Изобретатель чудовищ

Михайлова Наталья

— Магог вернется?! — ужаснулся Дарен. — Но у вас есть средство уничтожить чудовище?

— Пока Магог ослаблен и лишен свободы передвижения, допускаю, что мы справимся.

— Откуда вам известно про обитель? — спросила Мира. — Неужели вы бывали на земле под открытым небом?

— Исидор — астроном, он изучает звезды, — сказал Тим. — Они с Феликсом пришли с поверхности — это правда!

— Феликс, но как вы попали в наш город? — недоумевал Дарен. — Легенды гласят, что Магог навеки запечатал выход наверх.

— Мы сумели открыть врата силой крови самого

Магога. У нас был кристалл из его крови, но сейчас мы такие же пленники подземелья, как и вы. Тем не менее, давайте прощаться. Может статься, мы никогда больше не встретимся, друзья. Чем вы займетесь в будущем?

— Мы с Дареном хотим детей, — первой выдала свои мечты Мира. — Родим двоих или троих. Мальчика и двух девочек.

— И уж точно сделаем все, чтобы они выросли неравнодушными, — подчеркнул Дарен.

— А моя семья — башня с часами. Родней у меня никого нет, — полушутя ответил Тим. — Вот, значит, и пришло время нам расходиться. Феликс! Исидор! Пусть вам повезет так сильно же, как и мне, когда я встретил вас в лабиринте.

— Говорят, в глубинах за чертой города лежат страшные земли, — обратился к друзьям Дарен. — Желаю, чтобы ваша смелость одолела любое зло.

Мира одарила пришельцев с поверхности прощальным поцелуем.

— До свидания, Феликс. До свидания, Исидор.

— Будьте счастливы, — произнес Феликс.

Простившись с друзьями, Феликс и Исидор покинули Огненный город. Вскоре они добрались до его границ. На окраине лежали руины осыпающейся городской стены. Слепящие огни фонарей остались позади, впереди — только мрак. Феликс зажег факел.

— У меня странное ощущение, — сказал Исидор. — Словно бы чего-то не хватает, или я что-то потерял. Но у нас мало вещей… Я понятия не имею, какую из них можно потерять и даже не заметить этого?

— Не поверишь, Исидор: у меня такое же ощущение!

Друзья в недоумении переглянулись. Покидать город с таким чувством, не выяснив его причин, обоим было неприятно.

— А ты давно слышал бой часов? — спохватился Феликс.

— Не обратил внимания.

— Мы привыкли к их скорбной мелодии и перестали ее замечать? Помнится, всякий раз, когда башня начинала играть свою музыку, у меня кровь леденела.

— У меня тоже, — сознался ученый. — Башня проигрывает мелодию каждый час. Неужели с тех пор, как мы попрощались с Тимом, Дареном и Мирой, не прошло и часа? До чего неудобно, когда не знаешь точного времени, — бросил он в сердцах.

Оба прислушались. Но башня безмолвствовала, и им надоело ждать.

— Что-то не в порядке с часовой башней. Тим собирался туда, — нахмурился Феликс. — Мы должны проверить, вдруг с ним что-нибудь стряслось.

Феликс и Исидор вынуждены были вернуться на городские улицы. Везде царило тревожное оживление. Горожане высыпали из домов, бессмысленно сновали, задирая головы кверху.

— Конец света близится, — раздавались испуганные голоса. — Часы на башне больше не бьют!

— Дурное предзнаменование!

— Что с нами будет?..

Однако горожане и не пытались разузнать,

что произошло. Каждый в глубине души боялся, что, сунувшись в башню, окажется втянутым в какую-нибудь темную историю. Все ждали, чтобы первый это сделал сосед, а сами лишь охали и стенали.

Подобную же сцену Феликс с Исидором увидели и на площади у часов — растерянная толпа, люди, бесцельно бродившие мимо башни. Но за Тима друзья беспокоились напрасно. Вор бросился к ним навстречу, лишь те приблизились к воротам.

— Феликс!.. Вот это везуха! Я думал, вы ушли. Представляешь? — горестно вскричал он. — Башня онемела!

— Не паникуй. Это же не катастрофа. Просто какая-то поломка, — обнадежил Феликс. — Вероятно, стоит вызвать часовщика.

— Часовщик и так живет в башне, — поведал Тим.

— Ты с ним знаком?

— Я даже на глаза ему не попадался. Часовщик поселился на самой верхотуре. Он почти никогда не спускается. А мое тайное убежище внизу. Я вовсе не жаждал, чтобы об этом кто-нибудь пронюхал…

— Так поднимемся к часовщику.

Вор занервничал:

— По-моему, он не очень любит гостей!

— В городе настоящая суматоха, надо же выяснить, что происходит, — настаивал Феликс.

Все трое, снова объединившись, проникли в башню — тяжелые створы дверей были не заперты. Тим объяснил, что ключ от них давно потерян:

— Сюда никто не заглядывает, какой смысл запирать.

Пол башни был выложен потрескавшимися плитами. В глубине нижнего яруса теплился огонек лампы.

— Вот и мои хоромы, добро пожаловать, — и Тим отвесил легкий поклон.

Возле лампы валялся пыльный мешок, у стены притулилась лежанка из тряпья.

— Небогато, — заметил Исидор.

— Мне многого не надо, лишь бы переночевать.

Кирпичная лестница вела под самый потолок к люку. Вор подхватил свою лампу и начал взбираться по выщербленным ступеням. Откуда-то сверху раздавался стук и лязг часового механизма.

— Слыхали, как тикают?

На втором ярусе было пусто, только из отверстия в потолке свисали толстые цепи. Они тянулись с самого верха. К их концам были приделаны огромные гири.

На вершину вели крутые лестничные пролеты. Третий и четвертый ярусы башни ничем не отличались от предыдущих, но лязг механизма становился все более оглушительным.

Мастерская часовщика располагалась на пятом ярусе. Впрочем, люк туда оказался крепко-накрепко закрыт. Феликс постучал обухом топора.

Никто не ответил, шум механизма перекрывал любые звуки. Тим взялся за свои отмычки:

— Попробовать?

— Твоя очередь, парень.

Поколдовав немного над замком, Тим распахнул люк. В загадочном обиталище часовщика пахло медью, ржавчиной и машинным маслом. В центре помещения стоял громоздкий механический ворот. С его помощью должны были заводиться башенные часы. Какое-то массивное зубчатое колесо лежало, косо прислоненное к стене. Мастерскую загромождали всевозможные устройства. Комнату заполняли часы разных видов и конфигураций. И работающие, и нет. За столом сгорбился сам хозяин мастерской.