Изъян в сказке: бродяжка

Коновалова Екатерина Сергеевна

Она встала, опустила голову и ответила честно:

— Мне некуда пойти, отец. Мой единственный друг, который был мне как отец, умер. У меня больше нет друзей, нет работы.

— Ты об этом просила Всевышнего? — спросил святейший отец. — Даровать тебе защиту и помощь?

— Я просила… — она почему-то не могла заставить себя смотреть ему в глаза, — чтобы мой друг был счастлив в садах Всевышнего.

— Там будут счастливы все, кто жил достойно и праведно. А те, кто грешил, смогут раскаяться и искупить свой грех — им даруют прощение, когда второе око Всевышнего

откроется.

«Или их испепелит его праведный взгляд», — додумала про себя Мэгг строки из Святейшей книги.

— Однако о мёртвых есть кому позаботиться, поэтому нам надлежит думать о живых. Расскажи мне о себе, дитя, и не стесняйся, не бойся.

Мэгг рассказала почти всё, умолчала только про мошенничество, про клеймо на спине и про позорную смерть Рея.

Святейший отец слушал её внимательно и не перебивал, только качал головой и вздыхал, а потом сказал:

— Тебе многое пришлось пережить, дитя. Бродяжничество — не грех, но и не благословение. Большое спасение, что серые сёстры приютили тебя и обучили — по твоей речи я слышу, что ты занималась, притом усердно.

— Мой друг тоже учил меня.

На это святейший отец только снисходительно улыбнулся:

— Он хороший человек, раз старался даже через тьму собственного невежества нести тебе капли драгоценного познания.

Если бы святейший отец знал Рея, он говорил бы иначе. Он убедился бы, что бродячий музыкант может быть образован, грамотен, изящен и умён.

Исповедь, пусть и неполная, привела к неожиданным последствиям — осенив Мэгг знаком Всевидящего ока, добрый отец, которого следовало называть отцом Гаем, спросил, не желает ли она помогать его кухарке, во всяком случае, некоторое время.

— Позднее среди моих прихожанок наверняка найдётся та, которая даст тебе место в своем доме, а покамест ты можешь жить под моей крышей. Старушка Бэсс подслеповата, помощь ей не помешает. А если у тебя найдётся на то охота, сможешь читать книги из моего собрания.

Если бы Всевышний спустился с небес и взглянул на Мэгг обоими глазами, она и то меньше уверовала бы в его могущество. Отец Гай был истинным подарком бога, милостью, о которой она даже не отваживалась молить.

— Согласна! Отец Гай, благодарю вас от всего сердца, — и в порыве благодарности прижалась губами к его полной округлой руке.

На следующий день она стала третьей обитательницей небольшого, но просторного и достаточно хорошо обставленного дома недалеко от храма. Бесс, и правда древняя морщинистая старуха, беззубая и беззлобная, определила ей небольшую, но замечательно-уютную комнатушку под лестницей.

Её работой была помощь на кухне и ежедневная уборка. В первую же неделю Мэгг освоилась и стала управляться за полдня. Отец Гай не требовал, чтобы она постоянно драила полы, а Бесс была совсем не привередлива по части кулинарии — только и просила, что резать овощи да взбивать яйца.

В первый же день отец Гай показал ей библиотеку — небольшой ряд угодной Всевышнему литературы. Эту полку нельзя было сравнить с богатейшей библиотекой Кэнтов, но она давала то, что Мэгг так отчаянно желала

обрести — спокойствие.

Выполнив работу по дому, она брала какие-нибудь притчи или истории о королях, садилась за читальный стол (выносить за пределы кабинета книги не позволялось) и погружалась в них с головой.

Каждое утро ходила в святейший дом на молитву — отец Гай особо повторил, что отказов и оправданий слышать не желает, но Мэгг отказываться не собиралась. Каждый раз под сводами храма она думала о Рее, молилась за него, вспоминала его живым и счастливым, и с каждым разом её боль понемногу слабела.

Рей не покинул её сердца, конечно же. Но воспоминания о нём уже не пугали и не отравляли, а были благом, питали, приносили радость, смешанную с глубокой, но тихой грустью.

Так прошёл почти месяц.

Глава восемнадцатая. Мотивы отца Гая

В доме отца Гая было хорошо, даже лучше, чем в богатом особняке лорда Кэнта. Здесь Мэгг чувствовала себя самой собой, ей не нужно было никем притворяться, при этом у неё была тёплая, чистая, сухая постель, сытная еда трижды в день и крыша над головой. Святейший отец не платил ей, но дал денег на одежду и обувь и был внимателен к её нуждам.

Он много времени посвящал делам Всевышнего — вёл службы и читал проповеди, ходил к умирающим и больным. Кроме того, как Мэгг поняла из невнятного бормотания Бесс, он входил в коллегию святейших отцов Стина и нередко заседал в собраниях. Иногда посещал монастыри.

Бывая дома, он непременно заходил на кухню и благодарил Бесс и саму Мэгг за работу. Пожалуй, Мэгг он нравился — он был в точности таким, каким должен был быть святейший отец. Рей часто отзывался о них не очень хорошо, но, встреть он отца Гая, то непременно изменил бы своё мнение.

В один из дней он зашел в кабинет, когда Мэгг сидела за столом и дочитывала поучительную историю Анны из Дойла. Девицей она была очень красива, и оттого загордилась. Но она так долго ворочала нос от женихов, что состарилась и сделалась безобразной. Чтобы вернуть былую красоту, она обратилась к ведьмам, и те сделали её снова прекрасной. Однако вместо того, чтобы выйти замуж и жить счастливо, Анна возжелала овладеть магией и стать ни много ни мало королевой. Дальше описывались многочисленные приключения девицы, но закончилось всё ожидаемо плохо. Интересно, что из этой истории автор делал вывод, что нельзя доверять ведьмам.

— Что увлекло вас, дитя? — спросил отец Гай.

Мэгг показала ему корешок книги, а потом спросила:

— Почему выходит, что во всём виноваты ведьмы?

Отец Гай задумчиво покачал головой:

— Не стоит задумываться об этом, дитя. Наставительные истории написаны не для того, чтобы мы спрашивали, почему их так написали.

Мэгг тихо фыркнула, но не возразила, а отец Гай присел в кресло и продолжил:

— Впрочем, я думаю, в истории девицы Анны есть и ещё один смысл.

— Нельзя быть такой самовлюблённой? — она кивнула. Как ей показалось, это даже более очевидный смысл, чем про ведьм.