Изящная комбинация, Тыналин Алим

Изящная комбинация

на обложку

Тыналин Алим

Шрифт:

— У меня есть опыт взрывных работ в сложных условиях, — спокойно сказал я. — Дайте мне лучшего взрывника.

К столу подошел коренастый человек в промасленной робе:

— Игнат Кузьмич, десять лет на взрывных работах.

— Хорошо, — я развернул план. — Смотрите сюда. Вот как мы будем действовать.

Я взял на себя всю ответственность. Вскоре мы приготовили все необходимое.

— На 75-м горизонте все готово, — хрипло доложил по телефону штейгер с нижнего яруса. — Заряды установлены.

стоял у главного ствола, держа в руках измеритель Боша для контроля давления воздуха. Каждая стрелка на циферблате напоминала о том, как тают минуты для людей под завалом.

Величковский, сверившись с планами горных выработок, в последний раз проверил расчеты:

— При таком расположении зарядов волна пойдет под углом сорок градусов. Должно сработать.

Сорокин протянул мне шахтерскую лампу «Вольф» новейшей модели:

— После взрыва сразу проверим уровень газа.

Мы спустились в клети на семьдесят пятый горизонт. В тусклом свете электрических ламп поблескивали мокрые стены штрека. Пахло сыростью и каменной пылью.

Игнат Кузьмич, главный взрывник, замер у щита управления подрывом. Его руки, державшие рукоять магнето «Сименс», чуть подрагивали, ведь впервые за десять лет работы ему приходилось проводить взрыв в таких условиях.

— По местам, — скомандовал я. — Начинаем.

Величковский прижал к уху телефонную трубку, ожидая сигнала с верхних горизонтов. Сорокин проверял показания самописца давления воздуха.

— Все посты готовы, — наконец произнес профессор.

Я кивнул Игнату Кузьмичу. Взрывник начал медленно поворачивать рукоять.

Первый взрыв прозвучал глухо, как далекий раскат грома. По штреку пронеслась волна запыленного воздуха. Сквозь пыль было видно, как дрогнули крепи.

— Порядок! — крикнул Игнат Кузьмич. — Первый заряд сработал чисто!

Действительно, когда пыль осела, мы увидели, что взрыв пробил небольшой проход в нужном направлении. Порода раскололась именно так, как мы рассчитывали.

— Давайте второй, — я следил за показаниями измерителя. — Только аккуратно.

Снова заработало магнето. Второй взрыв прозвучал уже ближе. В образовавшийся проход сразу устремилась группа горноспасателей в аппаратах «Дрегер».

— Лаз получился! — донесся голос старшего спасателя. — Идем дальше!

Я почувствовал, как отпускает напряжение. Кажется, получилось…

И в этот момент издалека донесся странный звук, словно где-то заскрипела несмазанная дверь. Звук нарастал, превращаясь в зловещий гул.

— Назад! — крикнул я, узнав этот звук. — Всем немедленно назад!

Горноспасатели едва успели выскочить из прохода, как сверху посыпались камни. Гул перерос в грохот.

— Новый обвал! — крикнул Величковский. — Массив пришел в движение!

Мы отступили в основной штрек. Грохот

нарастал. Из пробитого прохода вырвалось облако пыли, а затем проход исчез, его завалило новым обвалом.

Когда пыль осела, я подошел к завалу. Лампа «Вольф» выхватила из темноты безнадежную картину: проход, который мы пробили с таким трудом, исчез. Больше того, порода просела так, что теперь в этом месте образовалась монолитная пробка.

— Сколько времени прошло? — глухо спросил я.

Сорокин взглянул на карманные часы:

— Три часа сорок минут с момента первого обвала.

Я прикинул в уме: воздуха у заваленных оставалось от силы на час. А мы только что потеряли единственный путь к ним.

— У вас есть еще идеи? — спросил Игнат Кузьмич. В его голосе слышалось отчаяние.

* * *

В полузатопленной выработке тускло светили шахтерские лампы. Двенадцать человек жались друг к другу, стараясь сохранить тепло. Воздух становился все более спертым.

Бригадир Семен Лукич, несмотря на раненое плечо, старался держаться бодро. Он помнил об ответственности за людей.

— Держитесь, ребята, — его хриплый голос эхом отдавался в штреке, — там наверху знают, что мы здесь. Помощь придет.

Молодой Степка, которому через месяц предстояла свадьба, нервно теребил обручальное кольцо на пальце:

— Маруся там с ума, наверное, сходит… Мы ведь уже и платье присмотрели, белое, с кружевами.

Рядом сидел Ваня Прохоров, совсем мальчишка, месяц как из ФЗУ. В свете лампы было видно, как дрожат его руки:

— Мамка говорила — не ходи в шахту. А я уперся. Хотел, как отец.

— Не скули, — беззлобно оборвал его старый забойщик Михеич. — Я сорок лет под землей. Всякое бывало. Главное, надо верить.

Семен Лукич подумал о сыне. Мальчишка мечтал стать инженером, все чертежи в тетрадках рисовал. Кто его в люди выведет, если что?

— Воздуха мало, — тихо сказал штейгер Прохор Ильич. — Часа три от силы…

— Знаю, — так же тихо ответил Семен. — Но ребятам не говори. Пусть надеются.

Где-то вдалеке глухо ухнуло. Это прогремел первый взрыв спасателей. По выработке прокатилась волна воздуха, взметнув угольную пыль.

— Слышите? — встрепенулся Степка. — Это за нами! Они идут!