Изгнанник Ардена

Анри Софи

Видимо, сказалось нервное напряжение, потому что Адалина едва подавила смешок, представив, как Тристана бьет метлой деревенская простушка.

– С вами есть девушки?

Этот вопрос был сродни тяжелой оплеухе. Почему они спрашивали об этом?

Адалина прильнула к шероховатому камню и постаралась дышать тише. Тристан тоже, казалось, напрягся и как бы невзначай поправил полы рубахи, чтобы легче было выхватить меч из пристегнутых к ремню ножен.

– Мы одни, – ответил он. – Куда девке в такую даль тащиться?

– А почему коней четыре?

–

Так с нами брат мой, он в чащу ушел, пострелять птиц на ужин.

Адалина до боли вцепилась пальцами в каменный выступ. Неужели весть о ее пропаже достигла даже самых дальних от Аталаса границ?

– Вы, верно, не слышали приказ короля Стефана, раз забрались так далеко к границе.

– Какой такой приказ? – с деланым удивлением спросил Тристан. Орсон и Адам приблизились к нему со спины.

– Каждому, кто пытается пересечь границу не через главный тракт, грозит казнь.

На мгновение перед глазами Адалины все помутнело. Конечности налились непомерной тяжестью, но она заставила себя сделать медленный вдох и выдох. Нельзя паниковать.

– Помилуйте, господин. – Тристан правдоподобно изобразил страх на лице. – Какая казнь? Мы же не пересекали границу, Арден по другую сторону горного хребта.

Но патрульный уже потерял всякий интерес к беседе.

– Убить их, – лениво сказал он своим людям, и те ринулись в атаку.

Страх скользкими ледяными щупальцами обхватил шею Адалины, опутал ноги и сковал руки подобно цепям. Она не могла даже пошевелиться – лишь во все глаза наблюдала за боем из своего укрытия. Орсон и Адам дрались, как разъяренные звери, которых пытались загнать в клетку. Адалина изредка бросала на них взгляд, чтобы убедиться, что они живы и твердо стоят на ногах, а потом снова возвращалась к Тристану.

Как и подобает королевскому отпрыску, он управлялся с мечом более изящно, но в его движениях таилось что-то дикое и необузданное. Он не стремился к красивому бою, не пытался соблюдать правила и действовал грязно ради сохранения собственной жизни. Сделав подсечку, но ударил соперника ногой в живот, зашел за спину и бесцеремонно всадил в него меч, а потом ринулся на второго патрульного. Сталь сталкивалась со сталью, от чего у Адалины звенело в ушах, а страх лишь сильнее сжимал горло.

На земле лежало двое патрульных, одного из которых убил Тристан. Оставались еще трое.

Они обязательно одолеют врагов. Тристан столько раз выходил сухим из воды, справится и сейчас.

Адалина шептала давно забытую молитву, которой мать обучила ее еще в детстве, и неотрывно смотрела, как Тристан сражается с лидером патрульного отряда. Она заметила кровь на его лице и взмолилась с еще большим отчаянием.

Внезапно раздалось птичье пение, словно звуки боя приманили в глухую пустошь обитателей леса. «Здесь не водятся соловьи», – прозвучал в голове голос Тристана. Адалина обернулась и увидела еще одного патрульного. Он двигался в сторону дерущихся, держа кинжал наготове.

Ей было семнадцать, когда она упросила Эмильена научить ее стрелять из

лука или метать ножи, несмотря на запреты отца и матушки, которые считали, что леди не должна держать в руках оружие. Именно благодаря этому она догадалась, что мужчина не собирается бросаться в бой. Он готовился метнуть кинжал. Но еще меньше времени Адалине потребовалось на то, чтобы понять, что его мишенью был Тристан, который одолевал их командира.

Оцепенение и страх вмиг отступили, словно кто-то разрубил топором их мерзкие щупальца. Адалина выпрямилась во весь рост и, достав кинжал, который вручил Тристан, метнула вперед. Лезвие угодило мужчине в бедро, и он с громким криком упал на колени.

Мощным ударом раскроив череп противника, Орсон бросился к раненому солдату и проткнул его насквозь.

Адалина облегченно выдохнула, но вместе с тем ее охватила ослепляющая боль. Она хотела схватиться за бок, откуда по телу распространялась жгучая резь пульсирующими вспышками, и обнаружила торчащий кинжал. Ее захлестнула новая волна паники.

На поляну вышел еще один патрульный, но Адалина больше не могла следить за боем. От боли и страха все расплывалось перед глазами. Она осела наземь, прислонившись спиной к валуну, и постаралась успокоиться. Нужно сохранять холодный рассудок. Нельзя поддаваться страху.

Она обхватила рукоять кинжала дрожащими пальцами и осторожно выдернула его, после чего осознала, какую глупость совершила. Кровь с новой силой хлынула из глубокого пореза, и в нос ударил резкий металлический запах. Дышать становилось все сложнее и сложнее. Звуки боя слились в неразборчивый гул. Она пыталась вычленить из него звон метала, ржание коней и голоса, но сильнее всего ей хотелось услышать один-единственный голос.

Голос того, кто постоянно приходил к ней на помощь.

– Тристан… – хотела выкрикнуть она, но сил хватило лишь на сдавленный шепот.

Глава 14

Тристан понял, что это не патрульные, а разбойники, присвоившие чужую одежду, только когда обратил внимание на правое плечо говорившего с ним мужчины. Там красовалась нашивка в виде двух скрещенных мечей на фоне ели, которые носили лидеры патрульного отряда; на нашивках рядовых солдат изображался один меч. Вот только разбойник, допрашивающий Тристана, не учел один важный нюанс. В отличие от подчиненных, лидер патрульного отряда должен был носить нашивку на левом плече, а не на правом, как у этого самозванца.

И все же Тристан продолжал играть роль деревенского простофили, а сам мысленно просчитывал шаги. Если начнется бой, они втроем легко одолеют пятерых, но разбойников могло быть больше. А значит, нужно было поскорее разделаться с ними и уйти в глубь ущелья. Там, в опасном лабиринте, их не смогут отыскать.

Его опасения оправдались. Разбойников оказалось десять, но они убили их всех. Одного ранила Адалина, метнув в него кинжал. Потом она снова спряталась за валунами, и Тристан старался никого не упускать из виду, чтобы ни один из этих лесных ублюдков не направился в ее сторону.