Измена. Право на истинную

Рууд Рин

— Да, вот про таких и говорят простота хуже воровства…

Гриза неожиданно замолкает, вглядываясь в глаза Ивара, который смотрит на нее спокойно и твердо.

— Вот и мои помыслы теперь открыты, Гриза. Для тебя и для других. Подданные чувствуют своего Альфу, и он уверен в своей жене и в младшем брате.

Глаза Вестара на мгновение вспыхивают теплом и благодарностью, но через секунду он важно приподнимает подбородок и надевает маску привычной ему насмешливости.

— Ну надо же… — Гриза смеется. — Уверен он. Да ты тут расселся, потому что лес

так решил. Ты в своей жизни ничего не решаешь! Ты на коротком поводке, Ивар! И ты хотел это изменить! Ты хотел принадлежать самому себе!

— Я есть и Зверь, и Лес, Гриза, — голос Ивара ровный. — И уж чего я хотел, то найти баланс.

— Потому что ты слабак! Тебе было предрешено другое будущее! Другое! — Гриза срывается на крик. — Великое!

— И кровавое? — Ивар усмехается.

— Великое! Твое имя осталось бы в истории! А теперь ты будешь лишь один из множества! Сколько вас было?! Вы сменяете друг друга по Воле Леса, который должен подчиняться вам! Вам, а не вы ему! Какой же ты идиот! Ты потерял величие и чужие земли!

— Она твоя, — Ивар кивает Жрецу, который скучает у дверей и с якобы большим интересом разглядывает высокий потолок.

— Я уже думал, что не дождусь.

Гриза оборачивается, и Жрец расплывается в жуткой улыбке:

— Привет, моя милая ведьмочка. Давно за тобой наблюдаю.

— Что? — впервые слышу в голосе Гризы страх.

— Таланты твои впечатляют, — Жрец делает бесшумный шаг.

— Ивар, — шепчет Гриза.

— Чары твои тонкие, сны яркие, — продолжает Жрец, и у меня самой мурашки по коже. — Твой дар да в мирное русло.

— Ивар…

— В Храм Затмения твой путь лежит, — покряхтывает Жрец. — Ведь тебе не только Кровавый Лорд снился, но и серые одежды.

— Нет, — Гриза неуклюже встает и пятится.

— Да, моя милая, — Жрец вспарывает запястье изогнутым когтем мизинца. — Будешь среди своих. Среди тех, кто потерялся в ошибках и кого одарил Лес своей милостью.

— Нет!

Я вздрагиваю от крика Гризы. Жрец будто бесплотной тенью пролетает через зал к ней, с ловкостью, которая не характерна древним старикам, хватает ее, проводит под крик кровавым когтем по лбу от линии волос до переносицы.

И все это происходит за несколько секунд. Гриза вырывается из хватки Жреца, теряет равновесие, падает и касается раны на лбу. Поднимает мутные глаза на Ивара и шипит:

— Подонок.

— Эта жизнь привела тебя к краю, — Жрец хмурится, — но будет другая, Гриза. Мать Луна очистит твою душу. Она забирает твое прошлое, твое имя, твои ошибки и грехи.

Из рукава вытряхивает кусок хрусталя, который прижимает к виску Гризы.

— Ненавижу тебя, — рычит она, глядя на Ивара глазами, полными злобы.

— Это ненадолго, — Жрец удерживает ее свободной рукой за шею.

— Меня, значит, в свою компашку не взял, — Вестар разочарованно вздыхает. — А эту потаскуху — пожалуйста.

— Такова воля Матери Луны, — Жрец улыбается. — А ее выбор я никогда не оспариваю.

Гриза пытается вырваться, кристалл в узловатых старческих пальцах вспыхивает,

переливается, и затем громкая жертва падает без чувств.

— Теперь дело за малым, крошка, — Жрец наклоняется к Гризе, — выжить.

Глава 56. Маковая булочка

— Это жестоко! — шагаю за Верховным Жрецом по мрачному коридору.

— А я вот не согласен, — пожимает плечами.

— Вы забрали ее жизнь!

— Да жива она.

— Вы поняли о чем я! У нее ведь родители, друзья…

— Чародеи от этого тоже отказываются, когда вступают в Круг, — Жрец поглаживает бороду. — И если посмотреть с другой стороны, она получила то, что хотела. Обращения.

— Так нельзя!

Жриц Затмения можно встретить в самых грязных уголках городов. Они молчаливые, скромные и оказывают помощь бездомным и больным. Из-за волчьей крови они могут выхаживать тех, к кому никогда не притронется обычный смертный человек из-за риска заражения.

И я ими всегда восхищалась, потому что думала: в их душах горит огонь милосердия и любви, а на деле оказалось, что их могут насильно заставить быть Жрицами. Я не испытываю жалости к Гризе, но ее лишили права выбора, и я твердо уверена, что стремление быть частью Затмения должно исходить из собственного желания.

— Так, — Жрец резко разворачивается ко мне, и чуть не врезаюсь в него. — Это не наказание, а шанс для глупой девицы, которая запуталась. Она бы принесла себе и другим много проблем из-за своих неуемных амбиций и обиды и пришла бы к смерти, Илина. Она подошла к той границе, за которой ее ждали не только свечи, а порчи, яды, наговоры и черная магия. Мариус показался бы пушистым милым котенком в своих невинных шалостях. Эта тень сгущалась над ней с каждым ее решением, и она по своей сути не плохой человек, Илина, но слабый.

Проводит пятерней по бороде и щурится:

— В слабости мы часто забываемся, и от нас истинных ничего не остается. Ее чары могут сделать мир лучше, но она свернула не туда. И в ней был крохотный огонек сожаления. Маленькая девочка хотела быть волшебницей и удивлять других детей, как та странная женщина, которая рассмешила ее золотыми бабочками, что выпустила изо рта, и вытерла слезы. Вот только это не чародейка была, а Жрица Затмения.

Закусываю губы, что не заплакать. Гриза, как и все другие, тоже была ребенком. Впечатлительной девочкой, которую я неожиданно захотела обнять.

— Жестоко было бы позволить ей продолжить свой путь к безумию, — Жрец мягко улыбается.

— Вы меня пугаете, — шепчу я. — Вы обо всем либо знаете, либо подозреваете.

— Работа такая, что поделать, — продолжает неторопливый путь. — И я думаю, что я бы мог быть идеальным злодеем, который бы мог привести мир к рабству и деспотии, но…

— Но?

— Но злодеям всегда всего мало, — оглядывается. — И счастья не найти.

— Но я все равно считаю, что…

— Каждому из нас предлагают про прошествие некоторого времени вернуть прошлую жизнь.