Изящная комбинация
Шрифт:
Он замолчал, перелистывая страницы.
— И что? — спросил я.
— Ничего. Ни следов умышленного повреждения, ни посторонних лиц. Зато нашел вот это, — он положил на стол потрепанную тетрадь в клеенчатом переплете.
Это оказался личный дневник штейгера Прохора Ильича. Записи последних дней говорили о беспокойстве: крепи начали потрескивать, появилась капель с кровли.
— Три дня назад он докладывал об этом начальству, — Глушков показал рапорт. — Просил срочно менять крепления.
Начальник
— Да, доклад был… Но у нас лес для крепей задерживался. Думали, еще неделю простоит…
— Простоит? — я поднял глаза от документов. — Там же люди!
— Так план горел, — глухо ответил он. — Сверху торопили. А лес только через неделю обещали…
Величковский изучал геологические разрезы:
— Тут еще и природный фактор наложился. Морозы последние дни сильные, порода стала более хрупкой. А тут вибрация от работы перфораторов.
Сорокин показал на схеме:
— Смотрите, как расположены выработки. Нагрузка на крепи из-за неправильной проходки была неравномерной. Это еще при прежнем руководстве делали, по старинке.
Я смотрел на эти документы и понимал: никакой диверсии. Обычная история. Экономия на безопасности, формальный подход к проверкам, надежда на «авось». И двенадцать человек едва не заплатили за это жизнями.
— Что будем делать? — спросил Глушков.
— Для начала, — я захлопнул журнал, — полная ревизия всех выработок. Замена всех деревянных крепей на металлические. Новая система контроля безопасности.
— Это ж какие деньги! — ахнул начальник рудника.
— Деньги посчитаем, — я посмотрел ему в глаза. — А вы пока пишите объяснительную. И готовьтесь к служебному расследованию. Халатность, приведшая к аварии, это серьезно.
Уже в дверях я обернулся:
— И вот еще что… Штейгера Прохора Ильича представьте к награде. Если бы не его записи, не его тревога за людей, могло быть гораздо хуже.
В Златоуст мы вернулись через два дня, поздним вечером. Два «Паккарда» и грузовик, покрытые коркой льда и снега, медленно въехали в заводской двор. Из окон заводоуправления лился теплый свет керосиновых ламп, там еще работали, несмотря на поздний час.
— Телеграмма из Москвы, — встретил нас Котов. — От Орджоникидзе. Спрашивает о ситуации на руднике.
Я кивнул:
— Подготовьте подробный отчет. И распоряжение о начале модернизации рудника. Завтра с утра отправим в наркомат.
В гостиничном номере тепло, истопник хорошо протопил голландскую печь. Я смотрел в заиндевелое окно на ночной Златоуст. Над заводскими трубами поднимался дым. Производство налаживалось после недавней забастовки.
— Сколько еще таких рудников? — задумчиво произнес Величковский, протирая пенсне. — Где из-за халатности и экономии на безопасности люди ходят по краю.
— Проверим все, — я развернул
Утром следующего дня мы погрузились в вагон-салон курьерского поезда «Златоуст-Москва». Сорокин раскладывал на столике чертежи новой системы креплений:
— Если начать производство металлических стоек на златоустовском заводе, можно ускорить модернизацию.
— И внедрить автоматические датчики давления, — подхватил Величковский. — По принципу тех, что используются в металлургии.
— А я изучил геологические отчеты, — Величковский достал из потертого портфеля папку в коленкоровом переплете. — Почти на всех рудниках треста та же проблема — старые деревянные крепи, отсутствие контроля за состоянием выработок.
Глушков оторвался от неизменного блокнота:
— По моим данным, за последний год было четырнадцать крупных аварий на горных предприятиях Урала. И это только официальная статистика.
Я задумчиво смотрел в окно. За стеклом проносилась заснеженная тайга, освещенная луной.
— Нужна комплексная программа модернизации, — наконец произнес я. — Начнем с Саткинского рудника как с экспериментальной площадки. Отработаем все новшества, а потом распространим опыт на остальные предприятия.
Котов быстро делал пометки в конторской книге:
— Я прикинул примерную смету. Если делать все основательно, металлические крепи, автоматические датчики, новую систему вентиляции, потребуется серьезное финансирование.
— Зато какой эффект! — оживился Сорокин. — Можно будет увеличить добычу минимум на тридцать процентов.
— Я уже набросал схему новой системы контроля, — Величковский развернул чертеж. — Датчики давления соединяются с самописцами в диспетчерской. При малейшей деформации крепей сразу поступает сигнал.
— А если объединить все рудники в единую систему управления? — предложил я. — Создать горный трест с современной технической базой, учебным центром для подготовки кадров.
— Амбициозно, — усмехнулся Глушков. — Но реально. Особенно после того, как мы доказали эффективность новых методов.
Я смотрел в окно на проплывающие мимо заснеженные горы. Где-то там, в глубине Уральского хребта, еще оставались десятки таких же рудников, работающих по старинке. Их тоже нужно было модернизировать, оснастить новым оборудованием, сделать безопасными для людей.
И еще одновременно создать гигантское предприятие по управлению. М-м, какие заманчивые перспективы открываются. Можно будет залезть в добычу полезных ископаемых.
Глушков вошел в купе с телеграфным бланком:
— Только что приняли. С рудника сообщают: все спасенные идут на поправку. Семен Лукич просится обратно в забой.