Изнанка Истины
Шрифт:
— Почти случайно. — Я бросила в дальний конец зала быстрый взгляд. — У того, кто сейчас сидит на троне, помимо охранных заклятий и кое-каких отвлекающих чар ещё и магически изменён голос. Вы же — единственный в этом зале, на кого наложена магия с той же самой целью: не позволить голосу ненароком выдать вас. И, в любом случае, единственный, на чьи действующие чары магическая стража усердно закрывает глаза…
— Ловко… — вынужден был признать «монах».
Он поднял со стола свой фужер, отпил глоток вина — внешне неторопливо и даже слегка вальяжно, но я готова была поспорить на что угодно, что мысли его
Но когда он заговорил, его голос вновь ничего не выражал.
— Я выслушаю вас. Но, разумеется, не здесь… Через десятинку выйдите из этой залы в левую арку и сверните на галерею — там вас будет ждать мой человек. Вас проведут туда, где мы действительно сможем спокойно поговорить.
Десятинка, казалось, длится вечность…
Шаг за черту был сделан — однако ощущение «камня на плечах» не только не пропало, но почему-то стало ещё сильнее. Впрочем, назад дороги всё равно не было.
Шаэ тронула меня за рукав.
— Нам пора.
Мы направились к выходу из зала, пробиваясь сквозь весёлую кутерьму, но больше не ощущая себя её частью… Праздник был в самом разгаре, так, разумеется, и не заметив, что потерял нас.
За огромной аркой, украшенной лентами и искусственными цветами, тоже толпился народ, но поменьше. Здесь нашли себе место те, кто желал слушать музыку и наблюдать, но не участвовать в действе. То и дело поглядывая в зал, гости чинно восседали на скамьях, скамейках и пуфах, потягивали напитки и неспешно ковыряли ложечками пирожные, развлекаясь беседой и светскими сплетнями.
Мимо нас, крепко держась за руки, проскользнула влюблённая парочка — юноша едва не задел меня плечом. Перешёптываясь и хихикая, молодые люди стремительно пересекли галерею и исчезли за углом — должно быть, в поисках укромного местечка, чтобы уединиться. Видимо, мы в глазах остальных выглядели такими же…
Так или иначе, но у самой арки нами никто не заинтересовался. Скорее всего, «человек» Императора поджидал нас дальше, и мы медленно пошли вперёд, мимо череды ростовых портретов, украшающих стены.
Галерея была парадной, и на картинах были изображены сплошь представители императорской династии. Сам Рожеро Справедливый, как и следовало правящему ныне, расположился над аркой у входа. Рядом был Рожеро Воин, его отец — рука на эфесе меча… Далее шёл Рожеро Скромник, задумчиво застывший у карты Империи, Рожеро Мудрец, увлечённо читающий книгу. Рожеро Лекарь, Рожеро Ястреб, ещё какой-то Рожеро… поди упомни всех. На пятом или шестом портрете мне стало скучно, и я было ускорил шаг, однако через пару мгновений удивлённый возглас эльфийки заставил меня остановиться и обернуться.
Шаэриэнн в молчании замерла у одной из картин.
— Что случилось?
— А разве вашей Империей когда-нибудь правила… женщина? — вопросом на вопрос ответила она.
Только теперь я рассмотрел, чей портрет привлёк её внимание.
— Императрица Береника? — Я подошёл поближе.
Красавица с фиалковыми глазами была изображена придворным художником в латном доспехе верхом на вздыбленном вороном жеребце. Насколько я помнил историю, в эпоху правления Береники Рожерии не было войн — главным её оружием было красноречие в переговорах, превзойти которое по сегодняшний день не удалось никому
Очевидно, портрет был написан именно таким образом, чтобы поменьше выделяться среди толпы мужчин, окружающих Императрицу в галерее — и в истории государства.
— Да, — я сообразил, что Шаэ всё ещё ждёт ответа. — У одного из Рожеро пару столетий назад не было сыновей…
— У Рожеро-Молчальника. — От затемнённой стены впереди отделилась тень. — И ему наследовала дочь, ставшая единственной за все времена женщиной на императорском троне. Пока — единственной…
Фигура ступила вперёд, окунувшись в слабый свет факелов, и передо мной с Шаэриэнн оказалась «орка» — та самая, с которой я танцевал гратту некоторое время назад… Но теперь шлема, заменяющего маску, на ней не было, и её лицо было полностью открыто. Выступив на свет, женщина остановилась прямо под картиной, и мы замерли, поражённые: сходство с белокурой красавицей, изображённой на портрете, было потрясающим. Только волосы в отличие от длинных локонов Береники были подстрижены коротко, напоминая пажескую причёску, да глаза цветом походили не на фиалку, а на безоблачно-голубое небо…
Наконец я с запозданием понял, кого вижу перед собой.
— Ваше Высочество… миледи Тира, — я почтительно склонил голову, приложив руку к груди.
Шаэриэнн, подобно статуе, неподвижно застыла за моим плечом, широко распахнув глаза.
— Не нужно имён, — остановила меня красавица, сполна насладившись нашим замешательством. Изящно очерченные губы тронула уже знакомая мне улыбка… — Вас ждут. А я — провожу.
Галерея с портретами осталась где-то позади. Дочь Императора вела нас в самое сердце Мраморного Дворца, уверенно лавируя в череде переходов, узеньких лестниц, скрытых за портьерами потайных дверей… Я, как правило, недурно ориентировался в пространстве — но если бы пришлось, пожалуй, не сумел бы самостоятельно повторить пройденный нами путь.
Когда мы оказались в одной из комнат — маленьком зале со множеством выходов — принцесса внезапно попросила нас подождать. Она покинула зал так быстро, что я едва успел заметить, за какой именно дверью она скрылась. Мгновением позже я ощутил направленный на себя чужой настороженный взгляд.
— Стой спокойно, — остановила меня Шаэриэнн, когда я принялся оглядываться по сторонам, пытаясь понять, откуда наблюдают — поток внимания, казалось, шёл отовсюду. — Нас проверяют… можно сказать, обыскивают.
М-да…
Я нахмурился, но вертеться всё же перестал. В конце концов, наивно было бы полагать, что нас допустят к императорской персоне, не убедившись окончательно в отсутствии возможных неприятных «сюрпризов». Как и следовало ожидать, не найдя при нас сокрытого оружия или артефактов, нас «отпустили», а через мгновение вернулась и наша провожатая, как ни в чём не бывало подав нам знак дальше следовать за ней.
Впрочем, идти оставалось недолго. Остановившись перед очередной ничем внешне не примечательной дверью, принцесса бросила куда-то в сторону короткий внимательный взгляд, затем толкнула деревянную створку и вошла, промолвив с порога: