Изгнанник Ардена

Анри Софи

– Дай сюда гребень и повернись ко мне спиной. А то дерешь свои волосы так, что точно лысой станешь.

Адалина потеряла дар речи от его приказа и невольно замерла. Не дожидаясь ее ответа, Тристан забрал гребень у нее из рук и развернул ее.

– После возвращения из рабства у Рэндалла появился тот самый стержень, который поможет ему в правлении. А еще у него есть прекрасная жена – маленькая интриганка.

Услышав в его голосе нотки нежности и тепла, Адалина задумчиво поджала губы.

Тристан аккуратно распутывал ее волосы, почти не причиняя боли. Расчесанные пряди

он перекладывал ей на грудь и каждый раз, будто намеренно, задевал пальцами оголенной участок кожи на плече.

– Где ты научился так искусно управляться гребнем? Причесывал своих бесчисленных любовниц? – небрежным тоном поинтересовалась Адалина.

– Если не забыла, то раньше я ходил с длинными волосами.

– Всего-то по плечи.

Тристан усмехнулся, и Адалина уже решила, что не дождется ответа, как вдруг он тихо заговорил:

– Пока гостил в Фортисе, я вечерами постоянно заглядывал в покои матушки, когда она готовилась ко сну. Я брал гребень, чтобы спровадить развесившую уши служанку, и причесывал длинные густые волосы мамы сам.

В груди Адалины поднялись языки пламени, нещадно жалящие все еще свежие раны от утраты.

– Твоя мама знает, что ты жив?

Тристан снова выдержал длинную паузу, а потом ответил:

– Нет. Мы поссорились. Она предала мое доверие, поэтому я… – Он судорожно вздохнул и замолчал.

– Знаешь, – осторожно начала Адалина, – моя мать выражала свою любовь ко мне довольно странным образом, и мы с ней никогда не были близки. Но сейчас я бы многое отдала, только бы она оказалась рядом. Хоть кто-нибудь из моих родных. Но я совершенно одна.

Адалина медленно втянула воздух через нос и бесшумно выдохнула, пытаясь привести чувства в порядок и не показать собственной слабости.

Тристан осторожно коснулся ее подбородка, вынуждая повернуться к нему.

– Ты не одна, – сказал он серьезным тоном. Его лицо находилось так непозволительно близко к ней, что легкие вмиг наполнились ароматом терпкой спелой вишни.

Казалось, он видел ее насквозь: все ее слабости, переживания и секреты, все самые потаенные желания и несбыточные мечты.

Лай собаки за окном разносился на всю округу, но у Адалины сердце екнуло от того, как громко сглотнул Тристан.

– Ты не одна, – повторил он, не сводя с нее глаз, а потом вложил в ее ладонь гребень и отстранился.

Адалина почувствовала слабость в коленках и мысленно поблагодарила Единого за то, что сидит сейчас на кровати. Она опустила голову, и распутанные локоны плотной завесой скрыли от Тристана предательский румянец.

– Надеюсь, косу сможешь сама заплести? – будничным тоном спросил он, поворачиваясь к ней спиной.

– Смогу, – ответила она будто не своим голосом и нахмурилась. – Эй, а ты не уснешь? Может, переместишься сразу на пол?

Тристан обернулся.

– Полагаешь, я снял самую лучшую в трактире комнату с двуспальной кроватью, чтобы снова мучиться от бессонной ночи на твердом полу?

От возмущения щеки Адалины обдало жаром.

– Ты что же, собрался спать со мной? Не позволю!

Подобная близость не смущала ее. Раздражал факт того, что Тристан посчитал, что имеет на это

право.

Он перевернулся на спину, поправил подушку под головой и скрестил руки на груди.

– Дорогуша, если бы я хотел тебя соблазнить, то давно бы сделал это. И не прикидывайся недотрогой, мне одного томного взгляда хватит, чтобы ты выпрыгнула из белья и согласилась лечь под меня. Я буду спать на кровати, потому что завтра мы снова выдвигаемся в путь и будем ехать по лесному тракту вплоть до самого Ардена, а спать – под открытым небом и на твердой земле, полной веток и насекомых. И это я молчу про серьезную опасность в виде патрульных на границе, дикарей и разбойников. – Тристан резко выдернул из-под нее покрывало, от чего Адалина плюхнулась на бок и почти прижалась к нему. Тристан продолжал как ни в чем не бывало тянуть одеяло на себя, чтобы укрыться. – Поэтому, если тебя что-то не устраивает, можешь взять подушку и переместиться на пол. Но я советую перестать строить из себя благовоспитанную леди и ложиться спать, чтобы набраться сил перед предстоящим путешествием.

Тристан снова повернулся к ней спиной. Адалина изо всех сил боролась с желанием пнуть его под зад, чтобы он свалился с кровати, но в его словах имелся смысл.

До этих пор они останавливались на постоялых дворах и в трактирах, и хотя все они были далеки от той роскоши, к которой Адалина привыкла, она спала в сухой теплой постели. Алая долина стала последним населенным пунктом, после которого простирались одни лишь обширные леса, опасные топи и неприступные горы – самая опасная часть их путешествия.

Несмотря на похабные речи, Тристан лежал на краю кровати прямо в одежде, поэтому ей не стоило стыдиться и тем более опасаться. Адалина заплела волосы в косу, затянула потуже шнурки на вороте рубахи, чтобы во сне случайно не оголилась грудь, и повернулась к Тристану спиной.

– Спокойной ночи, – буркнула она и закрыла глаза.

Послышался скрип кровати и звук задуваемой свечи.

– И тебе сладких снов, Адалина.

* * *

Дорога по лесному тракту оказалась изматывающей. Если между городами они перемещались на повозках или в каретах, то сейчас им приходилось ехать верхом, и у Адалины все тело болело от жесткого неудобного седла. За пять дней пути они останавливались на ночлег всего трижды, а искупаться удалось и вовсе один раз, когда они проезжали мимо небольшого пруда.

В компании Адама и Орсона Тристан был суров и молчалив, почти не разговаривал с Адалиной и совсем не шутил. Это настолько отличалось от его привычного поведения, что она постоянно чувствовала себя неуютно. Угрюмые стражники не вызывали у нее доверия, пусть Тристан и убеждал ее, что они превосходные бойцы. К тому же Орсон знал леса Запада и Ардена как свои пять пальцев и вел их по тропе, где риск столкнуться с дикарями или патрульными был минимальным. Они двигались вдоль Мглистых гор к секретному перевалу, которым раньше пользовались дикари, чтобы устраивать набеги на приграничные деревни Юга и Ардена. Сейчас, по словам Орсона, дикари занимали северную часть леса, расположенную ближе к заливу.