Измена. Ты нас предал
Шрифт:
Я открыла окно, впустив свежего воздуха и услышала как нашу группу зовут на сцену.
Артем, видя мое бледное лицо, просит меня подождать здесь, остаться лежать, но я отрицательно мотаю головой и держась за руку мужа иду вместе со всеми.
Вокруг снуют люди, работники площадки, пресса. Меня почти никто не узнает, или делают вид, потому что я не из их рок-тусовки. Но я радуюсь этому факту, меня никто не дергает.
Мы двигаемся туда, где сумасшедший крик публики. На сцене уже тихо, идет подготовка к выходу группы
Четверо ребят в группе Артема, и муж единственный солист.
Фронтмен с прекрасной фигурой самца и томным низким баритоном. Идол и Бог в своей среде.
Как только ребята выходят на сцену, зал взрывается диким воплем. Их ждали, их любят. Девчонки остервенело выкрикивают имя моего мужа и как они его любят.
От высоких децибелов шума начинает кружится голова, но я должна быть рядом, должна смотреть на своего мужа, а он видеть меня.
Гаснет свет, оставляя прожектор, направленный на одного Артема.
Вступает гитара и медленные удары барабана, отзываясь биению собственного сердца. Как пульс.
Он закрывает глаза и в такт музыке медленно двигается. Происходит что-то космическое. Все, затаив дыхание, смотрят только на него.
Он создает собственный космос и вовлекает в него своих слушателей. И я его прекрасно понимаю, его это состояние, когда мир вокруг исчезает и ты уходишь в свой особенный астрал.
Опускает глаза на сетлист, поет первую строчку куплета и по телу бегут мурашки. Низкий чувственный голос завораживает с первой ноты.
Он необыкновенно красив, в своей черной майке и черных джинсах в обтяг. Длинные пальцы касаются струн гитары и зал стонет в экстазе.
Когда я слушаю его, тело словно исцеляется и больше не беспокоит, душевные раны заживают.
Я забываю о своей неудачи в карьере и радуюсь за него, за моего мужчину. Что он на своем месте делает прекрасную музыку, пишет проникновенные тексты и несет со сцены это тысячам людей.
А когда искренне радуешься успехам любимых это всегда важнее, даже своих собственных.
Одна песня сменяется другой, я не отхожу от сцены и не упускаю мужа из поле зрения. Ко мне подходит менеджер группы и я не сразу осознаю, что в гримерке остались наши вещи и там никого нет.
Артем с ребятами заканчивают играть очередную песню. Зал и сцена резко освещаются светом. Группа удивлена и размахивает руками, и я понимаю, что-то пошло не по плану.
На сцену выбегает всклоченный техник и что-то шепчет Артему на ухо.
Затем подходит к микрофону и сообщает залу:
«Уважаемые зрители, концерт приостанавливается по техническим причинам. Приносим извинения. Группа Лабиринт закончила свое выступление. Просим немного подождать, скоро на сцену выйдет следующий исполнитель.»
Артём с командой
— Что происходит? — спрашиваю уже я у Артема и мы вместе идем в гримерки, он напряжен и молчалив.
— Не знаю малыш. Сейчас думаю все будет ясно. Нас попросили пройти в нашу гримерку.
В небольшой комнате уже вовсю орудовала полиция с понятыми, что-то записывали в протокол.
Все было перевернуто, будто что-то тщательно искали.
Сумка Артема лежала в прозрачном зип-пакете на столе, а рядом маленький пакетик с белым порошком. И я понимаю, что произошло что-то ужасное. С нами. Снова.
Земля из под ног уходит, я словно в тумане слышу как Артем соглашается, что сумка его, но к порошку он не имеет отношение. Как ему вменяют уголовную статью и до десяти лет колонии строгого режима.
Как понятые, совершенно чужие люди, кивают в ответ и что-то подписывают.
Вижу, как щелкают наручники на его руках и уводят, грубо прижав его голову ниже, как последнего преступника.
Сердце бешено колотится. Я громко кричу и хватаюсь за мужа, ломая ногти, но меня откидывают в сторону. Муж в ответ кричит, чтобы меня не смели трогать, на кого-то бросается и получает дубинкой удар в живот.
Он пытается меня успокоить и обещает, что все будет хорошо. И просит, чтобы я срочно позвонила Диме. Его сажают в машину, за решетку. Он кому-то истошно кричит отвезти меня домой.
Потом смотрит только на меня и продолжает убеждать, что все будет, как раньше.
Я падаю на землю, на колени, провожая зареванными глазами машину.
Осознаю одно: как раньше, больше не будет, никогда.
Не обращаю внимания на скопившуюся толпу зевак, как они снимают все на телефон, перешептываются и даже смеются.
— Нет! Нет! — кричу я с надрывом, закрывая лицо. — Артёёёём!
Меня кто-то поднимает с земли за руки и куда-то ведут, пытаются успокоить.
— Пойдем, Ника. Нужно ехать домой. Все будет хорошо.
— Нет! Ничего уже не будет хорошо! Ничего!
* * *
Мне вызвали скорую, дали выпить успокоительного и с Богом отправили домой, в сопровождении менеджера группы Артема.
По дороге, беспрерывно набирала номер Димы, но слышала один и тот же женский голос:
«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.»
Дима, Господи, как от тебя сейчас зависит вся наша жизнь! И когда ты так нужен, тебя нет на связи!
Умоляю, найдись! Включи телефон!
Позвонила Леше, рассказала, что Артема задержали за пакет с наркотиками. Ревела и захлебывалась, спрашивая у старшего брата мужа, что нам делать? Леша был растерян, ответил, что нам поможет только Дима Данилов. Мы договорились продолжать ему звонить.