Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й
Шрифт:
шелек, который он умудрился спрятать, несмотря на то что сменил одежду. Разбойник с дьявольским смехом поднял кошель с пола. — Ага, только с отцом ты увидишься на небесах! — Чудовище, неужели у тебя нет никаких чувств, ни веры, ни совести! — Послушать его, так не подумаешь, что веревка уже была у него на шее,— смеясь, вмешался один из маро¬ деров. — Можете не беспокоиться, мистер Бёрч, если старик и тронется в путь на несколько часов раньше, вы после¬ дуете за ним не позднее, чем завтра в полдень. Эти безжалостные слова не произвели впечатления на Бёрча. Затаив дыхание, он прислушивался к каждому звуку в комнате отца. Наконец оп услышал свое имя, про¬ изнесенное глухим, прерывающимся голосом. Больше Бёрч не мог выдержать и закричал: — Отец! Тсс!.. Отец!.. Я иду! Я иду!.. Он метнулся, оттолкнув караулившего его скиннера, но тотчас же другой бандит пригвоздил его к стенке. По счастью, быстрое движение спасло разносчика от грозив¬ шего ему смертью удара — штык проткнул только его платье. — Нет, мистер Бёрч,— сказал скиннер,— мы слишком хорошо знаем, какой ты ловкий мошенник, и не пустим тебя. Золото, где твое золото? — Оно у вас,— ответил разносчик, судорожно пыта¬ ясь освободиться. — Да, кошелек у нас, но у тебя есть еще деньги. Ко¬ роль Георг щедро платит, а ты оказал ему немало цен¬ ных услуг. Где твой клад? Не отдашь — не видать тебе отца! — Поднимите камень, на котором стоит эта женщи¬ на,— порывисто крикнул разносчик,— поднимите камень! — Он бредит, он бредит! — завопила Кэти, невольно ступив ногой на другой камень. Его тут же вытащили, но под ним была лишь земля. — Он бредит, вы свели его с ума! — вся дрожа, при¬ читала экономка.—Станет ли такой разумный человек, как Бёрч, прятать золото под очагом. — Замолчи ты, глупая женщина! — крикнул Гарви.— Поднимите камень в углу, и вы найдете для себя богат¬
— И все будут вас презирать,— горько заметила Кэти.—Разносчик без товара и денег — презренный че¬ ловек. — Себе на веревку ему хватит,— сказал скиннер. Не мешкая долго, он послушался Гарви и вскоре вытащил из тайника немалый запас английских гиней.- Деньги живо высыпали в мешок, не обращая внимания на жалобы Кэти, уверявшей, что ей не заплачено жало¬ ванье и что по праву хотя бы десять гиней принадлежат ей. Очень довольные богатой добычей, которая превзошла все их ожидания, бандиты собрались уйти и решили за¬ брать с собою разносчика, чтобы сдать его американским' войскам и потребовать за это обещанную награду. Все было готово, и они уже хотели потащить Бёрча силой, ибо он отказался двинуться с места, как вдруг перед ними выросла фигура, испугавшая даже самых храбрых. Крики сына подняли старика с постели, и, еле держась на ногах, он вышел из своей комнаты. Он закутался в простыню, глаза его были неподвижны, щеки ввалились — казалось, это явился выходец с того света. Даже Кэти и Цезарь подумали, что видят дух старого Бёрча; они опрометью бросились вон из дома, а следом за ними ринулись и перепуганные скиннеры. Возбуждение, придавшее силы умирающему, быстро прошло, и сын, подхватив его на руки, понес обратно в постель. Наступившая реакция ускорила конец. Остекленевшие глаза старика смотрели на сына, губы шевелились, но голоса его не было слышно. Гарви наклонился и вместе с последним вздохом принял от отца предсмертное благо¬ словение. Впоследствии жизнь разносчика почти всегда бывала отравлена нуждой и несправедливостью; однако самые жестокие страдания и злоключения, бедность и кле¬ вета, постоянно преследовавшие его, не вытеснили воспо¬ минания об этом благословении; оно озаряло своим светом картины прошлого, утешало в самые горестные минуты отчаяния; оно поддерживало надежду на лучшее будущее и укрепляло в Гарви сознание, что он преданно и верно выполнил священный долг сыновней любви. Цезарь и Кэти бежали так стремительно, что им было не до размышлений. Впрочем, они вскоре инстинктивно отстали от скиннеров. Остановившись, экономка торже¬ ственным тоном сказала: 532
Крики сына подняли старика с постели, и, еле держась на ногах, он вышел из своей комнаты.
— О Цезарь, разве не ужасно, что старик встал раньше, чем его опустили в могилу! Видно, деньги его растревожили. Говорят, душа капитана Кида бродит возле того места, где он в прежнюю войну зарыл золото. — Цезарь не думал, что у Джонни Бёрча такие гро¬ мадные глаза,— стуча зубами от страха, сказал негр. — Я уверена, что всякий живой человек расстроится, потеряв так много денег. Теперь Гарви ничто, он самый презренный, никчемный бедняк. Хотела бы я знать, на что он надеется. Кто захочет теперь пойти к нему в эко¬ номки? — Может быть, дух унес Гарви тоже,— заметил Це¬ зарь, придвинувшись поближе к своей спутнице. Но воображением Кэти владела уже новая мысль. А что, если грабители с перепугу бросили свою добычу? Поразмыслив и потолковав немного, Кэти и Цезарь ре¬ шили вернуться обратно, чтобы выяснить это важное об¬ стоятельство, а если удастся, узнать и о том, какая судьба постигла разносчика. Медленно, с большими предосто¬ рожностями они направились к страшному месту, а когда вышли на дорогу, по которой отступали скиннеры, пре¬ дусмотрительная Кэти в поисках оброненного золота вгля¬ дывалась в каждый камешек. Однако, хотя разбойники, напуганные стариком и криком Цезаря, удирали сломя голову, они не выпустили из рук клада, вцепившись в него мертвой хваткой. Увидев, что в доме все спокойно, Кэти наконец отважилась туда войти. Разносчик с тяжелым сердцем выполнял последние печальные обязанности пе¬ ред покойным. Несколько слов открыли Кэти, что она заблуждалась и старый Бёрч действительно умер, но Це¬ зарь до конца дней своих продолжал изумлять черноко¬ жих обитателей кухни глубокомысленными рассужде¬ ниями о духах и рассказами о том, каким жутким был призрак Джонни Бёрча. Опасность заставила разносчика сократить даже тот короткий срок, в течение которого, по американскому обычаю, близкие остаются с умершими, и с помощью Кэти и негра грустные хлопоты были быстро закончены. Цезарь вызвался заказать гроб и пошел к плотнику, жи¬ вущему в двух милях от Бёрчей; тело старика, облачен¬ ное в его обычную одежду, покрыли простыней и стали ждать возвращения негра. Скиннеры во всю прыть побежали в лес, находившийся 534
неподалеку от дома разносчика; благополучно укрывшись под его сенью, они произвели смотр своим насмерть пере¬ пуганным силам. — Какой дьявол вселился в ваши трусливые ду¬ шонки? — в сердцах крикнул главарь, тяжело переводя Дух. — Об этом можно снросить и тебя,— мрачно отозвался один из бандитов. — Вы так испугались, будто нас нагнал отряд де Ланей! Здорово же вы улепетываете, джентльмены! — Мы следуем за своим предводителем. — Так пойдемте за мной назад, схватим этого мошен¬ ника и потребуем за него награду. — Превосходно, но к тому времени, когда мы вернемся к его дому, чернокожий плут приведет туда этого беше¬ ного виргинца. Ей-богу, я охотнее встречусь с полсотней ковбоев, чем с ним одним. — Болван! — закричал разъяренный главарь.— Разве ты не знаешь, что кавалеристы Данвуди стоят в деревне Четыре Угла, в добрых двух милях отсюда? — Плевал я на то, где стоят драгуны, но я могу по¬ клясться, что капитан Лоутон вошел в дом старого Уор¬ тона — я сам это видел, когда выжидал подходящей ми¬ нуты, чтобы увести из конюшни коня английского пол¬ ковника. — Ну и что ж, пусть является: разве пуля не при¬ хлопнет драгуна с Юга так же, как и солдата из Старой Англии? — Что верно, то верно, но не желаю я лезть в осиное гнездо. Прихлопнешь одного драгуна, а потом ни одной ночи не сможешь заниматься своим делом. — Ладно,— пробормотал вожак, углубляясь со своей шайкой в лес,— этот дурень разносчик останется хоронить старого черта, а потом должен будет позаботиться о про¬ даже своего имущества. Во время погребения его нельзя будет даже пальцем тронуть, не то все старухи и свя¬ щенники Америки поднимутся против нас, по завтра ночыо мы с ним расквитаемся. С такой угрозой скиннеры отошли к одной из своих постоянных стоянок, чтобы с наступлением темноты снова заняться грабежом, не опасаясь ареста.
Глава XI О горе! Горький, горький, горький день! Плачевный, самый горький день из всех, Какие приходилось видеть мне! Проклятый, страшный, ненавистный день! Нет, мир не знал таких ужасных дней. О горький день! О горький день! Шекспи р В коттедже «Белые акации» одни спали, другие бодр¬ ствовали, но никто из членов семейства Уортон не подо¬ зревал о событиях, происходивших в доме Бёрча. Скин¬ неры всегда нападали так неожиданно, что их жертвы не могли рассчитывать на помощь соседей; нередко из опа¬ сения навлечь на себя беду те даже не выражали сочув¬ ствия пострадавшим. Новые обязанности подняли дам с постели на час раньше обычного; капитан Лоутон, не¬ смотря на сильные боли, не отступил от своего неизмен¬ ного обычая и встал, проспав только шесть часов. Таково было одно из немногих правил заботы о здоровье, в кото¬ ром капитан и полковой хирург кавалерии сходились во взглядах. Последний провел ночь у постели капитана Синглтона, так и не сомкнув глаз. Время от времени он заходил в комнату раненого англичанина, но Уэлмир, страдавший скорее нравственно, чем физически, встречал медика весьма нелюбезно. Один раз доктор отважился на мгновение тихонько прокрасться в комнату к своему упря¬ мому другу, но только он решился пощупать ему пульс, как храбрый воин разразился во сне такими страшными проклятиями, что доктор благоразумно отступил, вспом¬ нив ходившую в полку поговорку: «Капитан Лоутон одним ухом спит, другим слышит». Когда солнце, поднявшись из-за гор, рассеяло клубы тумана, окутавшего низину, дамы и капитан Лоутон встретились в гостиной. Мисс Пейтон посмотрела из окна в сторону дома раз¬ носчика и выразила беспокойство о здоровье больного старика; вдруг из густого облака, стлавшегося над зем¬ лей и постепенно таявшего в веселых лучах солнца, вы¬ нырнула фигура Кэти, быстрым шагом направлявшейся к коттеджу «Белые акации». Лицо экономки выражало необычайное горе, и сердобольная хозяйка отворила перед ней дверь гостиной с искренним желанием утешить ее в печали, казалось, такой глубокой. Взглянув на взвол- 536
нованное лицо Кэти, мисс Пейтон уверилась в своем предположении; она ощутила удар в сердце, который всегда поражает чувствительных людей, когда они неожи¬ данно узнают о вечной разлуке даже с самыми дале¬ кими знакомыми, и тотчас спросила: — Он ушел от нас, Кэти? — Нет, мэм,— с большой горечью ответила взбудора¬ женная девица,— пока нет, но теперь пусть он уходит, когда ему вздумается, ведь самое худшее уже случилось. Они не оставили даже денег на новую одежду, чтоб он мог прикрыть свое
труды пропали даром... А кто заплатит мне за них теперь, когда Гарви совсем разорился? — За добрые дела вас вознаградит господь,— сочув¬ ственно сказала мисс Пейтон. — Да,— прервала ее Кэти, принимая благочестивый вид, тотчас же сменившийся выражением, говорившим, что ее гораздо больше волнуют мирские заботы,— но Гарви не выплатил мне жалованья за три года, с кого же я получу теперь? Братья сто раз говорили мне, чтоб я стребовала с него свои деньги, но я думала, что счеты между родными сводятся очень просто. — Так вы, значит, родственница Бёрча? — спросила мисс Пейтон, когда Кэти умолкла. — .Я...— немного замявшись, ответила экономка,— я считала, что мы все равно что родственники. Не знаю, имею ли я право на дом и на сад, хоть и говорят, что иму¬ щество Гарви теперь, конечно, конфискуют. Эти слова Кэти были обращены к капитану Лоутону. Он сидел молча, ие двигаясь, и, насупившись, смотрел на нее из-под густых бровей своими проницательными глазами. — Может быть, этот джентльмен знает — его, кажется, заинтересовал мой рассказ. — Сударыня,— ответил драгун с низким поклоном,— вы сами и рассказ ваш на редкость интересны (Кэти не могла сдержать улыбку), но мои познания сводятся лишь к тому, что я умею вывести эскадрон на поле боя и коман¬ довать им. Я посоветовал бы вам лучше обратиться к доктору Арчибальду Ситгривсу, джентльмену с универ¬ сальными знаниями и беспримерному филантропу. Он само милосердие и смертельный враг неосторожных са¬ бельных ударов. Доктор поднялся и, тихо насвистывая какую-то пе¬ сенку, принялся разглядывать склянки, стоявшие на столе, а экономка, повернувшись к нему, продолжала: — Должно быть, сэр, женщина не имеет своей доли в наследстве мужа, если она с ним не обвенчана? Доктор Ситгрив’с положил себе за правило не прене¬ брегать ни одной отраслью знаний; вот почему он, по¬ мимо своей профессии, понемногу разбирался во всем. Од¬ нако, оскорбленный ироническим тоном приятеля, он сна¬ чала решил промолчать, потом, изменив вдруг свое наме¬ рение, с добродушной улыбкой сказал:
— Полагаю, что не имеет. Если смерть предшествовала бракосочетанию, боюсь, что у вас нет возможности бо¬ роться с ее суровыми законами. Для Кэти ответ прозвучал утвердительно — кроме слов «смерть» и «бракосочетание», она ничего не поняла. Именно на эти слова она и ответила, потупив глаза: — Я думаю, он ждал только смерти старика, чтобы жениться, но теперь Гарви — презренный человек или, что то же самое, торговец без товара, без дома и без денег. Ну скажите, может ли человек в таком положении найти себе жену? Как вы думаете, мисс Пейтон? — Я редко задумываюсь о таких вещах,— с достоин¬ ством сказала мисс Пейтон. Во время этого диалога Лоутон с комической серьезно¬ стью изучал лицо и манеры экономки; боясь, как бы та¬ кой забавный разговор не иссяк, драгун, сделав вид, что все это ему очень любопытно, спросил: — Так вы полагаете, что преклонный возраст и слабое здоровье были причиной смерти старого джентльмена? — И тревожные времена. Тревоги доводят больною человека до крайности, вот почему — я так думаю — его час настал; а когда приходит время умирать, тут уж ника¬ кие лекарства не помогут. — Позвольте мне возразить вам на это,— прервал ее доктор,—мы все должны умереть, это верно, но нам доз¬ волено обращаться к свету науки и с ее помощью пред¬ отвращать опасность, пока... 1 — ...мы не умрем secundum artem! 1 — воскликнул драгун. На это замечание доктор не соблаговолил ответить, но, считая, что он уронит свою профессиональную честь, если разговор не будет продолжен, добавил: — Возможно, что в данном случае разумпое лечение задержало бы процесс. Кто наблюдал за больным? — Пока никто,— поспешила ответить экономка.— Я надеюсь, до процесса не дойдет, он высказал свою по¬ следнюю волю в завещании. Доктор не обратил внимания на улыбки дам и продол¬ жал расспрашивать: — Без сомнения, весьма благоразумно подготовиться к смерти. Но я спрашиваю, под чьим наблюдением нахо¬ дился старик во время болезни? 1 По всем правилам искусства (лат.). 539
— Под моим,— с важностью ответила Кэти,— но скажу вам прямо, мои труды пущены на ветер: Гарви те¬ перь человек настолько презренный, что его особа не мо¬ жет послужить достаточным вознаграждением. То, что оба не понимали друг друга, не мешало про¬ должению диалога, ибо каждый толковал слова собесед¬ ника по-своему. Итак, Ситгривс двинулся дальше: — А какие меры вы принимали? — Хорошие, конечно,— довольно сухо ответила эко¬ номка. — Доктор спрашивает, какие вы давали лекарства,— заметил капитан Лоутон с выражением лица, которое было бы вполне уместно на похоронах покойного. — Я лечила его главным образом настойками,— с улыбкой сказала Кэти, поняв свою ошибку. — Лекарственными травами,— подхватил медик.— Что ж, в руках людей необразованных это безопаснее бо¬ лее сильных средств. Но почему никто не вел профес¬ сионального, так сказать, регулярного наблюдения за больным? — Я уверена, Гарви и так достаточно натерпелся от регулярных за то, что слишком интересовался ими,— от¬ ветила экономка.— Он все потерял и теперь должен ски¬ таться по свету; а я проклинаю тот день, когда пересту¬ пила порог его дома. — Доктор Ситгривс имел в виду не солдат регулярной армии, а регулярное посещение врача,— вставил драгун. — О! — воскликнула домоправительница, снова по¬ правляя себя.— По очень простой причине: нельзя было достать доктора, поэтому я сама ухаживала за стариком. Был бы поблизости доктор, мы бы, конечно, пригласили его; сама я обожаю лечиться, хоть Гарви и говорил, будто я убиваю себя лекарствами, но я уверена, что ему все равно, жива я или мертва. — В этом вопросе сказывается ваш здравый смысл,— заметил доктор, подойдя ближе к Кэти, которая сидела, протянув руки и ноги к благодатному огню ярко горящего камина и стараясь устроиться как можно удобнее, не¬ смотря на все свои заботы и тревоги. — Вы, видимо, разумная, скромная женщина, и кое- кто, имевший все возможности приобрести правильный взгляд на вещи, может позавидовать вашему уважению к знаниям и свету науки.
Экономка не вполне поняла смысл этой фразы, но до¬ гадалась, что ей сделали комплимент; она осталась очень довольна словами хирурга и, еще больше оживившись, воскликнула: — Про меня всегда говорили, что я и сама могла бы стать врачом. Пока я еще не поселилась у отца Гарви, меня называли доктором в юбке. — Более справедливо, чем вежливо, сказал бы я,— за¬ метил медик; восхищенный уважением Кэти к лекарскому искусству, он на мгновенье забыл, что она женщина,— При отсутствии более просвещенных советчиков скром¬ ная матрона своим опытом может весьма успешно поме¬ шать развитию болезни; а как огорчительно, сударыня, когда приходится сталкиваться с невежеством и упрям¬ ством! — Вот именно, я это хорошо знаю по опыту! — обра¬ дованно закричала экономка.— В таких делах Гарви упрям, как бессловесное животное. Можно было бы ожи¬ дать, что мои заботы об его отце, прикованном болезнью к постели, научат упрямца не относиться с презрением к хорошему уходу. О, когда-нибудь Гарви поймет, что значит иметь в доме заботливую женщину, хотя я уверена, он сам теперь слишком презренный человек, чтобы у него был дом. — Еще бы, представляю себе, какую горькую обиду вы испытывали, имея дело с подобным своевольцем! — отозвался хирург, с упреком взглянув на своего прия¬ теля.— Но вы должны подняться выше подобных сужде¬ ний и с состраданием смотреть на невежество, которое их порождает. Экономка, не поняв всего, что сказал хирург, с минуту молчала; однако в его словах она почувствовала участие и доброту и, стараясь сдержать свою обычную словоохот¬ ливость, ответила: — Сколько раз я твердила Гарви, что он часто ведет себя недостойно, а вчера он убедился, как я была права. Конечно, суждения таких неверующих, как он, не имеют большого значения. Просто страшно подумать, как он ино¬ гда поступает! Вот, например, когда он с презрением вы¬ кинул иглу... — Что? — прервал ее хирург.— Неужели он осмелился отнестись с презрением к игле? Такая уж мне выпала участь — каждодневно встречаться с подобными людьми, 541