Изгнанники Эвитана. Дилогия
Шрифт:
– Да нет, - центурион нахмурился.
– Там виргинку поймали с полюбовником. И как раз перед вашим боем казнят.
Только этого не хватало! Вальдена можно оставить. Николс тоже ничего нового не увидит. Но Сержу там не место. Хоть связанный и с кляпом, но останется в казарме. В другой раз с другом пофехтует.
– Полковник!
– стражник из десятка центуриона почтительно замер в трех шагах. Почтительно?
– Полковник Анри Тенмар, вас хочет видеть генерал Поппей Август.
2
Анри едва сдержал усмешку. Представил лицо генерала - если пленный офицер обратится к нему данным врагами прозвищем. Дескать, язык плохо выучил. Думал, это - почетный титул...
Увы, такая шутка уместна для лейтенанта. Не для подполковника, рискующего не только своей шкурой, но еще и тремя сотнями чужих. Которые ему далеко не "чужие".
– Подполковник Тенмар!
– Лицо резко обернувшегося к Анри красы и гордости квиринской армии вряд ли могло быть злее. Даже прочти он мысли пленника.
– Вы уже слышали о случившемся в Сантэе?
Центуриона мог подослать и сам генерал, но это - маловероятно.
– Вы о краже воды из Сантэйского водопровода?
Новость прошедшей недели. Впрочем, в казармах ее обсуждают до сих пор. Эвитанцы так и не смогли толком понять. Вода - практически общая и ничья. Так почему ее воровство приравнивается к убийству?
Генерал досадливо поморщился. Явно не понимает - издевается собеседник или нет.
Видимо, выбрал второе. Потому что зло дернул плечом:
– Стал бы я лично вмешиваться - из-за суда над придурком, которому воды мало!
А по закону - нужно. Но когда ж тут менять законы - если они вместо этого "Величеств" меняют раз в месяц?
А гвардии - не до законотворчества. Немудрено, что Всеслав разбил их в пух и прах.
Впрочем, тут злорадство - неуместно. Тенмара и его товарищей он тоже разбил. Два года назад...
– Речь об оскорблении богов...
– начал генерал. Но оборвал сам себя.
– Служившая Вирге дура не могла подождать двадцать лет!
Сами виноваты. Нечего отбирать по знатным семьям маленьких девочек. И заставлять их по двадцать лет служить закосневшей в девичестве Вирге. После крещения для приличия объявленной святой Виргинией.
Любой взбесится - заставь его провести лучшие годы в монастыре.
Хотя молчал бы ты, эвитанец. В Квирине хоть через двадцать лет отпускают. А в твоей родной стране если уж запрут молиться - то навсегда.
– Короче... Виргинку и ее любовника казнят перед вашим выступлением. Чернь захочет еще крови. И она должна пролиться.
Кто, чернь?
– Эвитанцы не убивают друг друга.
– Тенмар надеялся, что льда в голосе достаточно.
– Это было оговорено.
– Я этого и не требую!
– раздраженно рявкнул Кровавый Пес.
– Убейте, кого хотите. Но кровь на арене должна пролиться!
–
– бровь Анри поползла вверх.
Как когда-то отца раздражала эта привычка! "Ты надо мной издеваешься?!" - рычал старый герцог Тенмар...
– Выберите любого гладиатора. Из любой страны!
– Похоже, Поппей сдерживается из последних сил.
– Хоть чернокожего рубийца! Кровь у всех одинаково красная!
– Ни я, ни мои люди не станут убивать никаких чернокожих рубийцев!
– отчеканил Анри. Моля Творца или Темного - кто услышит!
– чтобы сейчас хоть немного напоминать отца. В его лучшие годы.
"Никогда не сомневайся, что люди выполнят твой приказ. И они его выполнят. Никто не должен усомниться в твоих словах. И в первую очередь - ты сам!"
– Мы - солдаты, а не рабы. Это тоже оговорено.
– Будь по-вашему, - Поппей Август только что сквозь зубы не цедит. Ничего, прикажет другим. Не эвитанцам.
– Да, еще, подполковник... Напоминаю, казнь состоится до боя. Приятного зрелища... солдат.
3
Хорошо, что им не придется убивать. Точнее, придется не им.
Плохо, что бой после казни. А еще хуже, что, пока Анри любовался поганой рожей Поппея, - остальных увезли в амфитеатр. Сержа уже не заменить. Сегодня он увидит, как человека медленно забивают насмерть.
Увидит - перед первым боем на арене.
За два последних года Анри заставил себя измениться. Импульсивный и прямолинейный в юности - вынужден был стать хладнокровным и невозмутимым. Насколько сумел.
Хватало несдержанных подчиненных. Если еще и командир начнет вести себя так же...
Только поэтому ему не хотелось убить квиринскую чернь. По-настоящему - ни разу. За все эти месяцы.
Плебс жаждет крови и зрелищ. И радостно рукоплещет одному из любимцев - гладиатору Анри Отважному.
Он ненавидел их. Но не настолько, чтобы желать им смерти.
До сегодняшнего дня.
Остальные уже ждут за кулисами. Николс с Сержем - рядом, Жан - в стороне.
Мелькнула надежда, что здесь их и продержат. До самого выступления.
Крики слышны будут. Но слышать и видеть - не одно и то же...
Тенмар едва сдержался, чтобы не садануть кулаком в стену. Прямо в присутствии всех.
Квиринское правосудие насмерть забьет кнутом любовника монахини-виргинки. А ее заживо замурует в подземном склепе. Этой же ночью. Таковы законы. И чья смерть хуже - еще спорный вопрос.
Квирина безжалостно расправляется с обидчиками языческих богов. Пусть и перекрашенных в святые.
А еще она превращает в военнопленных поверивших ей союзников. Но в Эвитане заправляют тупой недоумок-короленыш и продажный Регентский Совет. А половина монастырей - под контролем леонардитов. Чей основатель всю жизнь посвятил совершенствованию пыточного искусства.