Изгнанница
Шрифт:
– Как тебя зовут, Невеста?
И вот тогда, главное - переступить чрез себя и сделать не то, чему тебя с детства учила мать. Назвать свое имя. Дать согласие на то, чтобы другой человек владел тобой. Душой. Телом, всем, что вкупе можно было назвать Лорисс. Протянуть незримые узы добровольного согласия - прочнее которых нет. Быть Невестой Белого Принца, не об этом ли мечтает каждая девушка, с молоком матери впитывая желание принадлежать ему? Не об этом ли прекрасном, исполненном внутреннего величия образе рассказывает бабушка, долгими зимними ночами скручивающая пряжу из белой овечьей шерсти? Разве кто-нибудь
Сложно войти в противоречие с тем, чему тебя учили с малолетства. Но это тот, единственный случай, когда, нарушая правило, ты можешь достичь того, о чем мечтает любая девушка.
Белый Принц?
Ах, если б все было так прямолинейно. Однако это не так.
Каждая девушка знает, что произойдет после того, как она назовет Белому Принцу свое имя и на целую ночь станет его Невестой. Принадлежать самому прекрасному мужчине… Что ж, если это все, чего желает твоя душа, тебе стоит промолчать в ответ. Потому что по ритуалу следующий вопрос все равно прозвучит.
– Чего ты хочешь, моя Невеста?
Страшная вещь - возможность единожды пожелать того, чего хочется. Ты назовешь свое желание, и у тебя уже не будет второй попытки. Зато для Белого Принца не существует неисполнимых желаний. Проси все, чего жаждет твоя душа или тело - и непременно получишь.
Каждая девушка - не кривая, не косая, и не хромая, естественно, - начинает задумываться о ночи в Благословенной роще, начиная с…
У кого как. Лорисс впервые задумалась о том, чего она попросит, доведись ей стать Невестой, лет в двенадцать. Алинка, подруга, однажды поздней осенью нагнала Лорисс у самого крыльца. Запыхавшись от быстрого бега, она с трудом перевела дыхание и спросила.
– Чего ты пожелаешь, если Белый Принц выберет тебя?
Алинке исполнилось тринадцать, она вполне могла желать того, что для двенадцатилетней Лорисс было еще лишено привлекательности.
– Больно надо, - фыркнула Лорисс, плотнее запахнув короткую телогрею.
– Что-то не часто выбирает он этих невест.
– Какая разница?
– Карие глаза Алинки потемнели от негодования.
– Главное, что ты можешь получить все! И пока ты не вернешься из Благословенной рощи, кто тебе докажет, что это будешь не ты?
– Ну, уж, - Лорисс сморщила покрасневший от мороза нос.
– Да уж, - Алинка горделиво подбоченилась.
– Или не я. Посмотри на меня. Из всей деревни я самая красивая.
Она замолчала, пережидая всплеск задорного смеха.
– Глупая ты, - обиделась Алинка.
– Ты вот тоже красивая, но у тебя волосы темные, а Белый Принц любит светловолосых. А я, - она кокетливо перекинула через плечо толстую русую косу, - светловолосая.
– Дура ты, белобрысая, - Лорисс показала язык и поспешно взбежала на крыльцо, справедливо опасаясь скорой на расправу Алинки.
– Сама ты дура!
– бросила ей вдогонку расстроенная Алинка.
Алинке не нужно было расстраиваться,
Чего может пожелать девушка, воспитанная в строгости, и в силу этого, имевшая смутное представление о том, насколько обманчивыми бывают надежды? Конечно, взаимной любви. Бесконечной, безмерной, всепоглощающей… Да мало ли каких определений пытливый девичий ум может подобрать к слову “любовь”?
Дальше следовало богатство. Деньги могли дать очень многое. Если ты девушка решительная, тебе сам Свет велел сбежать в город. Белокаменный Славль. И там получить все, чего могла жаждать измученная деревенскими приличиями душа. Дом с колоннами, собственный сад с прудом, внимание у Наместника. Дальше? Собственная свита, драгоценности, великолепные лошади… Бесконечное перечисление только будоражило воображение.
После любви и богатства следовало здоровье. Соседская Мэрит - добродушная толстушка, по крайней мере, ни о чем другом не рассуждала.
– Самое главное, девочки, здоровье, - и Мэрит брала со стола очередной пирожок с вишней.
– Вот представьте: все у вас есть. И богатство, и любовь, а нет главного - здоровья.
В такие моменты Мэрит особенно напоминала Лорисс родную мать. Мама Лорисс с детства внушала маленькой девочке, что важнее здоровья не может быть ничего. Но, судя по результатам, не очень в этом преуспела.
Потому что менее всего Лорисс рассчитывала выпросить у Белого Принца здоровье.
Что касается темных даров, то здесь нужно быть осторожнее. Поговаривали, что можно обратиться с просьбой о даре предвидения, об искусстве врачевания, о возможности перевоплощаться в кого пожелаешь, об умении подчинять себе людей и господствовать, общаясь с потусторонними созданиями. Но, как утверждали знающие люди, с такими дарами сознание плохо уживалось под одной крышей. Кто-нибудь, в конце концов, в мятущейся оболочке человеческого тела оставался один. Годы проходили в непрестанной борьбе между собственным “я” и выпрошенным извне. В лучшем случае, на склоне своих дней ты оставалась одна, свободная от “дара”. В худшем…
В худшем, если верить рассказам, все приведения, оборотни, призраки, кровопийцы, демоны - женского рода - в далеком прошлом неудачницы, обратившиеся к Белому Принцу с просьбой о темном даре. По сказке, знакомой с детства, все знают печальную историю Полуночной Невесты, хозяйки загробного мира, куда попадают души умерших, тех, кто в силу каких-либо причин не достоин Обители. Хотела девушка получить в подарок целый мир. И получила. Правда, мир оказался царством мертвых.
Душными темными ночами, когда Селия скрывалась в облаках, а в кустах багрянника надрывался чародей, Лорисс грезила о другом.
– Чего ты хочешь?
– подначивала она себя возможным вопросом, который при счастливом стечении обстоятельств непременно задаст ей Белый Принц.
Ответ созрел не так давно. В тот день брат Мэрит, двадцатилетний Эрик, дождавшись, когда Лорисс наденет телогрею из шкурок диких кошек, шитую мехом внутрь, тихо сказал. Даже попросил.
– Не ходи в рощу. Я сам постараюсь исполнить все, чего ты захочешь.
Вот тогда впервые необыкновенное чувство охватило Лорисс, стоило только посмотреть на склоненную голову Эрика, изначально принимающего все, что бы она ни пожелала.