Изящная комбинация
Шрифт:
Я посмотрел на главбуха.
— Котов, соберите все финансовые документы. Каждую копейку, каждый акт, особенно по модернизации. Покажем, куда и как пошли деньги.
— А немцы? — снова спросил Сорокин.
— У нас уже есть свои специалисты. Те же братья Макаровы из Златоуста, они все оборудование наизусть знают. И чертежи все у нас. Справимся.
Я еще раз посмотрел на бумаги.
— Товарищи, есть информация, — я раскрыл на столе тонкую папку. Сообщение от Рожкова. — Источник в Риге сообщает: за всем стоит не только «Сталь-трест».
— Вот как? — спросил Величковский. — А конкретнее?
— Пока выясняем. Но точно знаем — готовится еще один удар. Возможно, через профсоюзы или через прессу.
Надо бы волноваться, бегать в ярости. Но я почему-то остался спокоен.
— Значит так, — я поднялся. — Даю всем два дня на подготовку материалов. Глушков, усильте охрану ключевых объектов. Особенно лабораторий и архивов. А противнику… — я улыбнулся, — противнику мы готовим сюрприз. Пора им воспользоваться.
Все это напоминало партию в шахматы. Конкуренты сделали свой ход, серьезный, подготовленный. Но у нас уже готова комбинация для контрудара.
Глава 22
Двойная игра
Середина марта выдалась на удивление теплой. Центральный аэродром на Ходынском поле встречал порывистым весенним ветром.
Я припарковал «Паккард» подальше от основной стоянки. Незачем привлекать лишнее внимание. Саму машину я временно взял на прокат у знакомых из наркомата.
Для сегодняшней роли я выбрал лучший костюм от Журкевича, темно-синий в тонкую полоску, и новый бежевый габардиновый плащ английского производства. Обычно я предпочитал более скромную одежду. Слишком дорогой костюм мог вызвать ненужные вопросы на партийных заседаниях. Но сегодня требовался другой образ.
Блестящий АНТ-3 выруливал на взлетную полосу. Вокруг огороженной площадки собралась небольшая группа приглашенных. Технические специалисты в кожаных тужурках, журналисты с блокнотами, представители наркоматов в строгих пальто и шляпах.
Я намеренно держался в стороне, изучая свою цель.
Я заметил ее сразу. Молодая женщина в светлом спортивном костюме и кожаной летной куртке увлеченно фотографировала самолет «Фотокором».
Анна Волжанская, по данным Рожкова, помощник технического директора «Сталь-треста», а на деле — негласный технический консультант всего объединения.
Ветер играл ее короткими темными волосами, на лице светилась азартная улыбка. Она постоянно меняла позицию, пытаясь поймать самолет в самом выигрышном положении.
В движениях чувствовалась какая-то порывистая энергия, совершенно не похожая на сдержанную грацию Лены. Я невольно поморщился от этого сравнения.
АНТ-3 начал разбег. Анна, закусив губу от волнения, припала к видоискателю фотоаппарата. Я выбрал момент и словно случайно оказался рядом:
— Простите, но с этой точки не самый удачный ракурс для съемки, — произнес я, чуть наклонившись
Она обернулась, в карих глазах мелькнуло раздражение:
— Вы полагаете? — в голосе прозвучал вызов.
— Уверен. Вот отсюда, — я сделал пару шагов влево, — двигатели «Либерти» будут смотреться гораздо эффектнее. И свет падает правильно.
Анна с сомнением взглянула на меня, но все же передвинулась в указанном направлении. Самолет уже набирал скорость, и когда она сделала новый снимок, то не смогла сдержать возгласа восхищения:
— А ведь действительно лучше! Вы фотограф?
— Инженер. Леонид Иванович Северов, — я слегка поклонился. — Работаю в комиссии по авиационным сплавам. А фотография — просто хобби.
— А я знаю почти всех в комиссии, — она прищурилась, разглядывая меня с профессиональным интересом. — Странно, что мы раньше не встречались.
Я был готов к этому вопросу:
— Только вчера вернулся из командировки. Три месяца провел на уральских заводах, изучал новые методы производства сталей для двигателей «М-5».
Глаза девушки загорелись. Я точно попал в цель. По досье Рожкова я знал, что авиационные двигатели были страстью девушки,
— И что вы думаете о проблеме с клапанными пружинами? — спросила она, сразу переходя к сути. — Мы пробовали разные варианты легирования, но ничего не получилось.
АНТ-3 с ревом прошел над нашими головами, заглушая слова. К нам обернулось несколько человек.
Среди них я узнал известного авиаконструктора Поликарпова в потертом кожаном пальто и молодого инженера из ЦАГИ в студенческой тужурке.
Анна восторженно запрокинула голову, следя за полетом. Порыв ветра растрепал её волосы, на щеках появился румянец.
В этот момент девушка была удивительно хороша. Молодая, увлеченная, полная жизни.
— Потрясающе! — выдохнула она. — Вы только посмотрите, какая устойчивость на виражах! А ведь раньше у нас были серьезные проблемы с жесткостью крыла.
— Это благодаря новой технологии сварки лонжеронов, — заметил я. — И особому профилю крыла, разработанному в ЦАГИ.
— Да, я читала последний доклад профессора Жуковского, — подхватила она. — Но меня больше интересует, как решили проблему с перегревом двигателей. Ведь прежние сплавы не выдерживали температурный режим.
Мы увлеклись техническим разговором. Анна то и дело спорила, размахивала руками, мелодичный голос звенел от возбуждения. Она цитировала последние статьи из «Вестника металлопромышленности», упоминала эксперименты на заводе «Авиаработник».
— А вы уверены насчет температуры плавления хромистой стали? — она вдруг остановилась и испытующе посмотрела на меня. — По-моему, у вас ошибка в расчетах.
Я мысленно улыбнулся. Она проверяла меня. Что ж, я готов и к этому:
— Вы правы, — признал я. — Я назвал температуру без учета содержания никеля. С ним будет на сто двадцать градусов выше.