Измена. Избранная для дракона
Шрифт:
Крик застывает в горле, когда я вижу, как сын камнем падает вниз.
НЕТ!!
Чёрная тень молнией проносится мимо, я и моргнуть не успеваю. Дракон подхватывает сына на лету, и опускается у стен замка с ним на спине. Тиррэн. Он. Узнаю моментально.
Подбегаю к ним. Замираю напротив огромной хищной пасти. Смотрю в ярко-синие глаза с вертикальным зрачком. Величие древнего зверя поражает. Я рада ему, я скучала. Зверь всегда был ко мне благосклонен, вот только сейчас в ответном взгляде обвинение
Шепчу губами:
— Спасибо, — прикладываю руку в область сердца и низко склоняю голову, затем обхожу его, падаю коленями на мокрую грязь, хлюпающую после дождя:
— Сэймур! Мой мальчик! — раскрываю руки, принимая в объятия дрожащее родное тельце, сжимаю его. — Как ты там оказался?!
Сын плачет без остановки. Вокруг нарастает суета. Шуршание гравия. Нестройный хор голосов прислуги:
— Первый оборот, миледи… Он разнёс всю столовую и выбил окно, взлетел к небесам, затем приземлился на башню… мимо…
Кто-то, кажется, Дэмиан, набрасывает нам на плечи мягкий серый плед. Благодарю и кутаю в него сына. Так лучше, да. Поток новостей льётся со всех сторон.
— Генерала не было дома…
— Срочно вызвали…
— Сестру наследника похитили…
— Мятеж начался…
— Вон пошли! — слышу за спиной знакомый ледяной голос и холодею. — Я сказал ВОН!!
По-прежнему сжимаю в объятиях Сэймура. Малыш плачет без остановки и дрожит. Первый оборот. Неожиданный. Страшный. Едва не закончившийся трагедией. Если бы не…
Звук тяжёлых мужских шагов за спиной заставляет напрячься:
— Эйвилин!
Тиррэн никогда не называл меня полным именем. Даже сейчас…
— Мама! — Сэймур плачет навзрыд. — Мама!
Напугался, маленький. Я тоже напугалась. Ещё как. Целую его в пухлую щёчку. На губах вкус детских слёз. Солёный. Подхватываю сына на руки, обнимаю, шёпотом в ушко:
— Всё будет хорошо, родной! Обещаю!
— Эйвилин! — гремит позади.
Боже! Да что ж такое?!
Оборачиваюсь с сыном на руках. Смотрим на Тиррэна, возвышающегося над нами в угольно-чёрном камзоле, зачарованном от обращений.
Глаза дракона расширяются, между бровей жёсткая вертикальная складка.
Он смотрит на Сэймура, затем на меня, снова на Сэймура, на меня. И до меня, наконец, доходит, что стряслось. Прямо сейчас Тиррэн видит свою точную уменьшенную копию, те же глаза, те же волосы. Сходство слишком явное, кто угодно заметит, если поставить их рядом. И Тиррэн замечает.
Вот только он не рад, совсем наоборот. Кажется, он в бешенстве.
— Эйвилин, — рычит угрожающе и делает шаг навстречу, я инстинктивно пячусь назад с Сэймуром на руках, — это МОЙ сын?
8. Не твой
Эйвилин.
Открываю
Сейчас мы одни возле замка. Ботинки мокнут во влажной траве. После дождя пахнет свежестью. Вдалеке шумит лес, чирикают, купаясь в лужах, воробьи. Алое закатное солнце несмело выглядывает из-за облаков и ложится на верхушки деревьев.
Жизнь продолжается, и только моя летит в Бездну!
Я делала всё, чтобы этот день не настал! Но Драконий Бог решил иначе и по злой иронии судьбы тот, кто когда-то не желал рождения Сэймура, сегодня подарил ему жизнь.
— Мама? — Сэймур во все глаза смотрит на Тиррэна и даже перестаёт плакать, затем обхватывает мою шею своими маленькими ручонками и тихо шепчет на ушко. — Кто этать дядя?
— Никто, мой сладкий, — шепчу в ответ одними губами. — Просто папин знакомый. Он шутит.
— Он мне не нлавится.
— Эйвилин, — повторяет Тиррэн, жадно глядя на Сэймура. — Я жду объяснений.
Вдох. Выдох. Перехватываю Сэймура поудобнее. Смотрю на Тиррэна открыто и прямо.
— Это МОЙ сын, — вздёргиваю подбородок. — И моего мужа генерала Шанси, рождённый в законном браке.
Тщательно подбираю каждое слово. Смотрю на Тиррэна предупреждающе. Он ведь не чудовище, чтобы устраивать разборки при ребёнке, ведь нет?
Замечаю, как хищно раздуваются ноздри дракона. Кажется, он старается владеть собой.
— Рождённый спустя восемь месяцев после свадьбы, — цедит, опасно сузив глаза.
Надо же, какая осведомлённость! Следил за моей жизнью?
— Родился чуть раньше срока, — парирую медовым голосом. — Такое бывает.
Уголок рта дракона дёргается в нервной усмешке. Он скрещивает руки на груди и поднимает бровь:
— Это даже обидно, знаешь ли, — склоняет голову к плечу, медленно скользит по мне наглым взглядом сверху вниз и обратно.
Дыхание учащается. Хочется развернуться прочь и бежать со всех ног, потому что я узнаю этот взгляд. Так смотрит зверь на свою добычу, перед тем как настичь её и сожрать.
Ни намёка на сожаление, раскаяние и нежность, которые я видела в глазах дракона совсем недавно. Их больше нет.
— Что… именно? — злюсь на себя за то, что голос звучит жалобно и хрипло. Списываю это на то, что промокла под дождём.
— Что ты держишь меня за кретина, — цедит сквозь зубы, — не способного узнать собственного ребёнка. Я ведь не человек, Эйвилин. Я зверь. Забыла?
Он ведёт носом и жадно втягивает воздух, закрывает глаза на мгновение, затем открывает их снова. В синих глазах нет больше понимания и сочувствия, а лишь ледяная тьма. Безжалостная и беспощадная.