Изнанка судьбы
Шрифт:
В подвале, где живут смешные малыши-брауни, я еще не была ни разу.
Или была, но не помню?
Лестница вниз крутая и узенькая, можно спускаться только поодиночке. Каменный свод в дюйме над макушкой невольно заставляет втягивать голову в плечи.
Скрипучая хлипкая дверца. Даже мне, чтобы войти в нее, приходится пригнуться.
Здесь нет светильников, как в остальной башне, а небольшого огонька на ладони мага недостаточно, чтобы разогнать тьму. Глубины подвала теряются в тенях. Но и такого света
Поломанная мебель, пыльные поеденные молью гардины, обломки облупившихся картинных рам, сундуки — десятки сундуков. Больших и маленьких, старинных и не очень, с резной крышкой и самых простых, неброских. Бочки, огромные стеклянные бутыли, статуэтки и вазы, торшеры и медные тазы.
Из большой кучи хлама в центре подвала, словно пародируя жилище мага, торчит слегка покосившаяся башня напольных часов.
Я, открыв рот, оглядываю этот беспорядок, а в воздухе стоит шепоток и тревожное попискивание. Крышки сундуков приоткрываются, и я чувствую, как из темноты на нас глядят десятки любопытных глаз.
Дрожа от ярости, я поворачиваюсь к магу:
— Как вам не стыдно?!
Он озадаченно приподнимает бровь:
— Я вообще довольно бесстыжий парень. А за что конкретно мне должно быть стыдно в данный момент?
— За это! — я возмущенно киваю в сторону свалки. — Считаете, это нормально?! Совесть не мучает, сеньор?! Хотя о чем это я? Какая совесть, когда у вас хватило наглости привести меня сюда.
Моя обличительная речь его только забавляет:
— Скажете тоже, «совесть». Как известно, это сеньорита — средоточие добродетелей, я же — вместилище пороков.
— Прекрати!
— Франческа, ну что опять не так?
— Они готовят тебе, убирают, обстирывают! А ты держишь их в таких условиях?!
Он сначала изумленно приподнимает брови, а потом смеется. Искренне и заразительно.
— Кто бы мог заподозрить дочь герцога Рино в приверженности модным идеям равенства?
— Слуги — тоже люди!
— Они не люди, — напоминает Элвин. — И честное слово, Франческа, это их подвал. Они сами все притащили. Можешь не верить, но я не спускался сюда лет тридцать, если не сорок.
— Сами? — я еще раз оглядываю ужасную свалку. Невозможно поверить, чтобы кто-нибудь добровольно пожелал жить в таких условиях.
— Сами. У брауни оригинальные представления о домашнем уюте.
— Они просто не знают, как надо, — неуверенно говорю я.
Если я действительно была хозяйкой в этом доме, почему ничего не сделала с этим безобразием?
— Ну, попробуй объяснить им. Глядишь, и правда выкинут барахло, заведут крохотные кроватки и тумбочки, как в кукольном домике.
— Скриблекс?! — неуверенно обращаюсь я к куче хлама.
Крышка ближайшего сундука поднимается, чтобы выпустить моего старого знакомца.
— Лорд?
— Скриблекс, почему вы так живете?
— Как? — он моргает огромными ярко-синими глазами и смотрит доверчиво, словно ребенок.
Элвин с интересом прислушивается к нашему разговору. На его самодовольном лице снова появляется так раздражающая меня ухмылка.
— Так, — я обвожу рукой сундуки и мусорные кучи. — Давайте я закажу для вас нормальные кровати, мебель.
Брауни озадаченно кусает себя за хвост:
— Так хорошо! — объявляет он, и со стороны прочих сундуков летит одобрительный писк.
— Но будет еще лучше, — снова пытаюсь я объяснить очевидное. — Ты помнишь, как живем мы с лордом? Вы можете так же… то есть не так же, но почти…
— Леди хочет забрать мой сундук? — он спрашивает это таким несчастным голосом, что я чувствую себя злой ведьмой из сказок, поедающей маленьких деток.
— Но… — я беспомощно поворачиваюсь к Элвину, который наблюдает за всем этим с благодушной улыбкой.
— Брауни — плохой объект для благотворительности, Фран. Не трать зря время, у тебя на попечении и так два сиротских приюта, — и слегка повысив голос: — Леди пошутила. Никто не заберет ваши сундуки, обещаю.
Одобрительный шепот и облегченное попискивание становятся ему ответом.
Ну вот опять! Опять он прав, а я чувствую себя дурой.
Ненавижу!
— Мы здесь по делу, — сквозь зубы напоминаю я.
— И то верно. Надо все осмотреть, — соглашается маг и отправляет огонек в полет — вверх, под низкий потолок. Всполох зависает в воздухе маленьким солнышком, освещая мусорные барханы. Он горит ярко, но света все равно не хватает.
— Скриблекс, ты не видел козу?
Брауни недоуменно моргает.
— Не видел?
— Мохнатую, — пытаюсь жестами объяснить, что такое коза. — С рогами и выменем.
Со стороны Элвина доносится звук, подозрительно похожий на хрюканье, и я оборачиваюсь в ярости:
— Вы что-то сказали, сеньор?
— Нет-нет, сеньорита. Вам показалось, — его голос прерывается от смеха.
— Сам тогда объясняй ему, что такое коза!
Маг пожимает плечами и поворачивается к брауни:
— Скриблекс!
— Да?
— Где коза?
Брауни тыкает пальцем в темный угол.
— Он тебя, наверное, не так понял, — ворчу я, пробираясь за магом среди хлама.
Послушный воле Элвина огонек парит над нами, освещая дорогу. Под ногами что-то жалобно хрустит.
Он останавливается так резко, что я налетаю на него.
— Ничего себе!
— Что? Что там?!
Элвин такой высокий, ничего за ним не видно. И не обойти никак — слева стена, справа очередная куча вещей, которая и так подозрительно покачивается — того гляди рухнет.