Изгнанница
Шрифт:
Злые слезы навернулись на глаза, когда Лорисс осознала степень своего падения. В особенности обидным показалось то, что ничего уже нельзя исправить. И всему виной он - поддельный Белый Принц!
– Чего ты хочешь?
– уже громче спросил “Белый Принц”, и Лорисс догадалась, что не в первый раз он обращается к ней с ритуальным вопросом.
– Ничего я от тебя не хочу, - зло ответила она и сделала попытку вывернуться из-под его руки.
– Стой, где стоишь, - неожиданно грубо сказал “Белый Принц” и вернул ее на место. Спина опять уперлась в ствол дерева.
– Вот как ты заговорила, Лорисс. В глаза мне смотри, в глаза.
Он без церемоний вздернул
– Уясни, что я еще не забыл, как тебя зовут. И стой спокойно. Я скажу, когда ты сможешь уйти. Так чего ты хочешь?
– Ничего я не хочу, - выпалила она.
– Ты обманул меня!
– Разве? Побойся Тьмы, девушка, я не обманывал тебя. Ты сама назвалась.
– Ты принял облик другого человека!
– Имей совесть, девушка, - его губы искривились в неприятной усмешке, - ничей облик я не принимал. Я всегда такой.
Она замолчала, расстроено насупившись. Возразить было нечего. Разве только бросить ему в лицо последнее обвинение, что он оказался не в том месте, и не в тот час! Расторопная обычно память, сейчас молчала: приемлемого оправдания собственной глупости она предложить не могла. Скрепя сердце приходилось признавать, что незнакомец прав.
– Так чего ты хочешь, девушка? Денег, любви, славы - банальности. Наверное, чего-нибудь магического. Попробую угадать: летать? Не угадал. Неужели превращаться ночью в какую-нибудь… лесную кошку? Девчонки любят кошек. Опять не угадал? Мне хочется думать, что ты умнее, и целый мир вряд ли попросишь, еще свежо предание, чем все закончилось для Полуночной Невесты. Ты вряд ли захочешь вечность бродить по темным залам в надежде встретить живое существо, с которым можно хотя бы поговорить. Но… Если я ошибся, и ты глупа, могу и с целым миром пособить, как говорят у вас в деревне. Опять не угадал? Что остается? Я сегодня добрый, у меня хорошее настроение. Стало.
Она молчала, кусала с досады губы и старалась не смотреть ему в глаза.
– Раньше нужно было молчать. А теперь-то что?
– “Белый Принц” рассмеялся, запрокинув голову.
Его громкий смех в ночной тишине подхватила птица-болтушка. Такую хлебом не корми - дай передразнить кого-нибудь. Особенно она любила новые, непривычные звуки. Смех “Белого Принца”, судя по всему, именно к таким звукам и относился. У болтушки получилось похоже. Но незнакомец не обратил на это внимания. Хотя, чтобы птица замолчала, нужно было быстро сказать: “Поет птичка, да не в лад”. Иначе привяжется, и избавиться от нее будет трудно.
– Значит, не собираешься меня просить, - “Белый Принц” перестал смеяться так же внезапно, как и начал. Как ни странно, но при звуках его голоса болтушка замолчала.
– Гордая девушка. Умрем, но никого ни о чем не попросим. Ладно, я не гордый. Я сам тебе сделаю подарок.
Незнакомец поправил на голове Лорисс обручье, обтянутое материей и обшитое самоцветными нитками, блестевшими в темноте. Она открыла рот, чтобы возразить, но его ладонь, приложенная к ее губам, не дала ей вымолвить ни слова.
– Только смотри, чтобы расплата за подарок не оказалась для тебя чрезмерной.
Лорисс хотела закричать, что ей не нужно никаких подарков, но перехватило дыханье. Его ладонь переместилась выше и легко коснулась лба. Сила, сродни сильному ветру проникла в ее сознание. Белое лицо незнакомца увеличилось в размере, заполнив собой видимое пространство. Глаза его сияли, как Гелион в жаркий день, когда на него невозможно смотреть. Темные губы на бледном лице шептали слова, смысл которых не доходил до Лорисс. Ладонь на лбу казалась обжигающе
2
Ее разбудил дождь. Еще не открывая глаз, Лорисс удивилась. Холодные капли падали на лицо, отчего она никак не могла понять, то ли ей снится сон, то ли это какая-то непонятная, не укладывающаяся в повседневную жизнь действительность.
Когда она, наконец, открыла глаза, то удивилась еще больше. Для нее не существовало никаких объяснений того обстоятельства, что она проспала всю ночь в лесу. У дерева в Благословенной роще, где вчера произошло нечто, с чем тоже не мешало бы разобраться. В спокойной обстановке родного дома.
Лорисс попыталась подняться и не смогла сдержать непроизвольно вырвавшегося стона. К острой боли в онемевшей руке, на которой, судя по всему, она пролежала всю ночь, прибавилась боль душевная. Сердце сжалось при мысли о том, что она лежит тут в лесу, а там, дома, ее уже поджидает вчерашний незнакомец. С намерениями, не сулящими лично ей, ничего хорошего.
Растирая онемевшее предплечье, Лорисс встала. Плахта и длинная рубаха, выглядывающая из-под нее, были безнадежно испорчены. Мокрая одежда, кое-где в грязно-зеленых пятнах - что скажет мама? Отряхнув несколько раз подол, Лорисс убедилась в бесплодности своих попыток. Единственное, что она могла сделать, чтобы немного сгладить впечатление от неопрятного внешнего вида - это одернуть широкий пояс с корсеткой и расправить измятые рукава нарядной рубахи.
Лорисс подняла голову, чтобы определить: сколько времени остается до обеда. Здесь случилось еще одно неприятное открытие, перед которым померкла и ночь в лесу, и боль в руке, и встреча с незнакомцем. Светлое небо было затянуто облаками, но высоко над головой угадывался белый диск Гелиона.
– Не может быть, - вслух сказала Лорисс. Отчего-то она решила, что мысль недостаточна, чтобы выразить глубину осознания того, чего в принципе быть не может.
Она зажмурилась, потом открыла глаза. Ничего не изменилось. Гелион остался на прежнем месте - день клонился к вечеру. Дальше мысли понеслись подобно резвым скакунам. Только думать пришлось на ходу. Спешно выбравшись на тропинку, подобрав подол плахты, Лорисс побежала к реке. А там, вдоль реки, рукой подать до маленького деревянного дома Лесного Деда. Потом достаточно миновать лиственную рощу со старыми искореженными временем деревьями, взобраться на холм - и видна уже ограда, окружающая родную деревню.
Девчонки, конечно, уже давно вернулись из Благословенной рощи. Сидят дома, чаи гоняют, небылицы рассказывают. Толстая Мэрит, наверняка что-нибудь сочинила. А Гражина, маленькая курносая хохотушка, без сомненья не упустила случая нагнать на слушателей страху. Тут тебе и “темень, хоть глаз выколи”, и “таинственные шорохи”, и “вдруг в темноте мелькнул плащ Белого Принца”…
С этим все понятно. Не понятно другое: почему до сих пор ее, Лорисс, никто не ищет? Не беспокоится мать, подруги, не говоря уже об Эрике? Никто не выходит ей навстречу с собаками, не аукает в лесу неподалеку, не кричит радостно “слава Свету, ты нашлась, а мы так волновались!” Так происходило всякий раз - а в деревне подобные случаи не редкость - то ребенок потеряется, то корова от стада отобьется на дальнем выпасе.