Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й
Шрифт:
Сцепившись в клубок, на сухих листьях катались два оглушительно ревущих зверя.
Возможно, что именно поэтому рысь не кинулась сразу. Она подошла к собаке и обнюхала павшего врага, затем обнюхала также и своего мертвого детеныша. Сверкая глазами, яростно хлеща себя по бокам хвостом, кошка вы¬ пустила из широких лап когти длиною в дюйм... Мисс Темпл не могла шевельнуться. Сжав руки, слов¬ но в мольбе, она не сводила глаз с дикого зверя. Лйдо ее покрылось смертельной бледностью, губы, полураскрылись в немом ужасе. Казалось, сейчас наступит роковая развязка. Тело пре¬ красной девушки покорно склонилось, ожидая неминуемо¬ го удара, как вдруг она смутно расслышала шорох листьев позади себя. — Тсс! Осторожнее... — послышался шепот. Накло¬ нитесь ниже, из-за вашей шляпы мне не видно ее головы. Скорее повинуясь инстинкту, чем сознавая, что она делает, наша героиня опустила голову низко на грудь. Щелкнул выстрел, прожужжала пуля, и раздались яро¬ стные вопли зверя, который покатился по земле, кусая самого себя, ломая ветви и сучья вокруг. В следующее мгновение из-за кустов выскочил Кожаный Чулок и кинул¬ ся к рыси, громко крича: — Сюда, Гектор, сюда, старый дурень! Она еще может прыгнуть, кошки живучие твари! Бесстрашно, загородив собой девушек, Натти перезаря¬ дил ружье; раненая рысь грозно рычала и отчаянно пыталась прыгнуть — к ней как будто возвращались сила и свирепость. Но вот Натти прижал ружейный ствол к го¬ лове кошки и этим выстрелом убил ее наповал. Элизабет испытывала такое чувство, будто сама она только что воскресла из мертвых. В натуре нашей героини было уменье мужественно встречать опасность, и чем страшнее была опасность, тем больше девушка оказывала ей внутреннее сопротивление. Но все же Элизабет была лишь женщиной. Будь она одна в момент встречи с рысью, ее находчивый ум, вероятно, подсказал бы выход, она суме¬ ла бы как-нибудь
Мы предоставим читателю самому вообразить, что по¬ следовало затем — как Натти принес в шапке воды из бли¬ жайшего ручья и привел в чувство Луизу и какими жар¬ кими изъявлениями благодарности осыпали спасенные девушки старого охотника. Натти выслушал особо бурную благодарность. Элизабет просто и добродушно, понимая волнение девушки, но явно не придавая значения своему поступку. — Ну полноте, мисс Темпл, — говорил он.— Хорошо, хорошо, мы поговорим об этом в другой раз. А теперь пойдемте* я выведу вас на тропу. Вы столько натерпелись, что небось не чаете, как бы попасть домой. Они шли медленно, приноравливая свой шаг к шагу ослабевшей после обморока Луизы. Выйдя на дорогу, де¬ вушки распрощались со своим спасителем, заверив его, что теперь смогут дойти и одни: их приободрил вид посел¬ ка, лежавшего в долине перед ними, как на картинке: впе¬ реди — озеро, в конце долины — извивающаяся лента реки и над крышами домов —сотни выбеленных кирпичных труб. Читателю незачем объяснять, он и сам поймет мысли и чувства молодых девушек, только что избежавших смерти от когтей и зубов хищного зверя,. поймет, какой горячей благодарностью провидению, не покинувшему их в момент опасности, были преисполнены их сердца, представит себе, сколько раз за то время, пока они спускались с горы, ки¬ дались они в объятия друг друга, когда вдруг вспоминали только что пережитое, и их снова и снова охватывало, бла¬ женное сознание того, что они спасены. Кожаный Чулок стоял на горе и смотрел вслед их уда¬ лявшимся фигурам, пока те вовсе не скрылись за поворо¬ том дороги. Тут он подозвал собак, вскинул ружьё на пле¬ чо и снова углубился в лес. — Да, бедняжки натерпелись страху, — рассуждал он сам с собой. — Такое кого хочешь напугает. Подумать только: встретиться в лесу с рысью, да еще у которой убили детеныша! Не знаю, может, надо было сразу целить злодейке в глаз, а не в лоб. Но кошки твари живучие, да и выстрел был не так уж плох, ведь я не видел ничего, кроме ее головы да кончика хвоста... Эй, кто там идет? — Как поживаешь, Натти? — проговорил мистер Хай- рем Дулитл, поспешно выходя из кустов при виде направ¬ ленного прямо на него ружейного дула. — Как, ты охог 741
тишься в этот жаркий день? Смотри, старик, как бы закон не добрался до тебя! — Закон? Да я вот уже сорок лет не ссорюсь с зако¬ ном, ибо что мне за дело до закона, мне, старому охотни¬ ку, живущему в глуши? — Может, твои грехи перед законом и невелики, но признайся, ты все-таки иной раз подстреливаешь оленя. Надеюсь, тебе известно, Кожаный Чулок, что на того, кто вздумает подстрелить оленя между январем и августом, налагается штраф в пять фунтов стерлингов, или двена¬ дцать долларов пятьдесят центов. Судья на этот счет строг. — Вполне могу поверить, готов поверить чему угодно о человеке, который творит здесь такие дела. — Повторяю, за оленя, убитого в неохотничий сезон, штраф в пять фунтов, и судья неуклонно его взимает. Но что это, мне показалось, твои собаки нынче утром лаяли так, будто шли по следу. Смотри, Натти, как бы они не навлекли на тебя беды! — Мои собаки знают, как им себя вести, — ответил охотник беспечно. — А сколько получает доносчик? — Доносчик?.. Сколько получает доносчик?.. — забе¬ гал глазами магистрат под прямым и честным взглядом старого охотника. — Я..; кажемся, он получает половину — да, правильно, половину. Но у тебя на рукаве кровь. Уж не охотился ли ты утром? — А как же! — сказал Натти и многозначительно по¬ качал головой. — Добыча у меня отличная! — Вот что! —воскликнул магистрат.— А где же она? Уж наверное, она была неплохая, твои собаки не стали бы гнаться за чем попало. — Мои собаки пойдут по любому следу, какой я им укажу, — сказал Натти со смехом. — Они и на вас, сквайр, кинутся, стоит мне им приказать. Эй, сюда, Гектор, сюда, ко мне, мои собачки, ко мне! — Знаю, знаю, собаки у тебя превосходные, — ответил мистер Дулитл и прибавил шагу, стараясь поднимать ноги как можно выше; собаки уже примчались на зов хозяина и теперь обнюхивали почтенного магистрата. — Так где же твоя добыча, Кожаный Чулок? Собеседники шли довольно быстро, но вдруг Натти остановился и указал ружьем на густые заросли кустов. — Вон она лежит, моя добыча, — сказал он. — Ну, как она вам нравится? 742
— Мои собаки пойдут по любому следу, какой я им укажу, — сказал Натти со смехом. — Они и на вас кинутся, стоит мне им приказать.
— Подожди-ка... Да ведь это собака судьи Темпла! — воскликнул Хайрем. — Ох, Кожаный Чулок, не наживи себе в судье врага! Надеюсь, это не ты убил пса? — А вы взгляните на горло собаки, мистер Дулцтл, — сказал Натти и, вытащив из-за пояса нож, привычным, ловким движением вытер его о свою куртку из оленьей кожи. — Ну, как полагаете, мог я это сделать ножом? — Горло все разорвано, рана ужасная, но она нанесе¬ на не ножом. Так кто же это сделал? — Рыси, сквайр. Они позади вас, можете погля¬ деть. — Рыси? — отозвался, словно эхо, мистер Дулитл и повернулся на каблуках так стремительно, что ему по¬ завидовал бы любой учитель танцев. — Успокойтесь, сквайр. Их здесь, правда* две штуки, но одну прикончил пес, а с другой разделался я сам. Так что не пугайтесь, они вас не тронут. — Но где же олень, почему я его не вижу? — спросил Хайрем, удивленно озираясь вокруг. — Какой еще там олень? — А тот, которого ты убил сегодня утром —. Я убил оленя? Ну кто же сейчас станет бить оледей? Ведь это не дозволено законом,—сказал старый охотник. — А вот рысей убивать — это, я полагаю, не за¬ прещается? — За убитую рысь выдают награду, денежную премию. Но... но разве твои собаки охотятся и на рысей? — Я же только что говорил — на кого угодно. И -на че¬ ловека тоже. Эй, сюда, мои собачки, сюда! — Да-да, я помню, помню... Странные у тебя псы, Натти, очень странные. Я просто поражен. Натти сидел на земле, положив к себе на колени голо¬ ву недавнего своего свирепого врага: ловко, действуя но¬ жом, он быстро снял с рыси скальп. — Что же вас так поразило, сквайр? — обратился он к мистеру Дулитлу. — Или вам не доводилось видеть скаль¬ па дикой кошки? Вот что: вы ведь магистрат, мистер Ду¬ литл, значит, вам и придется выписать мне бумагу на по¬ лучение награды. — Награды? — повторил за ним Хайрем и кончиками пальцев дотронулся до скальпа рыси, словно не зная, как поступить дальше. — Сперва зайдем к тебе в хижину, Натти, там ты присягнешь, а я выпишу тебе бумагу. На¬ 744
деюсь, библия у тебя имеется? Для присяги нужны лишь библия и молитвенник. — У меня книг не водится, — сухо ответил Натти. — И такой библии, какая требуется по закону, у меня нет. — Да ведь существует всего одна библия для всех, в том числе и для закона, — возразил магистрат. — И твоя вполне годится. Пойдем же, оставь кошек здесь, они ведь не нужны. Пойдем, Натти! Ты поклянешься на библии, и тогда я... — Не спепш, сквайр, — остановил его охотник, нето¬ ропливо поднимая скальпы убитых рысей и вскидывая ру ¬ жье. на плечо. — Зачем мне присягать, когда вы своими глазами видели убитых кошек? Или вы не верите собствен¬ ным глазам, вам надо, чтобы человек еще поклялся на библии? Вы же видели, я только что при вас скальпировал рысей. А если уж непременно требуется, чтобы я принес присягу, так я сделаю это перед судьей Темплом. — Послушай, Кожаный Чулок, у нас нет при себе ни пера, ни чернил. Все равно придется зайти за ними к тебе в дом, иначе как же я смогу выписать тебе бумагу? Натти посмотрел на плута-магистрата и рассмеялся. •— Откуда у меня перья и чернила? Да и на что они мне? Я ведь ни читать, ни писать не умею. Нет* мы вот как сделаем: я понесу скальпы в поселок, и там вы мне напишете все, что полагается. Черт возьми, как затянулся ремень на шее у Гектора, еще, чего доброго, задушит пса. Нет ли у вас при себе острого ножа, сквайр? Хайрем, горя желанием поладить со старым охотником, не колеблясь, протянул ему свой нож. Натти перерезал ре¬ мень, затянувшийся на шее Гектора, и, возвращая нож- владельцу, сказал как бы невзначай: — Сталь хороша. Сдается мне, ей уже приходилось пе¬ ререзать ремни вроде этого. — Уж не хочешь ли ты обвинить меня в том, будто я спустил с привязи твойх собак? — испуганно воскликнул Хайрем, забыв про всякую осторожность. — Да что вы, сквайр! Я всегда сам спускаю их с при¬ вязи, когда ухожу из дому. Изумление на физиономии магистрата, которое тот не сумел скрыть, выдало его с головой, но Натти и не нуж¬ дался в подтверждении своих догадок. Однако благодушие и спокойствие старика исчезли, уступив место негодова¬ нию. 745
— Послушайте-ка, мистер Дулитл, — проговорил он и сильно стукнул прикладом ружья о землю, — не знаю, что интересного может быть в хижине бедняка, чем она вы¬ зывает любопытство таких людей,
но нежных родительских чувств. Ричард, со своей сторо¬ ны, тоже молчал, полагая, очевидно, что важность предсто¬ ящего дела не допускает обычной непринужденной бол¬ товни, а требует более серьезной, официальной беседы. И потому первую милю всадники, энергично продвигаясь вперед, ехали, не проронив ни слова. Но постепенно мяг¬ кость и задумчивость исчезли с лица судьи, и оно приняло всегдашнее свое выражение благожелательности и добро¬ душного юмора. — Ну, Дик, — начал он, — я во всем поступил, как те¬ бе того хотелось, безоговорочно тебя послушался и ни о чем не расспрашивал. Теперь, мне кажется, пришло время, когда я вправе требовать объяснений. Куда и зачем мы едем и к чему вся эта торжественность? Шериф хмыкнул весьма громогласно, на весь лес, и, глядя прямо перед собой, как человек, проникающий взглядом сквозь завесу будущего, ответил: — Между нами, судья, всегда — могу даже сказать, с самого нашего рождения — существовало одно различие. Не то чтобы я хотел обвинять тебя в том, в чем повинна лишь природа, ибо нельзя человеку вменять в вину его недостатки, как нельзя воздавать ему хвалу за прирожден¬ ные его достоинства. Мы ровесники, разница в нашем воз¬ расте всего два дня, но в одном мы сильно расходимся. — Право, Ричард, никак не возьму в толк, что ты име¬ ешь в виду. Сказать по правде, мы с тобой так не похожи во всем, и у нас так часто... — Наши маленькие несходства всего лишь следствия одной, но основной разницы, — прервал его шериф. — Де¬ ло касается наших взглядов на многостороннюю талантли¬ вость гения. — Что такое, Дик? О чем ты? — Мне кажется, я изъясняюсь достаточно вразуми¬ тельно, на вполне правильном английском языке. Во вся¬ ком случае, мой отец, учивший меня, умел говорить... — ...по-гречески и по-латыни. Да, да, я помню, Дик, — остановил его судья. —- Мне хорошо известно, как, велики были лингвистические познания в вашем роду. Но не бу¬ дем отклоняться от нашей темы. Объясни, ради чего едем мы сегодня в горы? — Всякая тема, сэр, требует обстоятельного изложе¬ ния. Так вот, судья Темпл, ты полагаешь, что человек мо¬ жет делать по-настоящему хорошо лишь что-нибудь одно, 747
согласно своим природным данным и полученному, образо¬ ванию, а я убежден, что гениальность заменит какую хо¬ чешь ученость и что есть люди, которые способны делать что угодно, им все под силу. — Как* например, ты, — сказал Мармадыок улыбнув¬ шись. — Я не терплю, сэр, когда переходят на личности. Я не о себе говорю. Но в вашем патенте имеются трое мужчин, которых природа одарила так, что они способны на что угодно, хотя жизненные обстоятельства у всех троих раз¬ ные. — Очевидно, мы богаче гениями, чем я предполагал. Кто же этот триумвират? — Один из них Хайрем Дулитл. По ремеслу своему он плотник, как это тебе известно, и стоит лишь взглянуть на поселок, чтобы убедиться, каковы способности этого чело¬ века. Вдобавок он мировой судья и в этой своей должно¬ сти может посрамить любого, получившего специальное для этого образование. — Отлично. Итак, это наш первый гений, — сказал Мармадьюк миролюбиво, показывая, что не собирается оспаривать этого заявления. — Но кто же второй? — Джотем Ридл.- — Кто?! —Джотем Ридл. — Как! Этот вечно брюзжащий, никчемный прожек¬ тёр, который каждые три года переезжает в другой штат, каждые полгода меняет ферму и каждый сезон принимает¬ ся за новое занятие: вчера он земледелец, сегодня сапож¬ ник, а завтра школьный учитель! Это воплощение всех типичных недостатков переселенца, без единого из его хо¬ роших качеств, уравновешивающих дурные. Нет, Ричард, твой второй гений не годится даже для того, чтобы... Ну хо¬ рошо, а кто третий? — А третий не привык слушать подобные комплимен¬ ты по своему адресу, судья Темпл, и потому я называть его не стану. — Из* всего сказанного тобой, Дик, я заключаю, что это трио, к которому принадлежишь и ты и которое ты возглавляешь, совершило какое-то очень важное откры¬ тие. — Я и словом не обмолвился, что третий — это я. Я же сказал, что не люблю касаться личностей. Но ты угадал, 748
действительно сделано открытие, и оно непосредственно и глубоко затрагивает твои интересы. — Продолжай, Ричард, я весь обратился в слух. — Нет, нет, Дьюк, хоть в тебе и не бог весть как много путного, надеюсь все же, что в тебе найдется и еще кое- что, кроме слуха. И шериф во все горло расхохотался от своей шутки, сразу пришел в хорошее расположение духа и принялся излагать своему терпеливому кузену суть дела. — Ты знаешь, Дьюк, — начал он, — что на твоей земле живет человек, по имени Натти Бампо. Он прожил здесь, насколько мне известно, более сорока лет. Долгое время он был совершенно один, но теперь обзавелся двумя стран¬ ными товарищами. — Часть того, что ты говоришь, верно, остальное вполне правдоподобно. — Не часть, а все верно, сэр, решительно все. Так вот: приятели Натти, появившиеся здесь за последние не¬ сколько месяцев, — старый индейский вождь, последний или один из последних представителей своего племени в здешних краях, и молодой человек, по слухам — сын пра¬ вительственного агента, жившего среди индейцев и женив¬ шегося на индианке. — От кого же исходят подобные слухи? Кто это гово¬ рит? — воскликнул Мармадьюк, впервые выказав подлин¬ ный интерес к словам шерифа. — Кто говорит? Здравый смысл, вот кто! Все так пола¬ гают, это общее мнение. Но выслушай до конца. Молодой человек обладает многими талантами — да, да, весьма мно¬ гими, — и к тому же прекрасно образован, бывал в прилич¬ ном; обществе, умеет себя вести, когда того пожелает. Ну- ка, судья Темпл, скажи мне теперь, что могло свести вме¬ сте троих таких людей, как индеец Джон, Натти Бампо и Оливер Эдвардс? Мармадьюк с явным удивлением взглянул на кузена и быстро ответил: — Ты случайно коснулся вопроса, Ричард, который давно уже занимает мои мысли. Но тебе и в самом деле известно что-либо определенное или все это лишь домыс¬ лы, и... — Не домыслы, а факты, упрямые факты. Ты ведь знаешь, что в этих горах есть копи. Ты говорил, что ве¬ ришь в их существование, я сам слышал. 749
^ Я только высказывал предположение, основываясь на логике, отнюдь не на фактах. — Ты слышал разговоры о копях, ты видел куски ру¬ ды, добытой из нихг — этого ты не станешь отрицать? И почему бы нам не опираться на логику? В самом деле, если есть копи в Южной Америке, почему бы им не быть и в Северной Америке? — Нет, я ничего не отрицаю. До меня действительно доходили слухи, что в здешних краях есть копи. И, на¬ сколько мне помнится, кто-то показывал мне куски ценных металлов, якобы найденных в этих горах. Меня нисколько не удивит, если олово, или серебро, или хороший камен¬ ный уголь, что, кстати сказать, я считаю наиболее цен¬ ным« — К черту уголь! — завопил шериф. — Кому нужен уголь здесь, в лесах? Нет, Дьюк, нам нужно только сереб¬ ро, и вот серебро-то и надо нам найти. Выслушай меня. Мне незачем тебе объяснять, ты сам знаешь, что туземцы издавна знают цену серебра и золота. Так кому же, как не им, исконным жителям края, должно быть известно, где находятся залежи драгоценных металлов? Я не сомнева¬ юсь, что и могиканину и Кожаному Чулку уже много лет. известно о существовании копей в этой самой горе. Шериф задел чувствительную струнку судьи. Теперь Мармадьюк приготовился слушать уже внимательнее все, что говорил ему кузен, а тот выждал, чтобы проверить, ка¬ кое впечатление произвел его рассказ, и затем сказал: — Будь спокоен, у меня есть доказательства, и в свое время я тебе их изложу. — Зачем же откладывать? Говори сейчас. — Ну хорошо. Так слушай же внимательно, Дьюк. —1 Ричард осторожно огляделся по сторонам, чтобы убедить¬ ся, что никто не спрятался за деревьями и не подслуши¬ вает их, хотя во время разговора кони шли, не останавли¬ ваясь. — Я видел своими глазами — а глаза-то у меня, слава богу, зоркие, — как оба старика, держа в руках лопаты и кирки, поднимались в гору, а потом спускались с нее. А люди видели, как они внесли что-то к себе в хи-: жину, в ночной темноте, тайно от всех. Ну что, согласен ты, можно это назвать важным доказательством? Судья молча хмурил лоб, как делал всегда, когда его что-либо особенно сильно интересовало. Затем он поднял глаза на кузена, ожидая услышать продолжение рассказа. 750