Изгои
Шрифт:
— А это Левша.
— Мастер на все руки?
— Он самый. Вот с ним можете смело разговаривать.
— А как насчет обеспечения нашей безопасности? — поинтересовался Кабан, он не мог долго таить обиды и постарался забыть свой позор.
Пятак вынул из-за пояса пистолет.
— Вау! Круто! Это же Вальтер ППК! — оживился Кабан.
— Разбираешься в оружии? — спросил Пятак.
— В кино видел. Это же любимый пистолет Джеймса Бонда. Агента 007.
— Это еще кто такой?
— Самый бесстрашный, самый обворожительный, самый стильный и самый бессмертный сотрудник
— Может, все-таки возьмем пару топориков? — вмешался Луцык, кивнув на повозку, в которой лежало холодное оружие.
— Да не бойся ты. Если что, отобьемся, — с деловитой ленцой протянул Пятак.
— Всем здрасьте, — поприветствовал присутствующих Пятак.
Те молча кивнули в ответ. Он поинтересовался, не видел ли кто-нибудь грузовик с шестью коммунарами на борту. Все отрицательно помотали головой.
К Пятаку подошел Левша, они обменялись рукопожатием. Лицо мастера было покрыто оспинами, а на носу краснел огромный прыщ, глаза сияли нездоровым блеском.
— Ну как дела, Пятак? — спросил он замогильным голосом.
— Пока не родила. Сам-то как?
— Живу потихоньку.
— Ох, и разит от тебя. Поди недели две уже синячишь?
— Ну что ты такое говоришь!
— А сколько?
— Неделю. Вернее, неделю и один день.
— Не бережешь ты себя, Левша!
— Так я познаю мир. Кстати, у тебя не найдется немного самогонки?
— А чем расплачиваться будешь?
Левша снял рюкзак, вытащил оттуда какую-то ржавую хреновину и протянул ее Пятаку. Тот повертел железяку в руках и оценил:
— Пол-литра.
— Издеваешься? — напрягся собеседник.
— Ну не хочешь как хочешь…
— Ну и жучара же ты, Пятак!
— Что поделать, время такое… Так чего, по рукам?
— Лады, — вздохнул Левша.
Пятак сгонял к телеге, налил из бурдюка самогона в глиняную бутылку, заткнул ее скрученной тряпицей и вручил Левше:
— Пей на здоровье!
Тот немедленно откупорил сосуд, сделал мощный глоток, задержал дыхание, смачно сплюнул и довольно улыбнулся.
— Луженая глотка у тебя, Левша! Там же больше пятидесяти градусов!
— Этим даром наградил меня Карфаген! На Земле у меня язва желудка была, врачи строго настрого бухать запретили. А тут могу пить и жрать что вздумается и в любых количествах, хоть бы хны.
Пока эти двое болтали, Джей подошла к дарьянцам. Девушки были как на подбор писаные красавицы. Молодые, высокие, голубоглазые, с длинными до попы косами. Да и юноша выглядел впечатляюще: широкоплечий, мускулистый, с белозубой улыбкой какого-нибудь голливудского актера. На поясе у парня висела кожаная кобура с пистолетом.
Произошло знакомство. Они назвали свои имена: Лада, Веста и Оскар. Джей непроизвольно хихикнула:
— Это что, шутка такая?
— О чем вы? — поинтересовалась одна из девушек.
— Вас реально зовут Лада и Веста?
— Да. А что тут такого?
Она сообразила, что скорее всего эти девочки родились на Карфагене и ничего не знают о «легенде» российского автопрома. Джей стало неудобно за свое поведение и она, на ходу что-то придумав
К своим Джей вернулась, уже не сдерживая улыбки:
— Прикиньте, этих двух девчуль зовут Лада и Веста.
Луцык прыснул в кулак:
— А пацана как кличут? ЗИЛ?
— Жигуль!
— Что, правда?!
— Нет, прикалываюсь. Его зовут Оскар.
— А когда прибудет автолавка? — напомнил о деле Кабан.
Пятак оттянул рукав и деловито посмотрел на часы:
— Через девять минут.
Фирмачи явились точно по графику.
Они приехали на здоровенной красной фуре, которую сопровождал военный багги, оснащенный крупнокалиберным пулеметом. За рулем автомобиля-охранника сидел широкоплечий человек в боевой экипировке: разгрузке, бронежилете, каске, матерчатой балаклаве, скрывающей лицо. На пассажирском сидении лежал автомат Калашникова с подствольным гранатометом. За пулеметом на специальной сидушке восседал так же одетый бугай. Именно он и провозгласил:
— Сейчас мы откроем фуру, и вы сможете произвести обмен. Правила вы знаете. Просьба соблюдать очередь и не толкаться.
Металлические двери автолавки со скрежетом отворились. На землю спрыгнул человек в такой же экипировке, с короткоствольным автоматом за спиной.
Первыми отоварились дарьянцы. Оскар коротко пообщался с фирмачом, в результате чего получил увесистый пластиковый короб. Он перенес ящик в повозку, пошушукался с Ладой и Вестой, поочередно обнял их — и девушки проследовали в кабину фуры. Довольный Оскар забрался на облучок, тряхнул вожжами, и ослик зашагал вперед.
— Пятак, это что сейчас такое было? — поинтересовалась Джей.
— Фирмачи обменяли патроны на двух девиц.
— Как это обменяли? — прикрывая рот ладошкой, ойкнула Гюрза.
— Обыкновенно. В Дарьяне это в порядке вещей.
— Но как такое возможно?!
— Вот поэтому-то я и не люблю дарьянцев.
Следующими были алькатрасовцы. С фирмачом общался урка. Раб не вмешивался, молча стоял поодаль. На сей раз торги затянулись. Урка что-то долго рассказывал, жестикулировал и бранился. Фирмач кивал, но разводил руками. Но в конце концов они все-таки смогли договориться. Урка скомандовал рабу, тот мухой метнулся к уазику, достал из кабины тушу какого-то зверя, с трудом взвалил ее на спину, дотащил до фуры и закинул внутрь. Потом сделал еще ходку. На этот раз приволок два деревянных бочонка. Взамен алькатрасовцы получили холщовую сумку, до отказа чем-то набитую.
Когда их уазик отъехал, к фуре подошел Левша. Ни слова не говоря, он протянул фирмачу свой рюкзак, а тот вручил ему такой же, но с иным содержимым.
Когда подошла очередь коммунаров, Пятак велел новоприбывшим оставаться на месте, а сам направился к автолавке. Быстро переговорил с обменщиком и крикнул:
— Мужики, несите мешки! И бурдюк не забудьте!
Кабан с Луцыком, не привыкшие к таким нагрузкам, с трудом дотащили поклажу до фуры. В обмен был получен цинк с патронами.
— А ножик? — спросил Пятак.