Измена. Жизнь заново
Шрифт:
– Шу… шу… шу…
Так вот откуда у свекрови деньги! И немалые, видимо, раз она инвестициями заинтересовалась. Эта новость парализует, сводит с ума.
А Влад тоже хорош! Болтает, делает вид, что не знает, кто художник картины. Я же во время приема об этом говорила.
– И за сколько вам продала картину Алла Борисовна, – мой голос хрипит и ломается, как у подростка.
Влад встревоженно смотрит в зеркальце.
– Я вас чем-то обидел, Дина?
– За сколько вы купили картину?
–
Он останавливает машину у ворот, выходит, нажимает кнопку вызова, но никто не отвечает. Сейчас он серьезен, больше не улыбается, догадывается, что случилось что-то из ряда вон.
Я сижу в салоне, не могу выйти. Колени подламываются, кажется, сделаю шаг и свалюсь прямо в весеннюю лужу подтаявшего снега.
– Пароль 0605, – тихо говорю Владу.
Он вводит цифры в электронный замок и бежит к авто. Ворота открываются, мы въезжаем во двор. Влад паркует машину и подает мне руку. Но я игнорирую ее, выползаю из салона сама.
– Дина, я не понимаю, что случилось? – спрашивает он.
Я, не отвечая, иду к боковому входу, где в полуподвальной комнатушке у меня мастерская. Распахиваю дверь, и первое, что бросается в глаза, пустая стена напротив. Там всегда стояли мои картины. Пусто.
И вообще в комнате пусто, лишь на подрамнике торчит незаконченный эскиз, и еще несколько лежат на столе. Все, ни одной картины нет.
– Стерва! – вырывается изо рта крик. – О боже! Какая же она злая стерва!
Я уже не сдерживаю слез, они щиплют глаза, катятся по лицу, капают с носа. А я хватаю один карандашный эскиз и разрываю его в клочки. Потом второй, третий…
– Дина, Дина, что с вами?
Встревоженный голос доносится издалека. Влад встряхивает за плечи. Но я его не вижу. Перед глазами все плывет.
– Что здесь происходит? – Визг свекрови режет по мозгам чище пилы. – Как я должна это понимать?
Я отталкиваю Влада, стискиваю пальцы в кулаки.
– А я как должна это понимать? – Показываю на пустую мастерскую. Вы продаете мои картины, ни слова мне не сказав? Это подло!
Алал Борисовна покрывается красными пятнами, на миг отступает, но лишь на миг. Она тут же задирает высокомерно подбородок и заявляет:
– И это твоя благодарность? Я забочусь о семье.
– Чт-о-о-о?
Я бросаюсь на молодящуюся старуху с кулаками, Влад успевает сжать мои руки.
– Где твое воспитание, деревенщина! – взвизгивает свекровь. – Держи себя в руках! Стыдно перед Владиславом!
– В руках?
Больше слов у меня нет. От шока и мыслей нет. Улетели, испарились, словно и не было их никогда.
– О боже! Что за шум вы устроили? Мама, Дина!
В мастерскую входит Глеб,
Муж видит меня в объятиях Влада, багровеет и, не раздумывая, выбрасывает кулак…
Визг свекрови бьет по ушам. Я в ужасе зажмуриваюсь. Но ничего не происходит: Влад реагирует быстрее, чем все остальные, и уворачивается.
Но муж бросается за ним, я перехватываю его и становлюсь между ними.
– Руки убрал от моей жены! – шипит Глеб и машет кулаками, но достать не может.
– Глеб, он не виноват. Глеб!
На муже нет лица в буквальном смысле. Одна багровая маска с перекошенным ртом и бешеными глазами.
– Я не трогаю Диану, – спокойно отвечает Владислав. Такое впечатление, что он нисколько не испугался чужого гнева, наоборот, вся ситуация его развлекает. – Верните мне мою вещь, и я навсегда покину этот дом.
– Какую еще вещь? – Глеб не может контролировать себя. Впервые вижу его в таком бешенстве. – Убирайся!
– Ты что делаешь? – толкаю я мужа в грудь. – Он не виноват! Это Алла Борисовна продала ему мою картину.
– Что?
Краска медленно сходит с лица мужа, включаются в работу мозги.
– Что слышал. Твоя мать, – я показываю на свекровь, – втихаря продает мои картины.
– Мама! – Глеб поворачивается к свекрови. – Это правда?
– Спятили совсем! Ну и семейка!
В студию врывается Симка. Она становится, уперев руки в бока, посередине комнаты и покрывает всех трехэтажным матом.
Высокая, тоненькая, как былинка, со светлым шаром волос на голове, Сима кажется инопланетным созданием, настолько отличается от нас.
Но ее ругань оказывает благотворный эффект: мы замолкаем.
– Деревенщина! – цедит сквозь зубы свекровь. – Какой позор! Вот и делай после этого людям добро. Влад, иди за мной.
Она бросает на пол перчатки, берет Влада за руку и выводит как маленького мальчика. Он не сопротивляется, лишь встревоженно ловит мой взгляд, но я намеренно не смотрю на него. От парня одни неприятности, пусть лучше исчезнет из моей жизни.
Только сейчас соображаю, что Алла Борисовна одета в рабочий комбинезон и резиновые сапожки, а пол моей студии покрыт множеством грязных следов.
– Ч-что здесь происходит? – растерянно спрашиваю я.
В комнату вваливаются несколько рабочих.
– Хозяйка, что еще надо выносить?
Плотный человек с кепке переводит взгляд с меня на Симу, не понимая, к кому обращаться.
– А что вы здесь делаете? – наконец приосанивается и включает хозяина Глеб.
– Как что? Готовим помещение для ремонта.
Меня бросает сначала в жар, потом в холод. Чувствую, что сейчас упаду, если не сяду. Но в комнате нет ни одного стула. Я опираюсь на стол.