Изгои
Шрифт:
— Ну вообще-то «Сектор» — это культурный феномен. Хотя ты в целом права: музыка у них дерьмовая, вокал тупо дворовой, тексты не очень. Но если все суммировать, то на выходе получается бомба!
— А я думаю, Хой — прекрасный поэт, — встрял Кабан.
— Ага, прекрасный. Сиськи-письки-водка — прямо Серебряный век! — вознегодовала поклонница Кинчева.
— А ты смогла бы вставить в строчку целиком должность и фамилию Генсека ЦК КПСС Горбачева? А? А Юра смог!
— Это в какой песне? — спросил
— «Плуги-вуги»!
— А-а-а, точно, дырявая моя башка!
— А я никогда не слышала «Сектор газа», — напомнила о себе Гюрза.
Друзья посмотрели на нее так, словно видели впервые.
— Ты не знаешь группу «Сектор газа»?! — выпучил глаза Кабан.
— Нет, — призналась Гюрза.
— Ты серьезно?!
— Серьезно. Это что, какой-то ваш русский рок или типа того?
— Это больше чем рок!
— Предпочитаю слушать современных исполнителей, а не музыку каменного века.
— Сама ты из каменного века!
Джей дернула Кабана за рукав:
— Да с чего бы ей знать, она же гораздо моложе нас всех.
— Но ведь это «Сектор»! Наше все! Скрепа! Не знать «Сектор газа» — это как не знать, кто такой… — он долго подбирал подходящее слово, пока не выдал: — Киркоров!
— Ты это, следи за базаром. Тоже мне, нашел сравнение, — отреагировал писатель.
— Каюсь. Это было непростительно.
— Тише, ребята, председатель про Остапа говорит, — шикнула на болтунов Джей.
Лаптев сообщил о том, что несколько коммунаров вместе с одним новоприбывшим уехали за контейнером, но до сих пор не вернулись. И огласил стоящий на повестке дня вопрос: ехать на поиски или подождать еще? Из толпы раздалось:
— Едем!
— Конечно, едем! О чем базар?!
— Да никуда они не денутся, через денек сами объявятся.
— У нас что, дел других нет, кроме как этих паршивцев искать?
Когда возгласы стихли, председатель изрек:
— Попрошу проголосовать.
Большинство высказалось за.
— Вопрос решен. Едем. Теперь надо сформировать поисковую команду. Есть добровольцы?
Все новоприбывшие единогласно подняли руки. Они хотели побыстрее найти Остапа. Коммунары, несмотря на выраженное желание отправиться на поиски, не проявили инициативы.
— Им нужен помощник! Сами они только неприятностей отыщут на свою попу! — подал голос Пятак.
— Вот ты им и станешь, — распорядился Лаптев.
— А у меня выходной! Я дружинником три дня отпахал.
— Ничего страшного. Ты молодой, тебе полезно. Заодно проветришься. Назначаю тебя командиром поисковой команды.
— Но…
— Это приказ.
Пятак обреченно уронил подбородок на грудь, тихо шепча ругательства.
— И заодно купите у фирмачей патронов. Дам вам три зерна мешка на обмен. Еще вопросы есть?.. Нету? Расходимся.
— У
Народ расступился, пропуская вперед диссидента. Он шел, гордо задрав голову, и нес перед собой в вытянутой руке маленькую крынку с отбитым горлышком.
— И что ты хочешь? — с подозрением поинтересовался председатель.
— Я требую, чтобы меня немедленно репатриировали в Израиль!
— Кац, миленький… Лев Моисеевич, ну сколько тебе повторять, что это невозможно!
— Я что, много прошу?! Только чтобы меня отправили на историческую родину. Это мое законное право. Не желаю жить на этой антисемитской планете!
— Почему же антисемитской?
— Потому что здесь нет кошерной еды!
— Кошерной?!
— Да, мне нужна кошерная еда!
— Кац, не гони волну, ты же свинину ешь! Вчера я в столовой сам видел, как ты бутерброд с салом уплетал!
— Это поклеп! Я буду жаловаться! Найду на вас управу! Я напишу письмо Рейгану — лучшему другу израильского народа!
— Рейган давно умер, — сообщила Джей.
— Да? — искренне удивился Кац. — А кто сейчас президент Соединенных Шатов Америки?
— Байден.
Услышав это, Лаптев поперхнулся воздухом:
— Джозеф Байден?!
— В наше время его принято называть Джо, — уточнила Джей.
— Сенатор США? — выпучил глаза председатель.
— Ну да, был раньше. А откуда ты его знаешь?
— По телевизору видел, в программе «Время», году в восемьдесят восьмом. Он с Громыко в Кремле встречался. Это ж сколько ему теперь лет?
— Восемьдесят один.
— Ого! И как он? Бодрячком или, как наш Броненосец в потемках руководит страной, не приходя в сознание.
— Какой такой Броненосец в потемках?
— Брежнев Леонид Ильич.
— А-а-а.
— Так что там Байден?
— Тормозит, заговаривается. Однажды, например, возраст жены забыл.
— Ну это нормально, у меня такое часто случается. Старость — не красный денек. Но одно дело я, председатель небольшой коммуны, а другое дело — президент страны. Кто же ему ядерный чемоданчик доверил?!
— Ну как кто… Люди. Выборщики.
— М-да, мир сошел с ума.
— Так, хватит болтать на посторонние темы! — встрял рассерженный Кац. — Я требую израильского консула! Немедленно!
— Вот сейчас прыгну на осла и поеду за ним, — закивал председатель.
Лицо Каца перекосило от злобы, взгляд полыхнул яростью:
— Шутки шутить вздумал?! Тогда я приму яд! Пусть моя смерть будет на твоей совести!
— Какой, к черту, яд? Где ты его вообще достал, голова садовая?
— В лазарете! Вот! — с этими словами репатриант-мечтатель повернул крынку, и все увидели нарисованный на ней знак: череп с перекрещенными костями.