Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й
Шрифт:
чине нам понадобились твои услуги, выслушай указания этого джентльмена и в точности выполни все, что он ска¬ жет. Цезарь почтительно повернулся к доктору, который начал так: — Цезарь, твоя госпожа уже сообщила тебе о важном событии, которое скоро совершится в этом жилище; но нам не хватает обруча или кольца, чтобы надеть его на палец невесте. Таков старинный обычай, он сохранился в сва¬ дебном обряде многих ветвей христианской церкви, и даже священник при возведении в сан епископа не может обой¬ тись без кольца, как ты, конечно, понимаешь. — Быть может, масса доктор повторит еще разок свои слова,— попросил старый слуга, голова которого сдала в ту самую минуту, когда Ситгривс так одобрительно ото¬ звался о его понятливости.— Я, наверное, сумею заучить это на память со второго раза. — Нельзя выжать масла из камня, Цезарь, а потому я сокращу свое объяснение. Отправляйся в Четыре Угла и отвези эту записку сержанту Холлистеру или миссис Элизабет Фленеган; кто-нибудь из них передаст тебе необ¬ ходимый нам залог супружеской любви, и ты вернешься с ним домой. Письмо, переданное доктором в руки черного посланца, содержало следующие строки: Если у Кайндера прошел жар, то покормите его. Уотсону выпустите еще три унции крови. Обыщите гос¬ питальу не пронесла ли туда эта Фленеган спиртного. Джонсону перемените повязки и смените на дежурстве Смита. С подателем сего письма пришлите мне кольцо, которое висит на цепочке моих часов,— я оставил их, чтобы больным вовремя давали лекарства. Арчибальд Ситгривс, доктор медицины, хирург драгунского полка. — Цезарь,— сказала Кэти, когда осталась с негром наедине,— положи кольцо в левый карман, он ближе к сердцу, и не вздумай примерять кольцо на свой палец — это приносит несчастье. — Примерять кольцо? — воскликнул негр, растопыри¬ вая свои узловатые пальцы.— И вы думаете,
— Это неважно, налезет или нет,— ответила эко¬ номка,— но надевать чужое обручальное кольцо после свадьбы — дурная примета, а уж перед свадьбой это еще опасней. — Говорю вам, Кэти, я п не думал надевать никакого кольца. — Тогда ступай, Цезарь, да смотри не забудь про ле¬ вый карман. А когда поедешь мимо кладбища, непре¬ менно сними шляпу. Да поторапливайся: я уверена, ничто так не изводит человека, как ожидание свадьбы, когда он уже совсем приготовился жениться. С такими напутствиями Цезарь вышел из дому и вскоре прочно сидел в седле. Как и все представители его народа, Цезарь смолоду привык ездить верхом и был отличным наездником, но, когда ему перевалило за шестой десяток, его африканская кровь маленько поостыла. Ночь была темная, и резкий ноябрьский ветер уныло завывал в до¬ лине. Поравнявшись с кладбищем, Цезарь снял шляпу со своей поседевшей головы и стал с суеверным ужасом ози¬ раться по сторонам, ожидая, что вот-вот увидит что-ни¬ будь потустороннее. Было достаточно светло, чтобы раз¬ глядеть какое-то вполне земное существо, пробиравшееся среди могил, должно быть, с намерением выйти на проез¬ жую дорогу. Рассудок и любовь к философии не способны бороться с непосредственными впечатлениями, а бедный Цезарь был лишен поддержки даже этих ненадежных со¬ юзников. Но так как он прочно сидел на упряжной лошади мистера Уортона, то не раздумывая припал к ее спине и отпустил поводья. Холмы, деревья, скалы, заборы, дома замелькали мимо него с быстротой молнии, и негр только начал соображать, куда и зачем он несется очертя голову, как лошадь его уже выскочила на перекресток и перед ним вырос полуразрушенный «Отель Фленеган» во всем своем неприглядном обличье. Увидев в окне веселый ого¬ нек, негр сразу понял, что перед ним человеческое жилье, и к нему тут же вернулся прежний страх перед кровожад¬ ными виргинцами. Однако он должен был выполнить по¬ ручение, а потому, спешившись, привязал к ограде свою взмыленную лошадь и осторожно подкрался к окну, чтобы разведать обстановку. Перед пылающим камином сидели сержант Холлистер и Бетти Фленеган, предаваясь обильным возлияниям. — Говорю вам, дорогой мой,— сказала Бетти, на ми¬ 645
нуту отрывая губы от кружки,— нельзя поверить, чтоб это был кто-то другой, а не разносчик. Ну скажите, где же был запах серы, куда девались хвост и копыта? К тому же, сержант, нехорошо говорить одинокой женщине, будто она пустила в свой дом сатану. — Это неважно, миссис Фленеган, лишь бы вы потом избежали его клыков и когтей,— ответил старый вояка и хлебнул из кружки изрядный глоток. Этого разговора было достаточно, чтобы убедить Це¬ заря, что парочка у камина вряд ли опасна для него. У негра уже начали стучать зубы от холода, и его невольно потянуло в эту теплую комнату. Он осторожно подошел к дому и тихонько постучался в дверь. Появление в две¬ рях Холлистера с обнаженной саблей в руке, грубым го¬ лосом спросившего, кто стучит, нимало не успокоило взволнованных чувств негра; но страх придал ему силы кое-как объяснить свой приход. — Входи,— сказал сержант и, вытащив негра на свет, подозрительно уставился на него.— Входи и давай сюда письмо. Ты знаешь пароль? — Не знаю, что это такое,— сказал Цезарь, трясясь от страха.— Масса послал меня и говорил много вещей, но я очень мало понимал. — Кто послал тебя с этим поручением? — Сам масса доктор, и негр скакал галопом, он всегда быстро выполняет приказы доктора. — Да, это доктор Ситгривс, вечно он забывает пароль! Поверь мне, приятель, будь это капитан Лоутон, уж он не послал бы тебя сюда мимо часового, не сказав тебе пароля; ты легко мог получить пулю в башку, и, право, это не доставило бы тебе удовольствия. Хоть ты и черный, но я не из тех, кто считает, будто у негров нет души. — Конечно, у негра такая же душа, как и у белого,— сказала Бетти.— Подойди сюда, старина, и погрей свои старые кости у нашего огонька. Я уверена, что гвиней¬ ский негр так же любит тепло, как солдат — водку. Цезарь молча послушался. Между тем разбудили маль- чишку-мулата, спавшего на скамейке в той же комнате, и отправили его с письмом доктора в тот дом, где поме¬ щались раненые. — Возьми,—сказала Бетти, протягивая Цезарю круж¬ ку с напитком, который был для нее лучшим наслажде¬ нием в жизни.— Отпей-ка глоток: это согреет твою чер¬ 646
ную душу и грешное тело и придаст тебе храбрости на обратном пути. — Повторяю вам, Элизабет, — заметил сер¬ жант,— души у негров точно такие же, как и у нас. Сколько раз добрый мистер Уаитфилд говорил при мне, что на небе не придают никакого значе¬ ния цвету кожи. Поэтому мы можем смело полагать, что у этого негра душа та¬ кая же белая, как у меня или у самого манора Дан- вуди. — Конечно, она та¬ кая же! — воскликнул Це¬ зарь с излишней горячно¬ стью: его храбрость замет¬ но усилилась после того, как он отведал напитка миссис Фленеган. — Как бы то ни было, а у майора очень хорошая душа,— заметила маркитантка.— Душа у него добрая и к тому же смелая; вы тоже подтвердите мои слова, сер¬ жант, ведь правда? — Что касается душ, то о них может судить лишь тот, кто стоит выше самого Вашингтона,— ответил сер¬ жант,— но я могу сказать, что майор Данвуди не из тех джентльменов, кто говорит: «Ступайте вперед, ребята», а из тех, кто говорит: «Идите за мной, ребята». И, если у бедного драгуна не хватает шпоры или мундштука, либо порвалась сбруя, майор всегда достанет серебряную мо¬ нету, чтобы покрыть нехватку, и притом частенько из собственного кармана. — Так почему же вы прохлаждаетесь тут, когда тем, кто ему так дорог, грозит ужасная опасность? — закри¬ чал вдруг чей-то резкий голос.— На коней, на коней и мчитесь к капитану! Хватайте оружие и скачите скорей, не то будет поздно! 047
Это неожиданное вторжение привело в замешательство трех собутыльников. Цезарь, не раздумывая, отошел по¬ ближе к камину и остался там, не обращая внимания на пылающий огонь, который, наверное, изжарил бы белого человека. Сержант Холлистер мигом повернулся на месте п схватил саблю, клинок которой ярко сверкнул при свете пламени; но тут он увидел, что на пороге двери, ведущей во двор, стоит разносчик, и стал медленно отступать к позиции, занятой негром, ибо военный инстинкт велел ему сосредоточивать силы в одном месте. Бетти осталась одна возле шаткого стола. Она долила в кружку изрядную пор¬ цию напитка, известного среди солдат под названием «вырви глаз», и протянула ее разносчику. У маркитантки уже давно выступили слезы пьяного умиления, и, добро¬ душно поглядев на Бёрча, она закричала: — Ей-богу, хорошо, что вы зашли, мистер разносчик, или мистер Бёрч, или мистер Вельзевул, или как вас там зовут! Во всяком случае, вы честный дьявол, и я рада, если мое платье пришлось вам впору. Подойдите сюда и станьте поближе к огню; сержант Холлистер вас не тро¬ нет, он побоится, как бы вы потом не отплатили ему с лихвой,— ведь правда, дорогой мой сержант? — Уходи отсюда, нечестивец! — крикнул старый вояка, все теснее прижимаясь к Цезарю и отдергивая от огня то одну, то другую опаленную жаром ногу.— Уходи отсюда с миром! Здесь нет людей, готовых тебе служить, и зря ты пристаешь к этой женщине. Есть высшая благодать, которая спасет ее от твоих когтей.— Сержант перестал говорить вслух, но губы у него продолжали беззвучно шевелиться, и изредка в его тихом бормотанье слышались отдельные слова молитвы. Голова у Бетти была как в тумане, и она плохо поняла, что хотел сказать ее собутыльник, но тут у нее мелькнула новая мысль, и она воскликнула: — А если даже он пришел за мной, что за беда, ска¬ жите на милость? Разве я не одинокая вдова и не вольна распоряжаться собой? Хоть вы и толковали мне о своих нежных чувствах, сержант, но я их что-то не вижу. Во всяком случае, мистер Вельзевул может беседовать со мной, о чем захочет. И думаю, он будет рад, если я выслу¬ шаю его. — Женщина, помолчи,— сказал разносчик,— а вы, не¬ лепый человек, хватайте оружие, прыгайте в седло и ска¬ 648
чите на помощь своему офицеру, если вы достойны дела, которому служите, и не хотите опозорить свой мундир. Тут разносчик внезапно скрылся из глаз с такой быст¬ ротой, что опешившая троица не могла сообразить, в ка¬ кую сторону он убежал. Узнав голос старого друга, Цезарь выскользнул из своего угла и без всякого страха подошел к тому месту, где Бетти все время занимала твердую позицию, хотя в голове у нее была полная сумятица. — Я хочу остановить Гарви,— сказал негр.— Если нам по дороге, я хочу ехать с ним. Я не верю, что Джонни Бёрч убил собственного сына. — Бедный глупый негр! — воскликнул старый солдат, переводя дух и снова обретая дар речи.— Неужели ты ду¬ маешь, что это было существо из плоти и крови? — Плоти у Гарви мало, это правда, но у него
— Но что же будет в этой жизни с капитаном Джо¬ ном? — закричала Бетти в сердцах.— Значит, вы не хотите слушать ни его приказаний, ни нового предупреждения? Тогда я запрягу свою кобылу и сама отправлюсь к нему; уж я расскажу ему, как вы тут перетрусили при виде какого-то покойника или Вельзевула, и доложу, что ему нечего ждать от вас помощи! Никак не возьму в толк, кто же будет командовать солдатами завтра утром, да только не Холлистер, уж это как пить дать! — Ладно, Бетти, ладно,— сказал сержант, бесцере¬ монно положив руку ей на плечо,— уж если кому-то надо скакать ночью по лесу, пусть это будет тот вояка, чей долг — собрать солдат и показать им пример. Авось бог смилостивится и пошлет нам врагов из плоти и крови! Опрокинув еще стакан, сержант подкрепил свое реше¬ ние, принятое только из страха рассердить капитана, и созвал двенадцать драгун, оставленных под его началом. Тут появился и мальчик с кольцом, которое Цезарь ста¬ рательно спрятал в жилетный карман над сердцем; затем негр сел на лошадь, закрыл глаза, покрепче ухватился за грпву, помчался во весь опор, еле живой от страха, и при¬ шел в себя, лишь когда его конь остановился у двери в теплую конюшню, из которой недавно отправился в путь. Драгуны же, получив приказ выступать, двигались значительно медленней, ибо ехали с большими предосто¬ рожностями, чтобы неожиданно не наткнуться на самого дьявола. Глава XXII Заставь навек умолкнуть тяжкий стыд, Будь вероломным, вкрадчивым и льстивым И в добродетель преврати порок. Шекспир, «Комедия ошибок» Общество, собравшееся в гостиной мистера Уортона, чувствовало себя весьма неловко все время, пока отсут¬ ствовал Цезарь. Конь его проявил такую удивительную резвость, что на поездку за четыре мили и на возвращение после описанных выше происшествий ушло всего около часа. Разумеется, мужчины старались развлекать общество, чтобы томительные минуты пролетели как можно быст¬ рей, однако долгое ожидание счастья отнюдь не возбуж¬
дает веселья. Невесте и жениху в таких случаях издавна разрешается молчать, но на этот раз их друзья, видимо, были тоже склонны последовать этому примеру. Неожи¬ данная отсрочка радостного события больше всех раздра¬ жала английского полковника, и, сидя рядом с Сарой, он то и дело менялся в лице; а невеста, казалось, воспользо¬ валась этой задержкой, чтобы набраться сил перед ожи¬ даемой церемонией. Наконец среди общего молчания доктор Ситгривс обратился к мисс Пейтон, с которой он уселся рядом: — Брак, сударыня, перед лицом бога и людей счи¬ тается священным установлением, и можно сказать, что в паше время он не противоречит законам природы и нравственности. Древние народы, освящая многоженство, нарушали предначертания природы и обрекали тысячи людей на нищету, но с развитием науки в обществе рас¬ пространились мудрые правила, по которым мужчина мо^ жст иметь только одну жену. Уэлмир злобно посмотрел на доктора, и лицо его вы¬ разило сильную досаду, ясно говорившую о том, каким несносным он считает этот разговор; а мисс Пейтон воз¬ разила с легким замешательством, словно боясь коснуться запретной темы: — Я считала, сэр, что нашими правилами морали в этом вопросе мы обязаны христианской религии. — Вы правы, сударыня, в писаниях апостолов сказано, что мужчины и женщины равно подчиняются этому за¬ кону. Однако в какой мере многоженство несовместимо с чистотой жизни? Мы, вероятно, обязаны осуждением этого обычая мудрости святого Павла, который был весьма силен в науке и, должно быть, вел частые беседы по этому вопросу с Лукой, а тот, как известно, много занимался медициной... Трудно сказать, как далеко полет прихотливой фанта¬ зии занес бы Ситгривса, увлеченного этой темой, если б его не прервали. Лоутон, который до сих пор внимательно наблюдал за всеми, не произнося ни слова, вдруг резко спросил: — Скажите, полковник, какое наказание полагается в Англии за двоеженство? Уэлмир вздрогнул, и губы у него побелели. Однако, быстро овладев собой, он ответил с учтивостью, приличе- ствующей счастливому жениху:
— Смертная казнь, чего и заслуживает подобное пре¬ ступление. — Да, смертная казнь с последующим вскрытием трупа,—подхватил хирург.— Закон редко упускает слу¬ чай извлечь пользу из преступника. Однако двоежен¬ ство — отвратительное преступление! — Вы полагаете, что двоеженство хуже безбрачия? — спросил Лоутон. — Конечно, хуже,— невозмутимо ответил простодуш¬ ный хирург.— Тот, кто пребывает в одиночестве, может посвятить жизнь науке и, вместо того чтобы производить себе подобных, распространять полезные знания. Но него¬ дяй, который злоупотребляет кротостью и доверчивостью, свойственными женскому полу, совершает тяжкий грех и еще усугубляет его низким обманом. — Не думайте, сэр, что женщииы будут очень благо¬ дарны вам за то, что вы приписываете им природную мяг¬ кость и легковерие. — Капитан Лоутон, физическая природа мужчины значительно крепче женской. Его нервы менее чувстви¬ тельны, весь организм менее гибок и более устойчив; что же удивительного, если женщина склонпа искать опору в мущчине? Казалось, у Уэлмира иссякло терпение: не в силах больше слушать столь неуместный разговор, он вскочил и принялся в раздражении шагать по комнате. Священник, терпеливо дожидавшийся возвращения Цезаря, из сочув¬ ствия к жениху переменил тему беседы, а спустя несколько минут появился и черный гонец. Он вручил записку док¬ тору Ситгривсу, ибо мисс Пейтон решительно запретила Цезарю впутывать ее в порученное ему дело. В записке коротко сообщалось о том, что приказания доктора выпол¬ нены, а кольцо послано с негром. И Цезарь немедля пере¬ дал кольцо доктору. С минуту хирург стоял, разглядывая золотое колечко, и облако грусти омрачило его лицо. Он, видимо, забыл, для чего и где находится, п заговорил сам с собой: — Бедная Анна! Твое юное сердце было весело и не¬ винно, когда этому кольцу предстояло скрепить твой брач¬ ный союз, но, прежде чем настал час обряда, господь взял тебя в свою обитель. С тех пор прошли годы, сестра моя, но я не забыл тебя, мплый друг моего детства! — Тут док¬ тор подошел к Саре, не замечая, что все смотрят на него, 652
надел кольцо ей на палец и продолжал: — Та, кому оно предназначалось, уже давно лежит в могиле, а юноша, ко¬ торый преподнес ей этот дар, вскоре последовал за ее свя¬ той душой. Возьмите это кольцо, мисс Сара, и дай бог, чтобы оно принесло вам такое счастье, какого вы заслу¬ живаете. Сара была глубоко троцута горячим порывом доктора, но тут Уэлмир подал ей руку, подвел к священнику, и вен¬ чанье началось. При первых словах торжественного обряда в комнате наступила мертвая тишина. Служитель божий приступил к молитвам и поучениям, затем выслушал вза¬ имные обеты верности жениха и невесты, за которыми следовало перейти к обмену кольцами. Но в суматохе я волнении кольцо забыли снять с пальца Сары, на который его надел доктор Ситгривс, и произошла легкая заминка* Только священник собрался возобновить прерванный об¬ ряд, как в комнату проскользнул посторонний и внезапно остановил его. То был разносчик. Глаза Бёрча смотрели с горькой иронией, а рука протянулась к священнику, словно запрещая ему продолжать венчание. — Как может полковник Уэлмир терять здесь драго¬ ценное время, когда жена его пересекла океан, чтобы по¬ видаться с ним? Ночь длинна, луна освещает дорогу, за несколько часов он мог бы добраться до города! — прого¬ ворил Бёрч. Ошеломленный этим неожиданным вмешательством, Уэлмир несколько секунд не мог прийти в себя. Вторже¬ ние Бёрча и его странные слова не испугали Сару; но, чуть оправившись от удивления, она перевела вопрошающий взгляд на лицо того, кому только что поклялась в вер¬ ности, и прочла на нем жестокое подтверждение всего, что сказал разносчик. Комната закружилась у нее перед гла¬ зами, и она упала без сознания на руки своей тетки. Жен¬ щинам присуща врожденная чуткость, и порой она побеж¬ дает все другие чувства. Дамы окружили потерявшую со¬ знание невесту и тотчас унесли ее,— в гостиной остались одни мужчины. Воспользовавшись всеобщим смятением, разносчик скрылся с такой быстротой, что никто не успел и подумать о преследовании. Уэлмир словно застыл посреди комнаты, и все взоры устремились на него в зловещем молчании. — Это ложь, гнусная ложь! — воскликнул он, ударив себя по лбу.— Я всегда отвергал домогательства этой жен¬ 053