Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й
Шрифт:
которые еще более преступным образом не уважают света науки. При этих словах Ситгривс повернулся лицом к Лоу¬ тону, но капитан наклонил голову, и доктор не увидел, с каким трудом тот сохраняет серьезный вид. Восхищенная Кэти, внимательно слушавшая доктора, прабавила: — Кроме того, Гарви не верит в приливы. — Не верит в приливы! — с изумлением повторил це¬ литель телесных ран.— Этот человек не доверяет своим органам чувств? Может быть, он сомневается во влиянии луны? — Вот именно! — воскликнула Кэти в восторге, что встретила ученого человека, который разделяет ее излюб¬ ленные взгляды.— Если бы вы послушали Гарви, вы по¬ думали бы, что он вовсе не верит в существование месяца. — Беда в том, сударыня, что неверие и невежество сопутствуют друг другу. Когда разум отвергает полезные сведения, он незаметно для себя начинает тяготеть к суе¬ вериям и таким взглядам на явления природы, которые не только противоречат истине, но и расходятся с основ¬ ными принципами человеческих знаний. Кэти почувствовала такое благоговение к этим словам, что не решалась ответить наобум, а хирург несколько ми¬ нут молчал, погруженный в философское самосозерцание; наконец он сказал: — Я даже представить себе не мог, что человек в здра¬ вом уме способен сомневаться в таких явлениях, как при¬ ливы, но я знаю, до чего опасно предаваться упрям¬ ству,—ведь это может привести к самым ужасным ошибкам. — Вы, значит, думаете, что явление может влиять па приливы? — совсем запутавшись, наугад сказала Кэти. Мисс Пейтон встала и знаком попросила племянниц помочь ей убрать посуду в буфет в соседней комнате; в это время на мрачном внимательном лице Лоутона на миг блеснуло оживление, которое он усилием воли пога¬ сил, и оно исчезло столь же внезапно, как и появилось. Поразмыслив, верно ли он понял слова своей собесед¬
вает приливы и отливы на море, сознательно отталкивает от себя свет науки. Слово «отлив» было незнакомо Кэти, поэтому она ре¬ шила благоразумно промолчать, но она сгорала от любо¬ пытства — уж очень ей хотелось знать, о каком могуще¬ ственном свете так часто упоминает доктор,— и она спро¬ сила: — Не называется ли в наших краях северным сия¬ нием свет, про который вы говорите? Из сострадания к невежеству экономки Ситгривс со¬ брался было прочитать пространную лекцию о значении света науки, но ему помешало бурное веселье Лоутона. Капитан слушал эту беседу с редким самообладанием, но тут его прорвало. Он хохотал до упаду, пока боль в костях не напомнила ему, что он свалился с лошади; никогда прежде по его лицу не текли такие крупные слезы. Нако¬ нец, воспользовавшись минутной паузой, уязвленный хи¬ рург сказал: — Заблуждения необразованной женщины в вопросе, но поводу которого многие годы спорили люди науки, у вас вызывают лишь смех, но вы имели возможность убе¬ диться, что эта почтенная матрона не считает свет... не считает зазорным прибегать к помощи инструментов, спо¬ собствующих облегчению телесных страданий. Вы пе мо¬ жете отрицать, сэр, что она упомянула об игле. — Еще бы,—в восторге крикнул драгун,—об игле, которой она штопает разносчику штаны! Кэти поднялась с явным недовольством и тут же по¬ спешила уверить его, что у нее были более возвышенные занятия. — Игла служила мне не для штопки, а для важного дела. — Объяснитесь, сударыня,— нетерпеливо сказал хи¬ рург,— пусть этот джентльмен поймет, как мало у него оснований торжествовать. Кэти некоторое время молчала, стараясь подобрать слова, которые украсили бы ее рассказ. Вот в чем была его сущность. Маленький мальчик, которого комитет призрения бедных поместил в дом Бёрча, однажды напо¬ ролся на длинную иглу и сильно поранил себе ногу. Кэти обильно смазала эту иглу жиром, завернула в шерстяную тряпку и спрятала в некий магический уголок камина. Боясь ослабить действие заговора, ранку на ноге маль¬
чика она даже не промыла. Когда разносчик вернулся до¬ мой, он испортил весь ее прекрасный метод лечения, прежде всего выбросив иглу. Эту историю Кэти закончила рассказом, к каким ужасным последствиям привело вме¬ шательство Гарви. — Не мудрено, что мальчишка умер от столбняка! Доктор Ситгривс высунулся в окно, видимо любуясь прелестным утром, и старался изо всех сил избежать убий¬ ственного взгляда капитана Лоутона; непреодолимое любо¬ пытство все же заставило его посмотреть на приятеля. Каждой черточкой своего лица драгун, казалось, выражал сострадание к судьбе ребенка, однако ликование в его гла¬ зах задело смущенного мужа науки за живое и, пробор¬ мотав несколько слов о необходимости проведать своих па¬ циентов, он быстро удалился. Мисс Пейтон с глубоким участием стала расспрашивать Кэти о том, что произошло в доме разносчика. И Кэти со всеми подробностями рассказала о событиях прошлой ночи, а та терпеливо выслушала ее. Экономка не забыла остановиться на размерах денежных потерь Гарви и отча¬ янно бранила его за то, что он выдал секрет, который можно было так легко сохранить. — Будь я на его месте, мисс Пейтон,— продолжала Кэти, переведя дух,— я скорее лишилась бы жизни, чем открыла им тайну. Самое большее — они бы только убили его тело, теперь же всякий может сказать, что они убили и тело и душу, или — а это ничуть не лучше — сделали его презренным бродягой. Уж не знаю, на что он надеется, кто захочет стать его женой и кто будет вести его хозяй¬ ство! Ну, а я слишком дорожу своим добрым именем, чтобы согласиться жить в доме холостяка, хотя, по правде говоря, он теперь не бывает дома. Я решила сказать ему сегодня же, что ни на один час не задержусь после похо¬ рон, если он не сделает мне предложения; только вряд ли я выйду за него замуж, пока он не остепенится и не бро¬ сит скитаться. Добрая хозяйка коттеджа «Белые акации» не преры¬ вала потока слов изливавшей свои чувства экономки, а потом задала два-три тонких вопроса, доказывавших, что ей знакомы извилины человеческой души, раненной стре¬ лой Купидона, лучше, чем можно было этого ожидать. Из ответов Кэти мисс Пейтон ясно поняла, что Гарви не имел никакого намерения предложить Катарине Хейнс 544
свою руку и разоренное, иму¬ щество; поэтому она заметила, что ей самой нужна теперь по¬ мощница в хозяйстве и что Кэ¬ ти могла бы переехать в «Белые акации», если разносчику больше не понадобятся ее услуги. После предварительных коротких переговоров об усло¬ виях, начатых хитрой эконом¬ кой, они быстро пришли к со¬ глашению. Не преминув еще раз посетовать по поводу своих собственных тяжелых убытков и глупости Гарви, а также вы¬ разить интерес к его дальней¬ шей судьбе, Кэти удалилась, чтобы сделать необходимые приготовления к похоронам, на¬ значенным на этот же день. Во время разговора двух женщин Лоутон из деликатно¬ сти вышел. Тревога за капитана Синглтона привела его в комна¬ ту, где лежал раненый. Харак¬ тер этого юноши, как мы уже говорили, привлекал к нему симпатии всех офицеров полка. Он не раз доказал на деле, что его редкая кротость отнюдь не проистекала от недостатка решимости, и почти женственная мягкость его лица и манер не мешала ему пользоваться уважением даже самых суровых вояк-пар- тизан. Майор Данвуди любил его, как родного брата, а покор¬ ность, с какой он подчинялся распоряжениям Ситгривса, сделала его любимцем и доктора. Офицеры американской кавалерии, раненные во время отчаянно смелых атак, неизбежно попадали в руки своего хирурга. В таких слу¬ чаях сей муж науки отдавал пальму первенства в послу¬ шании капитану Синглтону, а капитана Лоутона ставил на последнее место. Часто с неописуемой наивностью доктор совершенно серьезно заявлял, что когда к нему приносят раненых офицеров, то самое большое удовольст¬ вие он испытывает при виде Синглтона и никакого — при 545
виде Лоутона. Первый обычно отвечал на комплимент до¬ бродушной улыбкой, второй благодарил за порицание, мрачно кланяясь. И вот сейчас торжествующий драгун и оскорбленный в своих лучших чувствах врач встретились в комнате капитана Синглтона — в таком месте, где их интересы не сталкивались. Некоторое время оба они стара¬ лись своими заботами облегчить участь больного, потом доктор ушел в отведенную ему комнату; через несколько минут, к его удивлению, в дверях показался Лоутон. Победа капитана была столь полной, что он мог себе поз¬ волить быть великодушным, и, для начала сбросив мун¬ дир, ои беспечно крикнул: — Ситгривс, не соизволит ли свет вашей науки ока¬ зать небольшую помощь моим телесным повреждениям? Хирург уже находил «свет науки» невозможной темой для разговора, однако, бросив украдкой взгляд на прия¬ теля, он с изумлением увидел, что тот подготовился к осмотру с серьезностью, редко свойственной ему в таких случаях; вместо того чтоб вознегодовать, доктор вежливо спросил: — Капитану Лоутону нужна моя помощь? — Взгляните сами, доктор,— мягко сказал драгун,—* мое плечо, кажется, окрашено во все цвета радуги. — Вы не ошиблись,— заметил доктор, очень осторожно и с непревзойденным искусством исследуя указанную часть тела.— По счастью, кости не сломаны. Просто уди¬ вительно, как вам удалось уцелеть! — Ведь я гимнаст еще с юности, и мне не страшно ра¬ зок-другой свалиться с лошади. Однако, Ситгривс,— лю¬ бовно добавил он, показывая на старый рубец,— эту свою работу вы помните? — Великолепно помн!о, Джек: вы получили пулю, храбро сражаясь, и она была неплохо извлечена. Но не по¬ ложить ли нам мази на ваше плечо? — Разумеется,— ответил капитан с неожиданной по¬ корностью. — А теперь, мой мальчик,— придя в восторг, сказал доктор, смазывая ушибы,— скажите, не лучше ли было бы, дорогой, сделать это еще вчера ночью? — Весьма возможно. — Так вот, Джек, если бы вы позволили пустить вам кровь сразу, как только я вас увидел, это принесло бы вам неоценимую пользу. 546
— Никакого кровойускания,— решительно сказал драгун. — А ведь и сейчас еще не поздно. Впрочем, небольшая доза мази славно подсушит ранки. Капитан промолчал и только заскрипел зубами, и мудрый доктор переменил тему. — Жаль, Джек, что вы не поймали того мошенника,— ведь, стараясь его поймать, вы подвергали себя опас¬ ности. Капитан Лоутон ничего не ответил, а хирург, наклады¬ вая на плечо повязку, продолжал: — Если бы у меня было хоть малейшее желание ли¬ шать людей жизни, я с удовольствием повесил бы
равно была бы достигнута, а мне вы доставили бы великую радость. Доктор тяжко вздохнул, высказав наконец то, что давно было у него на душе, а драгун невозмутимо надел мундир и, уходя, спокойно проговорил: — Вряд ли чьи-нибудь солдаты наносят удары более старательно, чем мои. Они обыкновенно рассекают череп от макушки до челюсти. Разочарованный эскулап собрал свои инструменты и с тяжелым сердцем направился в комнату полковника Уэлмира. Глава XII Мне эти руки, поднятые к небу, Напоминают молодые ветви, Дрожащие от ветра в летний вечер, Да, в этой хрупкой, нежной оболочке Живет могучий, непреклонный дух. Возвысившись, он ярко озаряет Прекрасные глаза сияньем неба. Д У о Появление новых и столь разных гостей в «Белых ака¬ циях» порядком прибавило забот и хлопот мисс Дженнет Пейтон. К утру все понемногу пришли в себя, кроме моло¬ дого драгунского офицера, в котором принимал такое горя¬ чее участие Данвуди. Драгун был ранен очень серьезно, хотя доктор продолжал утверждать, что его рана не смер¬ тельна. Капитан Лоутон, как мы упоминали, уже встал; проснулся и Генри Уортон — его сон потревожил лишь страшный кошмар, будто ему ампутирует руку хирург- повичок. Убедившись, что это только сон, молодой чело¬ век поднялся с постели, чувствуя себя совсем молодцом; к тому же доктор Ситгривс избавил его от всяких опасе¬ ний, уверив, что не пройдет и двух недель, как он будет совершенно здоров. Полковник Уэлмир не показывался все утро; он завт¬ ракал у себя в комцате и, невзирая на многозначительные улыбки ученого мужа, заявил, что болен и не в силах под¬ няться с постели. Предоставив полковнику переживать свои горести в одиночестве, доктор отправился выполнять более благодарную обязанность — посидеть часок возле 548
Джорджа Синглтона. Едва он переступил порог, как заме¬ тил легкий румянец на лице своего пациента; быстро подойдя к нему и кончиками пальцев прикоснувшись к его пульсу, доктор знаком велел молодому человеку мол¬ чать. — Пульс бьется чаще — это симптом начинающейся лихорадки,— пробормотал хирург.— Однако глаза стали яснее, а кожа — более влажной. Нет, нет, мой дорогой Джордж, вам надо лежать спокойно и не разговаривать... — Полно, дорогой Ситгривс,— сказал драгун, взяв его за руку,— у меня нет никакой лихорадки; взгляните, есть ли на моем языке то, что Джек Лоутон называет «инеем»? — Уж чего нет, того нет,— ответил доктор, засовывая ложку ему в рот и глядя в глубь горла, словно он хотел проникнуть во внутренности своего пациента.— Язык чис¬ тый, и пульс становится медленнее. Кровопускание пошло вам на пользу. Чудодейственное средство, особенно для южан. А этот безумец Лоутон упал прошлой ночью с ло¬ шади и наотрез отказался пустить себе кровь. Однако, Джордж, ваше ранение делается случаем из ряда вон выхо¬ дящим,— продолжал хирург, рассеянно сбросив с себя парик,— пульс бьется мягко и ровно, кожа стала влажной, а глаза горят и щеки раскраснелись. О, мне надо хоро¬ шенько разобраться в этих симптомах! — Спокойнее, дорогой друг, спокойнее,— сказал моло¬ дой человек, откидываясь на подушку; румянец, так испу¬ гавший хирурга, почти сошел с его лица.— Мне кажется, что, вынув пулю, вы сделали все, что от вас требовалось. У меня ничего не болит, я только ослабел, поверьте мне. — Капитан Синглтон,— с жаром воскликнул ею друг,— вы слишком самонадеянны, коль пытаетесь уверить врача, что у вас нет болей! Если бы мы не могли сами судить о таких вещах, к чему нам был бы свет науки? Сты¬ дитесь, Джордж, стыдитесь! Даже этот своенравный Джон Лоутон не поступает так неблагоразумно! Больной улыбнулся и мягко отстранил руку хирурга, начавшего было снимать с него бинты; краска снова высту¬ пила на его щеках, когда он спросил: — Скажите мне, Арчибальд (когда доктора называли по имени, сердце его обычно смягчалось), что за небесный дух проскользнул ко мне в комнату, когда я лежал, при- творишнись спящим? — Если какой-нибудь дух небес или земли вздумает 549
вместо меня лечить моих пациентов, я отучу его совать нос в чужие дела! — запальчиво крикнул Ситгривс. — Но, дорогой мой, никто не совал нос в ваши дела и не собирался совать; взгляните,— капитан показал на свои повязки,— все в том же виде, в каком вы оставили... этот дух скользнул по комнате с грацией феи, с легкостью ангела. Убедившись, что к повязкам нпкто ие прикасался, док* тор снова неторопливо уселся возле больного и, надев па* рик, спросил с прямотой, которая сделала бы честь лейте-» напту Мейсону: — А этот дух был в юбке, Джордж? — Я видел только небесные глаза, пунцовые щечки... плавную походку, легкие движения,— ответил молодой че¬ ловек, с горячностью, излишней, по мнению доктора, при¬ нимая во внимание состояние больного. Доктор зажал ему рот рукою, чтобы заставить его замолчать, и сказал: — Это была, наверное, мисс Дженнет Пейтон, весьма достойная леди, походка у нее... гм... почти такая же, как вы описали, глаза очень добрые, а что до пунцовых щек, то, осмелюсь сказать, когда она занята делами милосердия, на ее лице появляется такой же яркий румянец, какой украшает лица ее молоденьких племянниц. — Племянниц? Так у нее есть племянницы? Нет* ангел, которого я видел, может быть дочерыо, сестрой, иле* мяшшцей... только не теткой. — Тсс, Джордж, тсс! От таких разговоров у вас снова участится пульс. Лежите спокойно и приготовьтесь к встрече с собственной сестрой, она будет здесь не позднее чем через час. — Как, Изабелла? Но кто послал за ней? — Майор. — Как заботлив Данвуди! — прошептал молодой чело- вок и, утомившись, снова откинулся иа подушки и замол¬ чал, выполняя распоряжение доктора. Утром, когда капитан Лоутон появился в гостиной, члены семейства Уортон начали наперебой расспрашивать его, как он себя чувствует. Об удобствах же английского полковника позаботился кто-то невидимый. Сара наме¬ ренно избегала входить к нему в комнату, однако она зна¬ ла, где стоит у него каждый стакан, и своими руками налила питье во все графины, стоявшие у него на столе. 550
В те времена, к которым относится наше повествова¬ ние, народ Америки не был единодушен во взглядах на общественный строй своей страны. Сара считала своим долгом отстаивать порядки, установленные ее предками — англичанами; впрочем, у девушки были и другие, более веские причины оказывать молчаливое предпочтение анг¬ лийскому полковнику. Его образ первый поразил ее юное воображение, к тому же он был наделен многими из тех соблазнительных качеств, которые способны покорить сердце женщины. Правда, ему не хватало блистательных достоинств Пейтона Данвуди, зато самоуверенности было хоть отбавляй. Все утро Сара бродила по дому, не сводя нетерпеливого взгляда с комнаты Уэлмира, и, хотя ей очень хотелось узнать, как он себя чувствует, она не отва¬ живалась спросить кого-нибудь об этом, чтобы не выдать своего особого интереса к нему. Наконец Френсис с прямо¬ той невинности обратилась к доктору Ситгривсу с вопро¬ сом, который так волновал ее сестру. — Состояние полковника Уэлмира,— серьезно ответил медик,— я бы сказал, всецело зависит от его собственного желания. Захочет — скажется больным, захочет — может объявить себя здоровым. В этом случае, юная леди, ему не нужно мое искусство врача; ему бы лучше всего обра¬ титься за советом к сэру Генри Клинтону; впрочем, но милости майора Данвуди связь с этим лекарем стала не¬ сколько затруднительной. Френсис улыбнулась, отвернув лицо, а Сара с величием оскорбленной Юноны выплыла из гостиной. Не найдя успокоения у себя в спальне, она снова стала расхаживать по длинной галерее, куда выходили все комнаты коттеджа, и увидела, что дверь в комнату Синглтона открыта. Юноша был один и, казалось, спал. Сара тихонько вошла к нему; в течение нескольких минут она, едва сознавая что делает, прибирала на столиках, где были еда и лекарства, и, воз¬ можно, представляла себе, будто оказывает эти небольшие услуги другому. Ее природный румянец разгорелся еще ярче от насмешливых слов доктора, не погас и блеск ее глаз. Услышав приближающиеся шаги Ситгривса, девушка быстро спустилась по внутренней лестнице к Френсис. Сестры вышли подышать свежим воздухом на террасу; прогуливаясь рука об руку, они вели такой разговор. — В докторе, которого оставил здесь Данвуди, есть 551