Изменяя прошлое
Шрифт:
Тот задумчиво кивнул и ответил:
— Да не то чтобы прям идея, но мыслишка одна вертится в голове, только я никак ее поймать не могу. Найдется что пыхнуть? Мне травка думать помогает, а, Пастор?
Я не сводил с него глаз, пытаясь решить для себя, действительно у него есть какая идея или он так на анашу подсел, что теперь будет выпрашивать у меня ее под любым предлогом? Так и не придя ни к какому выводу, я все же попросил Нечая сгонять к положенцу, и со всем уважением попросить косячок, если есть такая возможность.
— Скажи там…, — я задумался. — Ну, в общем, сам придумай чё–нить, не дурак.
— Ладно, — Нечай встал, хотя было видно, что поручение ему не
В общем, пыхнули мы на троих, травка оказалась забористой, поболтали еще, чайком догнались, а потом Сурок забрал прибор и, сказав, что ему надо немного покопаться в настройках, вышел из отсека. Вот на хера я его отпустил, совсем ума, что ли, нет? Но случившее со мной в прошлом еще не отпускало, а водка и травка расслабили мозги и я, включив на плеере альбом Pink Floyd 1973 года «Обратная сторона Луны», воткнул наушники и завалился на шконку. С ранней юности любил я эту группу, а уж под травку послушать их музыку — это вообще самое то! И, в общем, просрал я Сурка вместе с аппаратом, менты его прямо в локалке повязали, когда он в приборе ковырялся, даже не заметив, когда они подошли. Он вообще, когда своей наукой увлечен, никого и ничего вокруг не видит.
***
Только эта весть до меня дошла, как я сразу подхватился. Действовать нужно было быстро, пока менты не прочухали, что именно им попало в руки. Теоретически, понять не должны, телефон как телефон, не самый новый и далеко не самый дорогой «Honor» с небольшой царапиной с краю дисплея. По нему даже звонить можно или в сеть выходить, просто дополнительно на нем стоит та самая программка, занимающая около двух гигов памяти и спрятанная так, что, не зная, сразу и не доберешься. А если и доберешься, там ведь на ней не написано, что это такое, как понять? Но опасность есть всегда, если уж что менты зашмонали, так просто они не вернут, даже если не поймут ничего, то с чего бы им запрещенную вещь возвращать? Скорее, отдадут режимнику[1] или куму, а это уже, считай, капец, особенно если к куму попадет. Тот крученый, гад, просто так не отдаст ни за что, у него все баш на баш. А какой баш может быть у кума? Ясно же, что попытается вербануть, чтобы на своих стучал, а не согласишься, хрен тебе, а не машина времени, даже если он посчитает ее обычным смартфоном. Просто из принципа не отдаст, лучше на твоих глазах каблуком раздавит. Тот еще козлина! Так что мне сейчас главное — успеть, и еще очень надо, чтобы хоть чуть-чуть повезло и дежурный по зоне, если ему уже отдали прибор, оказался не из самых упертых. И это меня бесило, что все сейчас от случая зависит, все на волоске висит, а я не могу ничего контролировать!
В общем, через пару минут, прихватив все деньги, что лежали у меня в заначке, я уже стоял перед воротами локалки, буквально за шиворот притащив вместе с собой главного отрядного шныря. Пока тот возился с ключами, не попав с первого раза, я еле удержался от того, чтобы не засветить ему промеж рогов. Блин, это плохо, что я на таком нервяке, надо бы как-то успокоиться. Менты не должны понять, насколько для меня важен тот телефончик, думал я, жуя сразу три подушечки «Orbit» с ментолом, чтобы запах выпитой водки отбить.
Едва калитка со скрипом открылась, как я рванул быстрым шагом к дежурке, что располагалась метрах в двухстах от нашего барака, в двухэтажном здании белого кирпича на втором этаже, нависая над зоной большой будкой с панорамными
Первым я увидел Сурка, стоящего в окружении четверки ментов и что-то там канючившего. Я сразу понял, что это он телефон просит назад, а те ржут, как кони. За столом сидел ДПНК майор Бебуришвили и что-то писал, похоже, заполнял протокол задержания и изъятия, не зря же наша машина времени в образе китайского телефона прямо перед ним лежала. Эх, опоздал малехо, с прапорами легче было бы договориться, да и дешевле. Хотя и этот грузин не должен ломаться, хоть в чем-то повезло.
— Гражданин начальник, — позвал я его.
— О, Пастор нарисовался! — обернулся один из молодых прапоров-контролеров, а грузин, сука, даже голову не поднял. — Никак дружка своего выручать прилетел?
Менты заржали нехитрой подначке: типа, кто у нас на зоне летает?
— Ты за базаром следи, — зло огрызнулся я. — Как бы самому не взлететь ненароком, всякое случится может, осторожней ходи по зоне.
— Да ты чё, Пастор, — немного приссал тот, — это же шутка.
Я отвечать ему ничего не стал, не хватало мне еще с ментами спорить, только улыбнулся нагло — типа, я ж тоже пошутил (не время права качать), и уже громче, чтобы грузин перестал делать вид, что ничего не слышит:
— Гражданин майор, можно вас на минутку, разговор очень важный и очень срочный есть!
Знаю я этого Автандила давно, еще старшим лейтенантом когда он был, — жадный, сука, но зато с ним можно попробовать договориться, до кума ему далеко. Он поднял голову и посмотрел на меня, потом на лежавший перед ним телефон, опять на меня (почуял, гаденыш, запах денег, сразу все просек). А потом, не торопясь, встал, положил телефон в карман кителя и вышел ко мне в коридор. И это был очень хороший знак — то, что он прибор прихватил.
— Дружка твоего не отпущу, даже не проси, — сразу отрезал он.
— А чё так? — поинтересовался я, не желая сразу же акцентировать его внимание на телефоне, чтобы он не понял, что именно для меня важно. — Нахера он тебе нужен, Автандил?
— Он с контролерами пререкался и вообще, мне для отчета надо. Суток пять дам, меньше не могу. Зато могу дать пятнадцать, — с намеком повел большим носом майор Бебуришвили.
— Что–почем? — вздохнув, спросил я, не спеша переходить к главной цели визита.
— А то ты расценки не знаешь! — сделал вид, что удивился Автандил. — Сутки — штука.
И тут же добавил:
— Телефон не отдам, даже не проси.
Но я уже знал, что отдаст, не зря же он его с собой прихватил, мог бы и на столе оставить, никто бы не тронул.
— Телефон мне дорог как память, начальник, — понизил голос я. — Дам за него пять рублей.
— Сколько? — сделал вид, что удивился дежурный.
— Ты же видел его, начальник, — пожал я плечами. — Он больше не стоит, еще столько добавить и можно новый взять такой же.
— Десять! — отрезал он.
Я подумал и сделал другое предложение:
— Хорошо, десять, но за всё: за телефон и за сутки для Сурка.
Майор еще носом поводил, потом достал из кармана телефон, покрутил его между пальцев, глянул со всех сторон (знал бы он, что держит в руках!), вздохнул, словно от себя отрывал и согласился:
— Ладно, бабки гони!
Я в кармане отделил рукой две пятитысячные и, оглянувшись, протянул ему. Тот тоже оглянулся, и деньги сменили хозяина, а машина времени перекочевала в мой карман.