Изнанка Истины
Шрифт:
— Любовь на самом деле подобна крепкой стали, — припомнил я где-то слышанную фразу. — Трудности лишь закаляют её и делают прочней.
— Конечно, конечно… — он уже начинал мне надоедать. — Но ведь люди порой достаточно… нетерпимы. Даже ваш отец при всей его лояльности… — он осёкся. — Да и семейство Лаэританнэ, я слышал, крепко чтит старинные традиции, принятые у Детей Ночи. Как вам удалось добиться их согласия на ваш… союз?
— Это было трудно, но вполне осуществимо. — Я понял, что пора сворачивать разговор, пока он не перешёл на опасную дорожку. — Прошу меня простить, но я хотел бы присоединиться
— Конечно, Алишер, конечно, идите… — снова закивал «говорун» и не успел я сделать шаг, снова выпалил, сверкнув глазами: — А как же ваша дочь? Наследница Вартасса? Не побоялись оставить такую кроху совсем одну?… Сколько же ей — две, три луны?…
— Она в надёжных руках — к тому же, с ней кормилица, — постарался как можно беззаботнее ответить я, проигнорировав последний вопрос. — Супруга подарила мне дитя — так неужели я не в состоянии подарить ей праздник?
Не дожидаясь очередного «да, да, конечно», я поспешил поклониться и почти бегом направился в сторону Шаэриэнн. По дороге попался стол, сервированный закусками. Я подхватил тарелку, на которую почти не глядя кинул несколько тарталеток и канапе, и, не переставая улыбаться, из рук вон любезно похитил эльфийку у плотной стайки дам, к которой, впрочем, уже присоединились и кавалеры.
Найдя кусочек свободного места, мы остановились у широкого стрельчатого окна с видом на парк, и перевели дух. Есть мне совершенно не хотелось, но Шаэриэнн, поблагодарив, взяла с тарелки тарталетку и поднесла ко рту.
— Нами уже интересуются… — негромко сообщил я.
— Так и есть, — кивнула Шаэриэнн, изящно откусив кусочек. — И будут. Но что поделать… Старайся отделываться общими фразами. Как только сможешь — переводи разговор на их собственные дела. Рассказывать о себе тому, кто готов слушать, людям, как правило, всегда интереснее, чем расспрашивать кого-то и слушать самим…
К нам подскочил слуга в бархатной ливрее с подносом, на котором стройными рядами выстроились фужеры. Чтобы поскорее избавиться от него, я взял два бокала, наполненных игристым янтарным напитком, один протянул Шаэриэнн.
— Золотой Водопад? — прищурилась она. — Надо же… Последний раз я пробовала его на пиру, данном отцом в честь Избранного мною Пути… — на её лицо набежала тучка. — Страшно представить, как же давно это было…
— И что за путь ты избрала? — поинтересовался я.
— Путь Магии и Меча. Genme Waifarreier… — эльфийка грустно усмехнулась. — И вроде бы не ошиблась, ибо Ночь тоже согласилась со мной, избрав Rihanne Daerrt. Но, очевидно, я встала на сторону не того короля, который был ей угоден — и тогда она без жалости отняла свой дар обратно… Да ты пей вино, — кивнула она, почти физически «стряхивая» воспоминание. — Оно действительно достойно королей…
— Пожалуй, не стану. — Я помотал головой. — В свете того, что нам сегодня предстоит, разум должен быть трезв, как стёклышко…
— Ну, так и будет трезв.
Эльфийка протянула над бокалом ладонь, прикрыла глаза, шепнув коротенькую фразу.
— Вот и всё — теперь можешь пить. В голову оно не уда…
— Миледи…
Рядом с нами внезапно выросли двое мужчин с каменными лицами. На них тоже были маски,
— Просим нас простить, — заговорил один из них. — Но вы только что применили магию.
Он не спрашивал — утверждал. Я сделал маленький шаг к Шаэриэнн, вклиниваясь между эльфийкой и прибывшими типами. Шаэ, останавливая, поспешно схватила меня за руку.
— Всё в порядке… Да, господа, — кивнула она уже им. — Всего лишь лёгкое заклятье, предотвращающее хмель. Моему супругу… крайне нежелательно пить вино без этой маленькой предосторожности. Лишний глоток способен вмиг испортить ему настроение… А в гневе он страшен, — она обезоруживающе улыбнулась.
Однако стражники не поддержали шутливый тон.
— Ещё раз просим прощения, — любезные слова были произнесены голосом, не терпящим возражений. — Однако совершение любой магии в пределах Мраморного Дворца находится под строжайшим запретом. Мы вынуждены предупредить вас… — он протянул руку в перчатке к моему бокалу — … и изъять это.
— Что ж — пожалуйста… — Шаэ смешно наморщила нос, искоса взглянув на меня. — По-видимому, придётся сегодня вам, милорд герцог, обойтись родниковой водой. — Она обернулась к стражникам, снова никак не отреагировавшим на её шутку. — Извините за доставленное беспокойство. Своей ошибки я больше не повторю.
Маги молча поклонились и исчезли, прихватив с собой бокал.
— Однако… — Шаэриэнн взглянула мне в глаза. — Хорошо у них тут обставлено дело…
— Да, — вынужден был признать я. — И с остальным, впрочем, тоже. Вокруг Императора такая толчея, что просто так к нему не подойти…
— Ничего, — Шаэриэнн, как ни в чём не бывало, дожевала тартинку. — Ночь долгая… Впереди ещё много чего предстоит. Думаю, у нас ещё будут шансы…
Её голос внезапно потонул в громыхнувшем раскате. Оркестр неожиданно сыграл «туш», заставив некоторых особо впечатлительных гостей охнуть и подскочить. После этого музыка замолкла, и оказавшийся в самом центре зала герольд, торжественно стукнув жезлом по паркетному полу, весь исполненный собственной значимости, объявил:
— Именем Его Императорского Величества Рожеро Справедливого!!! Бал Начала Весны открывает… Альтенский Вальс!
Буря оваций, встретившая его слова, сменилась волнами музыки, хлынувшей с новой силой. Радостное волнительное оживление стрелой пронеслось по толпе гостей, вызвав румянец на лицах дам, блеск в глазах кавалеров… Одна за другой на свободном пространстве в центре зала закружились, подхватывая ритм вальса, танцующие пары.
Пальцы Шаэриэнн непроизвольно сжали ножку пустого бокала… С усилием отведя от танцующих взгляд, эльфийка огляделась по сторонам, ища куда бы поставить фужер. Я перехватил его и ловко пристроил на пустом подоконнике.
А потом наши глаза встретились…
… Я всегда отвратительно танцевал — потому терпеть не мог это занятие. И, разумеется, давным давно забыл все те уроки, в течение которых домашний учитель герцога Эвана силился всеми правдами и неправдами побороть мою бездарность.
Но в это мгновение моё сердце пропустило удар.
Я стремительно ухнул в глубину изумрудных омутов — оглушённый, беззащитный, ослеплённый светом тысяч свечей, которые показались мне в тот миг настоящими звёздами…