Изнанка Истины

Алёхина Евгения

Нет, не моё. На редкость неуютное чувство. А ведь это только начало.

… Чай, заваренный Энцо, отчего-то неимоверно горчил… а может, мне так казалось оттого, что я был зол, как сотня демонов. Кто же мог знать, что проклятый Бал в довершении всех моих бед ещё и окажется маскарадом!… Выходило, что кроме персональной «маски» собственного брата мне придётся выдумывать ещё какой-то дурацкий карнавальный костюм и, словно паяцу, таскать его весь вечер… И Шаэриэнн, кстати, тоже.

Однако она отнеслась к этому вполне спокойно.

—

Ну, маскарад… — эльфийка передёрнула плечами. — И что? Так даже лучше…

— Чем лучше?! — не унимался я.

— Ну, для начала, масками. — Она посмотрела на меня, как на ребёнка. — Теперь, если даже кто и знает Алишера Кристофера в лицо, будет куда проще избежать ненужных вопросов.

— А костюм…

— А что костюм? Я, пожалуй, ничего менять не стану, — она внезапно улыбнулась. — Буду «ельфой» — и пусть все тогда думают, настоящие у меня уши или накладные. Ну и для тебя что-нибудь сообразим…

— Да не хочу я ничего!!! — рявкнул я. — Только шутовского наряда мне не хватало!…

— Да что ты как с цепи сорвался… — Шаэриэнн понизила голос. — У вас там что, никогда маскарады не проводились?

— Нет, — презрительно процедил я, разумеется, сообразив, что она имеет в виду Вартасс. — Герцогиня болела. А герцог не был сторонником… подобных развлечений.

— Ну и зря, между прочим! — отрезала эльфийка. — Знал бы ты, какие в Долине были маскарады!… Это же целая феерия! Бал Цветов… Праздник Всех Звёзд…

Она осеклась, неуклюже попытавшись вернуть своему голосу прежнюю бесстрастность.

— В любом случае, нам это на руку, ты пойми… А насчёт костюма не тревожься. Можно же придумать что-то такое, что не сильно отличается от привычной тебе одежды, но вполне сойдёт. Я поговорю с Мари, она поможет…

Мариэтт, невеста Энцо, после недолгих размышлений тоже оказалась отчасти вовлечена в наши приготовления — её профессия белошвейки оказалась для нас истинной удачей. Энцо горячо поручился за её благонадёжность, к тому же, разумеется, девушку не посвящали в ворох ненужных и опасных деталей. Однако помогла мне всё же не Мари, а её жених… И, как ни странно, Антонио.

Я перевёл взгляд на Шаэриэнн, сидящую напротив. Эльфийка отстранённо смотрела в окно, и по её лицу трудно было определить, о чём она сейчас думает. А я, в который уже раз невольно восхитился тем, насколько же она хороша… И снова удивился тому, что всё ещё этому удивляюсь.

… - Эй!…

Негромкий возглас с порога кухни, где мы с Энцо и Тонио, коротая вечер, резались в кости, заставил нас обернуться.

Мгновением позже Антонио поперхнулся чаем, щедро расплескав напиток по столу.

У Энцо натуральным образом полезли на лоб очки. Стакан с костями, который он держал в руках, выскользнул и закатился куда-то под печку; деревянные кубики, тарахтя, поскакали врассыпную…

Я вроде бы ничего не выронил и не расплескал, но, должно быть, и без того выглядел забавнее всех, так как эльфийка, обежав нас лукавым, но в то же время каким-то настороженным взглядом, напоследок задержала его на мне. И

лишь тогда довольно улыбнулась. Очевидно, именно на такой эффект она и рассчитывала.

В паре шагов позади Шаэ стояла Мариэтт. С трудом скрывая гордость, она кивнула и удовлетворённо закусила губу.

Здесь и вправду было чем гордиться.

… Платье смотрелось великолепно. Длинное, до пят, идеально облегающее фигуру, оно казалось совсем простым — и в то же время вряд ли я когда-нибудь видел наряд более изысканный и утончённый. Узкая юбка при каждом шаге и повороте притягивала взгляд глубокими, едва не до самых бёдер, разрезами по бокам — но замысловатый покрой между тем не оставлял на виду ни на йоту больше, чем отводили приличия. Так же было и с глубоким декольте — обнажённые плечи целомудренно прикрывала короткая накидка-курточка с длинными «летящими» рукавами: один взмах, и вспорхнёт… Лёгкая полупрозрачная ткань, казалось, была сплетена из воздуха — не то синяя, не то зелёная, даже в неярком свете масляных ламп она переливалась настоящей морской волной…

Шаэриэнн откровенно любовалась нашими вытянутыми лицами. Мариэтт — платьем.

А я не мог отвести глаз от женщины, стоящей на пороге.

Что и говорить, в походной одежде она выглядела совсем иначе… Сейчас дико было бы даже представить её в обычных широких штанах, безразмерном кожухе и сапогах из грубой кожи. Обычно Шаэ «утопала» в меховой безрукавке — и совсем не верилось, что гибкий стан, перехваченный широким поясом платья, на самом деле без труда можно обхватить двумя ладонями… Облегающие тканые перчатки мастерски маскировали изъяны пальцев, и я только теперь рассмотрел, насколько же тоненькие у неё запястья…

Почему-то последнее особенно впечаталось в память.

Длинные стройные ноги, высокая грудь, водопад каштановых волос, поднятых в высокую причёску… Именно сейчас Шаэриэнн предстала перед нами истинной Дочерью Ночи. И в то же время — было в ней что-то совсем необыкновенное, не имеющего ничего общего с безликим совершенством эльфийских дев. Их холодная надменная красота, хоть и считающаяся каноном во всём Мире, никогда меня не привлекала, отчего-то казалась мне неживой, искусственной — словно безупречный облик мраморных статуй. Так было ещё до Последней Войны — ну, а потом все чувства и вовсе затмила всепоглощающая ненависть…

Но Шаэриэнн не была статуей.

Она была — Сама Жизнь…

Эльфийка не сводила с меня пристального взгляда изумрудно-зелёных глаз — наряд заставил их переливаться, подобно настоящим драгоценным камням.

— Ну, что? — наконец, спросила она, видимо, отчаявшись дождаться внятного ответа.

Я прокашлялся.

— Что? Ты выглядишь… настоящей принцессой.

Комплимент был, разумеется, неуклюжим — никогда не умел в таких случаях верно подбирать слова — но, как по мне, вполне безобидным… И, тем не менее, Шаэриэнн вдруг покачнулась, словно от грубого тычка, правда, тут же мастерски сделав вид, что на туфельке подвернулся каблук. Я удивлённо раскрыл глаза — а она шевельнула губами, почти беззвучно обрывая готовый сорваться вопрос: