Изгоняющий бесов. Трилогия
Шрифт:
Вслед нам неслось:
— Чё сказал, мужик? Ты кого на кого послал? Это ты чё, нам с Серёгой? Серёга, вставай, слыхал, как тебя назвали? Не-а, именно тебя, а не нас, мужик, подтверди!
— А можно помедленнее, я записываю? И повторите, пожалуйста, вот это… как его… короче, на «рванец» заканчивается? Как это по-латыни?
— Дочка, прикрой ушки и отвернись к стенке, а ты, парень, иди сюда. Чего при людях обещал, так вот делай, я тока «за»! Разгорячил скучающую женщину…
— Да заткните его уже хоть кто-нибудь,
— Я тя щас сам заткну! Давай, мужик, лепи правду-матку и про правительство, и про мафию транспортную, про эстраду в трусах, и про ЕГЭ этот долбаный, и про…
— Вай, как он говорит, он мне словно дорогой коньяк на сердце проливает, что ни слово, то спиртосодержащий бальзам для души! Сюда заходи, мы наливаем! Всем наливаем, эй!
Короче, скуку мы догнали в самом последнем вагоне, когда усталый бес уже едва передвигал копытца под матерным напором всего состава и растёкся грязной жижей в тамбуре. К нам пыталась пробиться железнодорожная милиция, но кто ж её так просто пропустит, когда мы для всех уже стали своими в доску. Но увы, увы…
— Так, граждане, нарушаем, значит, общественный порядок?
Мы с Гессом самодовольно обернулись, задирая подбородки.
Всё равно поезд в Сибирь едет, так что мимо каторги не провезут.
Я уже намеревался произнести очередную зажигательную речь, полную ненормативной лексики, как в глаза ударил яркий свет — и неизвестная сила перенесла каждую молекулу наших бренных тел в белый коридор, аккуратнейшим образом сложив всё на месте и ничего не перепутав.
— Гав, что ли? — неуверенно спросил пёс.
Я пожал плечами. Смысл теперь гавкать-то, никого нет, мы одни, выглядим как черти, мирно смотревшие футбол в баре до прихода туда изрядно набравшегося архангела Михаила.
На мне обрывки грязной простыни в следах губной помады, машинного масла, сажи и вроде как метко брошенного куриного яйца всмятку. Одна тапочка потерялась, зато за ухом почему-то нашёлся окурок (хотя я не курю!), ноги грязные, словно я мазут топтал, и всё тело ещё покачивается в ритме поезда.
Рядом сидит улыбающийся Гесс, вывалив язык набок, всё в той же будёновке с синей звездой, свежий как огурчик, без единого пятнышка грязи на лапах, крайне довольный собой и весёлыми приключениями.
— На тебе кожаный нос, ты грустный.
— Я не грустный, приятель, просто не хотелось бы в таком вот виде являться к…
— Следующий!
Мы дружно переглянулись и вошли в офис Марты, чтобы с маху попасть под ледяной взгляд её напарника Дезмо. В том же строгом костюме, с непроницаемым лицом и нездоровой брезгливостью, скользящей в каждом движении.
— Задание считается выполненным, забирайте ваши банковские карты и валите. Перевод за серого беса будет автоматически зачислен в течение двух календарных суток. Вопросы?
— Есть один. — Я подбоченился, словно д’Артаньян, выползший
— Вас это не касается.
— Отнюдь, — хмыкнул я, и доберман поддержал меня горящим взглядом из-под козырька будёновки. — Вы позволяете себе отправлять нас на верную смерть, вы являетесь к нам домой, машете крыльями, строите злобные рожи, требуете, чтобы я отстал от Марты, хотя она сама ни о чём таком не просила. Так кто вы — завистник, мерзавец или вообще шпион?
— Пошли вон. — В его голосе вновь прорезалась отточенная бритвенная сталь, но мы уже ничего не боялись, пуганые.
— Гесс?
— Только ради тебя, — честно предупредил пёс, поднял заднюю лапу и напрудил в офисе Системы лужу прямо на полу.
Казалось, от рёва Дезмо содрогнулось всё здание, но тем же мгновением мы были аккуратно возвращены в горячую баньку к отцу Пафнутию.
— Здрасти-мордасти, от я-то и соскучиться не успел, как они от и нарисовались, — хлопнул себя по коленям румяный старец. — В каком пекле тобой от, паря, черти котлы чистили?
— Все вопросы после мытья, — упёрся я.
Мой доберман также гавкнул в знак согласия, но от мытья отказался, предпочтя миску с водой. Хлебнул пару раз и с довольным видом уставился на распаренного батюшку — дай печеньку, а? Не ешь всё, поделись с голодной собаченькой!
Горячая вода и мыло быстро привели меня в допустимый к лицезрению вид, позволив минут через десять — пятнадцать присоединиться к нашим в предбаннике. Святой отец, как я понимаю, тоже времени зря не терял: он ставил маленькие кусочки печенья на нос Гесса, а тот по команде дёргал мордой и ловко ловил вкусняшки в пасть. И развлечение, и тренировка, и кормление, три в одном флаконе.
Так что к моему возвращению на столе оставалось максимум полторы разломанных печенюшки. И, судя по недоброму взгляду добермана, мне явно не стоило протягивать к ним руку.
Ну и ладно, вполне себе обойдусь чаем с мёдом и вареньем. Хотя сладкое считается вредным, но беготня за бесами отнимает столько сил, что организм отчаянно нуждается в глюкозе.
За чаем, в новой простыне и запасных тапках на босу ногу, я неторопливо поведал отцу Пафнутию очередную историю наших героических битв с мелкой рогатой нечистью.
Вопреки моим ожиданиям, седобородый батюшка не улыбнулся ни разу, для него охота на бесов штука ни капельки себе не смешная по определению. Тем более что, если вдуматься, все наши действия были абсолютно логичны, оправданны и ориентированы на ликвидацию противника, с чем мы успешно справились.
Ну а что касается других моментов…
— Дезму от твою от я не знаю. Однако ж перо-то чёрное всегда на невесёлые размышления наводит, кабы не по тому пути пошла от Система-то.
— Не вполне вас понял.