Измена. Дар богини драконов

Скай Даяна

— И все же, я имею право знать. Планы Эрнана уже осуществились, — горько усм

ехаюсь. — Я на острове Ветров и скоро рожу наследников.

«Это были его желания. Мои совсем другие».

— Какие же?

«Оберегать тебя как самое ценное сокровище».

— Очень по-драконьи. Но ты же прекрасно понимаешь, что дракон и человек — не пара. Если я вдруг встречу мужчину, который мне понравится…

«Я его сожру».

И сейчас я не понимаю, шутит он или говорит серьезно.

Я боюсь дракона. Я ведь совершенно

его не знаю. Но его слова звучат так, будто я для этого опасного зверя что-то значу. Это пугает меня намного сильнее, чем равнодушие его человеческой сущности.

— Когда любят, отпускают, — говорю негромко.

«Вздор! Я сожру любого двуногого, который к тебе приблизится. Я не сторонник такой диеты, но если придется, то я ей не побрезгую, — дракон делает паузу, а мне становится страшно от того, что я могу услышать дальше. — Забавно, Эрнану нравилась Диана. И когда он думал, что умирает, пытался убедить Бриана жениться на тебе, чтобы тот о тебе позаботился. А я, даже если сдыхать буду, никому тебя не отдам. Буду цепляться за жизнь до последнего вздоха, чтобы заботиться о тебе самому».

Глава 25. Раскол

Ясмина

Я покинула пещеру в глубоких раздумьях. Поверила ли я дракону? Даже не знаю. Меня не покидало ощущение, что это не Эрнан. Взгляды дракона на жизнь, его язвительность и своеобразный юмор совершенно не вписывались в характер Эрнана. Как могут такие разные личности уживаться в одном существе? Сама отвечаю на свой вопрос: они и не ужились. Сначала человек подавлял дракона, теперь дракон неизвестно что сделал с человеком.

Все так запутано.

По словам дракона выходило, что ему совершенно не нравилась Лилия, но он был вынужден терпеть близость с ней. Ему претило отношение Эрнана ко мне и к матери, но он ничего не мог поделать. Дракон негативно относился и к самому Эрнану и к образу его жизни.

Эрнан всегда боялся, что его звериная сущность возьмет над ним верх. И в итоге так и произошло.

Но это неправильно.

Если бы только знать, как восстановить целостность личности.

Я хотела сохранить появление Эрнана на острове втайне. Но теперь я не вправе так поступать. Возможно, Эйвери знает выход из положения.

Домой я возвращаюсь уже затемно.

Эйвери ожидаемо напускается на меня.

У меня нет сил перечить ей и придумывать что-то.

Поэтому я просто вываливаю ей все как на духу.

— Эрнан жив. Я нашла его.

На миг она замирает. Открывает рот как рыба на берегу и качает головой. Не верит.

— Это правда. Я обработала его раны и дала целебный отвар. Сейчас он спит.

Эйвери ведет в сторону, и она хватается за стену, чтобы не упасть.

Подскакиваю к ней, поддерживаю ее. Чувствую вину за то, что могла сообщить ей все в мягкой форме, убедившись, что она сидит и не упадет в обморок.

— Ты уверена?

—

Абсолютно.

— Тогда… Тогда надо сейчас же бежать к нему. Тера, — кричит она, — неси фонари. Надо найти кого-нибудь, чтобы помогли перенести моего сына в замок.

— Боюсь, что это невозможно, — вздыхаю я.

Эйвери с недоумением смотрит на меня.

— Эрнан в форме дракона. И перевоплотиться не может.

— Он без сознания?

— В сознании. Но дракон сказал мне, что теперь его сущность доминирует над человеческой, и он не горит желанием становиться человеком.

— Сказал? — в ее голосе сквозит недоверие. — Драконы не умеют разговаривать.

— Мыслеречь.

— Ты не можешь ее слышать.

— Я ведь его истинная пара, наверное, поэтому слышу его, — привожу разумный довод.

— Я тоже была истинной, не забывай. И я никогда не слышала мыслеречь. Такое общение доступно только драконам. А сейчас нужно скорее идти к сыну. Он замерзнет там. Сейчас уже прохладно.

— Вы не верите в то, что я слышу мыслеречь. Ладно. Но вы верите в то, что я дала ему отвар и он сейчас спит?

— Я все равно не усну спокойно.

— Дайте тогда хотя бы спокойно поспать вашему сыну, — мой ответ звучит жестче, чем мне хотелось бы. — Эрнан сильно изранен. Ему нужен покой.

После разговора с Эйвери у меня осталось чувство разочарования.

Она не подсказала мне, что можно сделать с расколом личности Эрнана, потому что просто не поверила мне. Завтра попытаюсь выведать у дракона, что произошло с человеческой сущностью и можно ли ее вернуть. На мое счастье, дракон очень болтлив. Мне показалось, что за то время, что я провела с ним в пещере, мы говорили гораздо больше, чем с его человеческой формой за месяцы моего пребывания в столичном поместье.

Просыпаюсь с рассветом. Эйвери уже на ногах. Черное платье сменила на коричневое. Еще не радость, но уже не траур.

— Ты так долго спишь! — выказывает мне свое нетерпение. — Нам уже пора идти.

— Не сейчас. Сначала я приготовлю мазь и отвар. Условия здесь для этого гораздо лучше, чем на берегу.

Во время приготовления снадобий, она то и дело заглядывает на кухню и поторапливает меня. Майло сегодня опять целый день будет на попечении Теры. Но она, видя настрой хозяйки, не рискует хоть как-то выразить свое недовольство.

На берег Эйвери практически летит, нещадно долбя дорогу своей тростью.

Я едва поспеваю за ней.

Даже булыжники на берегу ей не помеха.

— Где же он? Где же? — она нетерпеливо осматривает берег.

— В пещере.

Когда мы подходим к гроту, я понимаю — что-то не так. Дерево, вчера закрывавшее вход, сдвинуто в сторону. Сердце болезненно сжимается. Что, если кто-то нашел дракона и причинил ему вред?

Но Эйвери ничего не знает о моих опасениях и входит в зев пещеры.