Измена. Дар богини драконов
Шрифт:
— Значит, отпусти меня, Эрнан. Я вернусь к себе, и мы никогда с тобой не увидимся. А вы живите дальше, как пожелаете.
Если бы все было так просто. И как ей объяснить ее истинное предназначение?
— Я не могу тебя отпустить. Только истинная может подарить мне сыновей. Род Морриганов не должен прерваться.
— Если ты так сильно хотел сыновей, зачем привел любовницу в наш дом? Ты думал, что я сделаю вид, что ничего не вижу и не слышу?
— Никого я не приводил! Лилия живет здесь уже
Ее глаза округляются с каждым моим словом, а потом в них загорается решимость, она даже пытается вскочить с кровати.
— Я не могу оставаться с вами под одной крышей! — шипит она.
— И не придется. Ты будешь жить в нашем родовом поместье на острове Ветров.
— Когда собирать чемодан?
Такой настрой отчего-то коробит. Хотя я сам этого хотел. Неужели и правда она ничего ко мне не испытывала? А теперь я перевыполнил задачу и вызываю у нее лишь омерзение.
— Сначала понеси.
— Что? — она замирает в ужасе.
Мне кажется, я ослышалась или неверно поняла его слова.
— Отправишься туда, как только забеременеешь. Там у тебя будет всё: прислуга, няня, доктор, повитуха. Когда перестанешь кормить грудью, я заберу ребенка в столицу.
— А я? Какие планы у тебя на меня? Как только ты получишь ребенка, ты отпустишь меня?
Хочу сказать, что она все истолковала верно. Но губы произносят совсем другое:
— Нет. Ты родишь мне следующего. А потом еще одного. Как минимум пять сыновей. Всегда мечтал стать многодетным отцом.
Теперь оставалось уповать лишь на то, что она уже понесла. Ясно как день, что после того, что я ей сказал и сделал, она меня к себе не подпустит.
Глава 12. Побег
Наши дни
Думай! Думай! Думай! Ты должна найти выход.
Одной фразой Эрнан низвел меня до положения племенной скотины.
Казалось, что после танца все изменилось, стена между нами рухнула, и мы стали ближе друг другу.
Однако так думала только я, а Эрнан преспокойно жил со своей любовницей в этом же доме. Верх цинизма.
Он уходил от меня и шел к ней, моей лучшей подруге. Естественно, теперь бывшей. Целовал сначала меня, а потом ее. И не только целовал. Но теперь все. Если он считает, что сможет так же, как и раньше взбираться на меня, он глубоко ошибается. Мне противны не только его прикосновения, мне невыносимо находиться с ним даже в одной комнате. А теперь еще и страшно. На стене в штукатурке трещины от его кулака как напоминание о дне, когда он буквально вжал меня в стену, требуя исполнения супружеского долга. Отвращение, написанное на моем лице, остановило его. Его кулак пронесся рядом с моей головой, а потом
Хуже всего то, что у меня нет союзников. Бриан после поединка с Эрнаном, больше не появляется. Лилия перестала таиться и ведет себя теперь как полноправная хозяйка. Мать Эрнана обвинила меня в том, что случилось. Так и сказала: «Это только твоя вина. Скажи спасибо, что не бьет».
Сбежать не получится. У ворот охрана, которой велено меня не выпускать. Я упрашивала отпустить меня помолиться в храм Богини, но надо мной только посмеялись. Я в западне. Маленькая птичка в золотой клетке, от которой ждут, что она снесет яйцо, а потом ей можно будет свернуть шею.
Хорошо хоть Эрнан уехал на несколько дней, и я теперь не вздрагиваю от каждого шороха под дверями спальни.
Помощь пришла, откуда не ждали. Аида сказала, что меня ждет Лилия.
Спускаюсь в гостиную, готовая ко всему. С нее станется вонзить мне нож в спину и сказать, что это я неудачно споткнулась, а нож — какая случайность! — почему-то торчал из пола острием вверх.
Лилия, бледная и печальная, при виде меня устало поднимается из кресла.
— Осуждаешь? — спрашивает она.
— Да нет, с чего бы! Ты ведешь себя, как настоящая подруга.
— Осуждаешь, — с обидой вздыхает она. — В любви, как и на войне, все средства хороши.
— Подсунуть отравленный чай, убить руками старейшин, — качаю головой. — Не кажется, что ты зашла слишком далеко?
— А ты бы сделала не так? Ты бы не боролась за любимого мужчину? Что бы ты чувствовала, зная, что он предпочитает другую? Если бы он ни разу не был с тобой, с тех пор как в его жизни появилась свалившаяся как прошлогодний снег на голову женщина?
— Я видела, как он не был. Своими глазами. Можешь не врать.
— Сердцу не прикажешь, — улыбается она бескровными губами. — Он наконец-то понял, кто ему дорог на самом деле. Кто-то из нас должен уйти из его жизни.
— Я бы с радостью… Если бы он отпустил…
— Поэтому я тебя и позвала. У тебя есть одна лишь возможность получить свободу. Я помогу тебе сбежать, — она хватает меня за руки, и я чувствую лед ее пальцев.
— Я тебе должна верить после всего, что было? — скептично изгибаю бровь.
— Да. Потому что избавиться от тебя в моих интересах. Ты затеряешься в северных землях. Там он тебя не найдет. А мы будем жить как раньше, до того как ты здесь появилась. Все будут только в выигрыше, — ее глаза горят, а губы кривятся в улыбке. — За оградой, со стороны старого сада тебя ждет экипаж. Он отвезет тебя в порт. Там сядешь на корабль «Акваэль». Денег, чтобы расплатиться с капитаном и начать новую жизнь я тебе дам. У тебя есть пятнадцать минут. Потом возница уедет. Решай: или сейчас, или никогда.