬ жеских бесед с молодой девушкой. — Вот уже пять месяцев, как я живу под вашей крышей, и я все еще для вас посторонний? 710
Элизабет, как и Луиза, занималась шитьем. Склонив голову набок, она делала вид, что приглаживает лежав¬ шую у нее на коленях ткань, но рука у нее дрожала, щеки горели, и слезы на глазах высохли: по всему было видно, что девушка преисполнена Живейшего интереса и любо¬ пытства. — Много ли мы знаем о вас, мистер Эдвардс? — сказа¬ ла она. — Много ли? — повторил за ней юноша, переводя взгляд с лица Элизабет на кроткое личико Луизы, выра¬ жавшее в этот момент такое же любопытство. — Мы столь¬ ко времени знакомы — неужели вы не успели меня узнать? Элизабет медленно подняла голову, и выражение сму¬ щения и любопытства на ее лице сменилось улыбкой: — Конечно, нам известно, что вас зовут Оливер Эд¬ вардс. Как вы, кажется, сами рассказывали моей подруге мисс Грант, вы уроженец здешних мест, и... ~ Элизабет! Мисс Темпл!.. — воскликнула Луиза, вспыхнув до корней волос и задрожав, как осиновый лист. — Вы неправильно меня поняли... Я... это всего лишь мои догадки. Но, даже если это правда и мистер Эдвардс действительно в родстве с туземцами, какое право мы име¬ ем упрекать его? Чем мы лучше — по крайней мере я, дочь скромного, бедного священника? Элизабет с сомнением покачала головой и даже рас¬ смеялась, но ничего не ответила. Заметив, однако, печаль на лице подруги, задумавшейся вдруг о трудной, полной лишений жизни своего отца, она сказала: — Смирение заводит вас слишком далеко, Луиза. Дочь духовного лица стоит превыше всех. Ни я, ни ми¬ стер Эдвардс не можем почесть себя равными вам. Впро¬ чем, я имею право говорить так только в отношении себя. Как знать, быть может, мистер Эдвардс высокая особа, скрывающая свое подлинное имя. — Вы правы, мисс Темпл. Тот, кто является верным слугой, царя царей, занимает самое почетное место на зем¬ ле, — ответила Луиза. — Но весь почет принадлежит ему одному, а я лишь дитя бедного, одинокого человека и не могу претендовать ни на что большее. Почему же мне, в таком случае, считать себя выше мистера Эдвардса? Только потому, что он, возможно, дальний, очень дальний родст¬ венник Джона Могиканина? Луиза невольно выдала подлинное свое отношение 711
к предполагаемому родству Эдвардса со старым воином-ин- дейцем, и Элизабет и Оливер Эдвардс обменялись весьма выразительными взглядами, но ни та, ни другой не позво¬ лили себе даже улыбнуться простоте девушки. — Да, должен признать, мое положение в этом доме несколько двусмысленно, — сказал Эдвардс, — но я, мож¬ но сказать, приобрел его ценой своей крови. — И притом крови потомка туземных властителей! —» весело воскликнула Элизабет. Как видно, она не слишком верила в индейское происхождение молодого человека. — Неужели моя внешность так красноречиво говорит о моем происхождении? Кожа у меня смуглая, это верно, но она ведь не очень красная, не краснее, чем у всех. — Нет, краснее, во всяком случае в данный момент. — Ах, мисс Темпл, вы недостаточно разглядели ми¬ стера Эдвардса, уверяю вас! — воскликнула Луиза.— У не¬ го глаза совсем, не такие черные, как у могиканина, они даже светлее ваших. И волосы не так уж темны. — В таком случае, быть может, и я имею основания претендовать на индейское происхождение. Я была бы искренне рада, окажись это действительно так. Должна признаться, меня печалит вид могиканина, когда он бро¬ дит одиноко и!уныло, словно загробный дух какого-нибудь древнего владыки здешнего края, и я чувствую, как мало у меня прав владеть этими землями. — Да? Вы в самом деле так думаете? — воскликнул юноша столь взволнованным тоном, что обе девушки были поражены. — Разумеется, — ответила Элизабет, как только опом¬ нилась от удивления. — Но что я могу тут сделать? И что может сделать мой отец? Если мы предложим старому ин¬ дейцу кров и средства к существованию, он от них отка¬ жется. Он привык к иной жизни и не в состоянии изме¬ нить свои привычки. И мы не в силах также, будь мы даже столь безумны, что пожелали бы этого, вновь превратить распаханные поля и благоустроенные поселения в глухие, непроходимые леса, отраду охотника, как_.того хотелось бы Кожаному Чулку. — Вы правы, мисс Темпл, ответил ей Эдвардс.—» Что вы можете тут изменить? Но есть все же нечто, что вы сможете сделать и, я уверен, сделаете, когда станете полновластной хозяйкой этих прекрасных долин: пользуй¬ тесь вашими благами, но не забывайте о сирых и неиму¬ 712
щих, будьте к ним щедры. А больше этого вы действитель¬ но сделать не в состоянии. — И это тоже будет немало! — воскликнула Луиза улыбаясь. — Но, несомненно, найдется некто, кто возьмет из рук Элизабет управление всеми этими благами. — Я не собираюсь отвергать замужество, как на словах поступают глупые девушки, которые сами только о том и мечтают с утра до вечера. Но, не давая обета безбрачия, я все равно монахиня, ибо как мне найти себе мужа в наших дремучих лесах? — Да, здесь вам нет пары, мисс Темпл, — ответил Эд¬ вардс с живостью. — Здесь нет никого, кто посмел бы на¬ деяться снискать вашу благосклонность и назвать вас своей женой. Я уверен, вы будете ждать, пока не появит¬ ся тот, кто будет вам ровня. А если он так никогда и не появится, вы предпочтете прожить жизнь без спутника, вот так, как вы живете сейчас, — всеми уважаемой, почи¬ таемой и любимой. Очевидно решив, что он высказал все, что от него тре¬ бовала учтивость, молодой человек встал, взял шляпу и поспешно вышел. Луизе, возможно, показалось, что он сказал даже больше, чем того требовала простая любез¬ ность, ибо она вздохнула — вздох был так тих, что она са¬ ма едва его расслышала, — и вновь склонилась над шить¬ ем. Возможно также, что мисс Темпл не прочь была услы¬ шать еще что-нибудь, — во всяком случае, взгляд ее с минуту был прикован к двери, в которую вышел молодой человек, но затем она быстро взглянула на подругу. Затя¬ нувшееся молчание показало, какую остроту может при¬ дать разговору двух молоденьких девушек, не достигших еще и восемнадцати лет, присутствие двадцатитрехлетне¬ го молодого человека. Первым, кто попался навстречу мистеру Эдвардсу, ко¬ гда он вышел или, вернее, выбежал из дома судьи, был низенький и коренастый стряпчий с большой связкой бу¬ маг под мышкой. На носу у нею красовались зеленые оч¬ ки, словно владелец их стремился усилить ими свою зор¬ кость, когда приходилось раскрывать обманы и плутов¬ ство. Мистер Вандерскол был человек достаточно хорошо об разованный, но тугодум. Что бы он ни говорил, что бы нп делал, он всегда был настороже, потому что в свое время пострадал от своих более шустрых и ловких собратьев, 713
которые начитали свою карьеру в судах Восточных штатов и которые всосали хитрость с молоком матери. Осторож¬ ность этого джентльмена сказывалась во всех его поступ¬ ках, проявляясь в необычайной методичности, пунктуаль¬ ности, а также и в некоторой робости. Речь стряпчего так изобиловала
хоть на край света, если только... если только это не будет слишком далеко от Темплтона. —* Я передам ваше поручение, сэр, я повторю ему все слово в слово. Счастливо оставаться, сэр. Впрочем, одну минуту, мистер Эдвардс, — во всяком случае, все вас на¬ зывают именно так, — одну минуту. Вы рассматриваете ваше предложение как часть ваших секретарских обязан¬ ностей, оговоренных в вашем контракте с судьей Темп¬ лом — с предварительной выплатой аванса, — или это предложение услуг должно быть оплачено согласно ново¬ му договору между сторонами и уже по исполнении пору¬ чения? — Как будет угодно мистеру Темплу. Я вижу только, что он озабочен, и стремлюсь помочь ему. — Побуждения ваши похвальны, сэр, насколько мож¬ но судить по первому впечатлению, которое часто бывает обманчиво, и делает вам честь. Я не премину сообщить мистеру Темплу об изъявленной вами готовности, юный джентльмен, — полагаю, вы имеете право так именовать¬ ся, — и извещу вас о результатах переговоров не позднее пяти часов пополудни сего дня, если богу будет угодно и если вы предоставите мне к сему возможность. Причиной особой подозрительности стряпчего на этот раз явилась неопределенность личности и положения Эд¬ вардса, но юноша привык к настороженному д недоверчи¬ вому к себе отношению, и разговор этот не вызвал в нем досады. Он тотчас сообразил, что стряпчий упорно желает сохранить порученное ему судьей дело в тайне от всех, в том числе и от личного секретаря судьи. Эдвардс слишком хорошо знал, как трудно понять точный смысл сказанного мистером Вандерсколом, даже когда этот джентльмен стремится к ясности своих высказываний, а теперь, видя, что стряпчий намеренно избегает расспросов, юноша во¬ все оставил мысль разгадать тайну. Они расстались у во¬ рот, и стряпчий, напустив на себя необыкновенно важный и озабоченный вид, направился в контору, крепко прижи¬ мая к боку толстую связку бумаг. Наши читатели, надо полагать, давно заметили, что юноша питал к судье какую-то необычайно сильную и глу¬ бокую неприязнь. Но сейчас, уже побуждаемый совсем иными чувствами, он испытывал острый интерес к состоя¬ нию духа своего патрона и жаждал разузнать причину его непонятной тревоги. 715
Эдвардс стоял, глядя вслед стряпчему, пока тот не скрылся за дверью конторы вместе со своими таинствен¬ ными бумагами, потом медленно направился обратно к дому и там постарался заглушить любопытство, углубив¬ шись в свои повседневные секретарские обязанности. Когда судья вновь появился в кругу семьи, к его все¬ гдашней жизнерадостности примешивалась какая-то пе¬ чаль, не покидавшая его и в последующие дни. Но насту¬ пившая благодатная летняя пора заставила Мармадыока Темпла очнуться от временной апатии, и к нему вернулась его обычная бодрость духа. Жаркая погода и частые дожди содействовали неве¬ роятно бурному росту растений, который так долго задер¬ живала поздняя в том году весна. Теперь леса сверкали всеми оттенками зелени, которой может похвалиться аме¬ риканская флора. Пни на вырубках скрылись в густой пшенице — она колыхалась от каждого дуновения ветер¬ ка, сверкая и переливаясь, как бархат. Все то время, пока судья был погружен в мрач¬ ные думы, шериф весьма тактично старался ему не доку¬ чать и даже не заговаривал о «деле», хотя оно все больше занимало его воображение и, судя по частым совещаниям шерифа с человеком, который под именем Джотема уже был представлен читателю в кабачке «Храбрый драгун», становилось действительно важным. Как-то вечером в на¬ чале июля шериф решился наконец вновь намекнуть судье о «важном деле», и Мармадьюк согласился на следующее же утро осуществить обещанную Ричарду поездку. Глава XXVI О говори, отец любимый! Твой слова — как вешний ветерок. М и л м е н Утро следующего дня выдалось ясное и теплое. Едва Мармадьюк и Ричард успели сесть на коней, чтобы отпра¬ виться наконец в поездку, которую шерифу так не терпе¬ лось осуществить, как из дому вышли Элизабет и Луиза, обе одетые для пешей прогулки. На мисс Грант был изящный капор из зеленого шелка; 716
ее скромные глазки глядели из-под него с присущими им мягкостью и кротостью’. Мисс Темпл шагала по владениям отца уверенной и независимой походкой хозяйки; с руки ее свисала на ленте широкополая шляпа, которой предстояло скрыть густую массу блестящих темных локонов, обрам¬ лявших гладкий белый лоб. — Вот как, вы решили погулять? — спросил судья и с отцовской гордостью улыбнулся дочери, любуясь ее красо¬ той и девичьей грацией. — Помни, дружок, теперь насту¬ пила пора июльской жары, не заходите далеко и к полу¬ дню постарайтесь вернуться домой. А почему ты без зон¬ тика, дочка? Твой белый лобик потемнеет под солнцем и южным ветром, если ты не будешь старательно его обере¬ гать. — По крайней мере, тогда я больше уподоблюсь моим родственникам, — возразила дочь, тоже улыбнувшись. — У кузена Ричарда такой цвет лица, какому позавидует любая девушка. Сейчас сходство между нами весьма не¬ велико, и никто не признает нас за близких родственни¬ ков. — Пора, однако, ехать, Дьюк, — прервал ее Ричард. — Время не ждет. Если послушаешься меня и примешь мои деловые советы, ровно через год ты сможешь заказать своей дочке такой зонтик, чтобы верх его был из кашеми¬ ровой шали, а остов — из чистого серебра. Самому-то мне ничего не надо, ты это знаешь, Дьюк. Да и кроме того, все, что я имею, в один печальный день перейдет к Бесс, так что совершенно безразлично, кому достанутся богатства, тебе или мне... Но впереди у нас долгий день езды. Поедем же, а коли не хочешь ехать, так прямо и скажи и слезай с коня. — Терпение, терпение, Ричард, — сказал судья и, при¬ держав коня, снова обратился к дочери: — Если вы соби¬ раетесь идти в горы, то умоляю тебя, дочка, не заходите слишком глубоко в лес. Хотя обычно здесь ничего не слу¬ чается, некоторая опасность все-таки есть. — Но не в летнее же время! — возразила Элизабет. — Да, должна признаться, мы с Луизой действительно со¬ брались побродить в горах. — Летом, дочка, опасность, конечно, не так велика, как зимой, но все же не забирайтесь в лесную чащу. Я знаю, Бесс, ты девушка смелая, но надеюсь, ты унасле¬ довала от своей матери ее осторожность. 717
Судья неохотно отвел взгляд от дочери и вместе с ше¬ рифом медленно выехал на улицу. Вскоре они скрылись за домами поселка. Во время краткого разговора между отцом и дочерью Эдвардс стоял неподалеку и внимательно к нему прислу¬ шивался. В руках молодой человек держал удочку, пре¬ красная погода и его выманила из дому на свежий воздух. Девушки подходили к воротам, когда Эдвардс нагнал их и уже готов был окликнуть, как вдруг Луиза остановилась и быстро сказала: Элизабет, кажется, мистер Эдвардс хочет сказать нам что-то... Элизабет обернулась и посмотрела на юношу вежливо, но несколько холодно, и это сразу сдержало его порыв. — Ваш отец недоволен тем, что вы отправляетесь в горы одни, без провожатых, мисс Темпл, — начал Эд¬ вардс. — Если мне будет позволено предложить себя в ро¬ ли телохранителя, то я... Я не знала, мистер Эдвардс, что отец уполномочил вас выражать мне свое родительское неудовольствие, — высокомерно прервала его молодая особа. — Упаси боже! Вы меня неверно поняли, мисс Темпл. Мне следовало сказать иначе: «Ваш отец беспокоится за вас». Я состою у него на службе, а тем самым и у вас, мисс Темпл, и потому повторяю: с вашего разрешения, я охот¬ но сменю удочку на дробовик и буду сопровождать вас в горы. — Благодарю вас, мистер Эдвардс. Но, когда не пред¬ видится опасности, нет нужды и в охране. Пока нам еще дозволено бродить в горах без телохранителей. А если уж телохранитель и в самом деле необходим, так вот он: сю¬ да, сюда, ко мне, Воин! Ко мне, мой храбрый, верный Воин! Огромный мастиф, лениво зевая и потягиваясь, вылез из конуры. Хозяйка позвала его вторично: — Идем, идем, славный мой Воин! Когда-то ты непло¬ хо служил своему господину. Посмотрим, как-то ты бу¬ дешь выполнять свой долг по отношению к его дочери. Пес завилял хвостом, как будто поняв смысл обращен¬ ных к нему слов, с важным видом подошел к Элизабет, уселся на земле у ее ног и поглядел в лицо своей юной хозяйке умным, почти человеческим взглядом. 718