Измена. Жизнь заново
Шрифт:
– Ничего.
Выдергиваю руку, оборачиваюсь и тут ловлю перекошенное испугом лицо Ляльки. Мы, взрослые, забыли о дочке, которая еще не уехала в школу. Она стоит у балюстрады второго этажа, сжимая ручку шоппера и беззвучно плачет.
– Доченька!
Глеб тоже поднимает голову.
– Мама, папа, бабуля, что случилось?
– Не переживай, небольшой конфликт, – тут же успокаивает ее Глеб. – Ты со мной?
– Д-да, – Лялька целует свекровь и слетает с лестницы. – А ты, мама, куда?
– Прогуляться, – смотрю на мужа. – Ты
– Но… я… Лялька…
– Не важно, вызову такси.
Я выхожу на улицу и только здесь расслабляюсь. Что со мной? Сама не понимаю. Столько лет воспринимала такое обращение как должное. А теперь?
«Больше не хочу!» – отвечаю сама себе.
Не знаю, надолго ли мой протест, но не хочу и точка!
Решительный настрой исчезает, когда такси выезжает за ворота. Выйти легко, но придется возвращаться обратно, и тяжелого разговора с домочадцами не избежать.
– Сим, что делать? – спрашиваю подружку, сидя напротив нее в любимом кафе.
С тоской смотрю в окно на прокисшее дождем со снегом небо, на улицы, заполненные грязной кашей. Зима не хочет уходить подобру-поздорову, все норовит испортить весне праздник. Погоде созвучно и мое настроение. Хочется плакать. Понимаю, что это глупо! Так живу вот уже восемнадцать лет и не могу разорвать порочный круг.
– Наконец-то ты прозрела, – Симка поднимает руку, подзывая официантку. – Пора выйти из спячки.
– И вовсе я не спала, – обижаюсь на нее.
– Спала, спала, – утверждает Сима, качает головой, и одуванчик волос трясется мелкой дрожью, будто и он упрекает меня. – Спала как под гипнозом. Глеб заворожил.
– А разве не так? – подруга покрывается красными пятнами. Бледная кожа мгновенно реагирует на прилив крови. – Первые годы Глеб только твоими идеями и жил. Ты его двигала по карьерной лестнице.
– Они моя семья, жена помогает мужу. Это нормально.
– Семья – это семь Я! Все держатся друг за друга. А у вас что? Есть ты, как ствол дерева, а они паразиты, обвились вокруг и сосут, сосут… Особенно эта, Алла Борисовна. Б-р-р-р! Мерзкая старушонка!
И это тоже правда. Горькая, неуютная, но правда, на которую я много лет закрывала глаза.
– Ладно тебе, Сим, критиковать меня. Лучше скажи, что делать?
– Бросай жизнь домохозяйки и иди на работу.
На работу?
А почему бы и нет? Предлагал же мне Гвоздев свою помощь.
Хотя… к нему не хочу, Глеб тут же перекроет кислород.
А если…
В голове закопошилась идея. Еще слабенькая, неуверенная, новорожденная, но идея.
Глава 7
Я молчу, ковыряюсь вилочкой в кусочке торта, обдумываю мысль и… отбрасываю ее из-за невыполнимости. Связываться с Гвоздевым точно не буду, до сих пор чувствую его сальный взгляд на себе.
Б-р-р…
А просить Владислава тем более, я даже не знаю, чем этот альфонс занимается. Может, обрабатывает престарелых дамочек в личных интересах и прикрывается
Тогда что делать? Продавать свои картины?
Но, не имея знакомых в этой среде, вряд ли я смогу что-то пристроить. А свекровь всячески начнет вредить.
– И куда я пойду? – наконец смотрю на Симку.
– Да куда хочешь, дурында. Сдуй пыль с диплома и вперед!
Подруга вскакивает, садится рядом и обнимает, я лишь пожимаю плечами и всхлипываю.
– В больнице я вдруг поняла, что ничего в своей жизни не видела, – глотаю непрошенные слезы. – Я знаю, что нужно мужу, свекрови и дочери, а о себе ничего не знаю. Что я любила, Сим?
– Ты любила учиться. Фанатка настоящая была.
– Правда?
Вспоминаю художественной мастерской, льющийся на холст, голос преподавателя, восхитительный запах красок. А еще модели. Разные: девушки, юноши, седобородые старики. Обнаженные и полностью одетые. Натюрморты и выезды в парк, к берегу реки для пейзажных зарисовок.
В душе просыпается давно забытая страсть, которая охватывала меня, когда в голове вспыхивала новая идея для картины.
– Так меня и взяли неумеху. Я все забыла уже.
Нервно взмахиваю руками, задеваю ложечку, и она с обиженным звоном падает на пол.
– Вспомнишь! – категорично заявляет Симка. – И вообще, я запишу тебя на прием в косметологическую клинику. Пора заняться внешностью, совсем запустила себя.
– Нисколько, я слежу за собой. Да и лишние траты.
– Ага! Эти брови, эта кожа, эти морщинки вокруг глаз – кошмар! Твоя свекровь выглядит лучше в свои шестьдесят пять лет. Вот она уж денег сыночка не жалеет.
– У нее пенсия хорошая, – по привычке защищаю я свекровь.
– Ох, ты просто дура наивная! На регулярные подтяжки, филеры и ботокс никакой пенсии не хватит. Наверняка приторговывает твоими картинами. Даже консультанта по инвестициям наняла. Б-р-р-р… Мерзкая старушонка! Поверь, она не зря так крутится вокруг мастерской.
– Думаешь? – спрашиваю с сомнением: еще ничего не доказано, сплошные подозрения. – А вдруг она искренне.
– Не-не, чует кошка чье сало съела, – Симка жестом подзывает официантку. – Погоди, я у клиенток поспрашиваю, вдруг кому-то художники нужны.
– Зачем?
– Ну, для оформления дизайна.
– Сейчас все делается в электронном виде. Я не умею, не знаю ни одного приложения.
– Научишься. Я бы вообще посоветовала тебе валить из того дома, но ты ведь не свалишь.
– Конечно. Люди не разводятся из-за мелких стычек и подозрений. У меня Лялька, она любит отца и бабку. Да и дом наполовину мой.
– Эй, Динка, ты просто затягиваешь петлю на шее и продлеваешь агонию.
– Не придумывай!
Серафима никогда не была замужем. Дожив до тридцати семи лет, она даже не задумывается, что над отношениями тоже надо работать, развивать их и лелеять. Ссоры в каждой семье бывают, а вот выйти из них с достоинством умеют не все.