Изгнанники Эвитана. Дилогия
Шрифт:
А еще сосновый лапник кладут на свежую могилу...
– Его никто не убивал...
– пробормотал племянник.
– Это был несчастный случай!..
Пока он рассказывал, дядины глаза ни на миг не изменили выражения. Бесстрастные как... как гладь Альварена - перед штормом.
– И что вы теперь сделаете?
– нарушил тяжело повисшую тишину Леон.
Вот после этого - точно нужно бежать! И падать на колени перед дядей - умоляя не выдавать. А потом - всё равно в бега...
–
– сурово вопросил Ив Кридель.
– Вы с Полиной не были убийцами. По крайней мере - ты...
– Но я не докажу, что невиновен...
– от сердца отлегло резко - до боли.
– Не перебивай!
– лишь чуть повысил голос дядя. И у юноши вмиг отнялся язык.
– Ты понимаешь, Леон, что ты - убийца сейчас?! Даже если не признаёшься в этом и самому себе? Ты не убивал отца, но убил Ирию! И это - правда.
– Но...
– Знаешь, что тебя за это ждет? Ауэнт! Может быть, не казнь, но Ауэнт - точно. И монастырь для твоей сообщницы.
– Полина же просто испугалась! Дядя Ив! Лучше уж сразу умереть!..
– Помолчи! Я не собираюсь на тебя доносить. Ты можешь поехать в Лютену и признаться во всём сам.
– Кому?!
– Нужно бежать, обмануть Ива Криделя и бежать, но как тут сдержаться?!
– Регентам?! Королю?! Кто они такие, чтобы меня судить?! Мои враги! Да они же стая шакалов! Ревинтеру я должен признаться?!..
– Его Высокопреосвященству кардиналу Александру. Он - справедливый человек.
– Нет! Я им не верю!..
– Может, и правильно. Кардинал один, и он - стар...
Может, дядю всё же удастся убедить?!
– Но... сюда едет ревинтеровский чиновник! И Ревинтер увез мою мать! Если он знает...
– Если он знает точно. И если у него есть доказательства. Но в одном твоя мать права: Полине не верь.
– Я люблю ее!
– Это я уже понял. Но она любит лишь себя. И возможно - своих детей. Последнее для тебя даже хуже. Ты готов умереть, чтобы освободить ее сыну путь к титулу? Она не может донести на тебя, раз ты - ее алиби. Но вот уничтожить...
– Мне придется бежать?!
– Думай сам. Тенмар граничит с Аравинтом.
– Но там скоро начнется война...
– Не начнется - если кардинал Александр добьется возвращения Аравинта в лоно Патриаршей Церкви. В любом случае, за Аравинтом еще Мидантия и Мэнд, а за Мидантией - Идалия. И Элевтерис... Но в пираты ты, уж извини, не годишься. Конечно, еще можно бежать на восток, но вряд ли тебя тепло встретят в Квирине. Ты - даже не военнопленный. Не говоря уже о том, что оттуда могут выдать в Эвитан.
– А из Аравинта?
– Кармэн Вальданэ еще никого не выдала. И лучше поспешить. Чиновник из Лютены будет здесь, самое позднее,
Разве?!
– Еще возможно, ты беспрепятственно вернешься в Лиар. И мирно доживешь до старости. Но я не знаю, что известно Ревинтеру и на что готова твоя мать. Я даже не знаю, где она сейчас. Одно запомни точно: не ошибись. Жизнь второго шанса не дает!
3
– Его Высокопреосвященство болен и никого не принимает!
Голос кардинальского секретаря - холоднее опостылевшего северного ветра. А глаза уж точно не выражают радости от созерцания надоедливой девицы. Из-за которой у оного Высокопреосвященства добавилось столько проблем.
Голос - ледяной. Да и вся крепко сбитая фигура Жерара - Элгэ хорошо запомнила имя - с успехом заменит ничем не пробиваемую стену.
– Тогда не будете ли вы любезны сказать, когда можно ожидать выздоровления Его Высокопреосвященства?
– как можно более ровно уточнила девушка.
Нельзя выдать страх! Только не рядом с тремя офицерами дяди! Они не должны понять, что кардинал Александр был ее последней надеждой. Валериан Мальзери не должен этого понять!
– Может, через несколько месяцев, - равнодушно ответил Жерар.
И Элгэ слишком хорошо его понимает - опять! На взгляд преданного секретаря, Его Высокопреосвященство и так сделал для прилипчивой девицы достаточно. Она и этого-то недостойна - будучи илладийкой и воспитанницей Веселого Двора Кармэн Вальданэ!
И от Элгэ теперь требуется такая малость. Всего лишь навсегда исчезнуть с глаз долой. Так почему она этого не делает?
– Приходите в будущем году, сударыня, - предложил отец Жерар.
– Может, Его Высокопреосвященство и сможет вас принять.
И неожиданно мягче добавил:
– Он действительно очень болен.
Наверное, решил, что даже закоренелые грешницы заслуживают ничтожной доли сочувствия.
– И ваши спутники прекрасно знают, почему. Будьте здоровы. И да благословит вас Творец милосердный и всепрощающий.
Девушка не меньше минуты простояла на широком крыльце кардинальского особняка. Перед закрытой дверью.
А потом с неба повалил снег - будто его здесь еще недостаточно! Он ведь и так везде - на земле, на высокой ограде, на железных воротах. И совсем недавно белый, но уже затоптанный ковер - на расчищенной дорожке...
А теперь новые - белее чистейшего листа - снежинки оседают на сероватый камень стен, на выстывшее мертвое дерево дверей, на живые деревья кардинальского сада...