К-1. Точка невозврата

Гурьев Александр

Старпом подает команду «Смирно». Командир, за ним зам под звуки марша спускаются на пирс, командир докладывает командующему о выполнении задания, о состоянии материальной части, здоровье экипажа и готовности, хоть сейчас, выполнить боевое задание. Следует поздравление экипажа, вручение жареного поросёнка. На этом ритуал встречи заканчивается, командующего увозят, экипажи разводят по прочным корпусам, мы, накурившись на пирсе, возвращаемся в свой корпус. Там, внизу, началась раздача презентов. Офицеры договорились, на боевой службе не надо подавать на стол в каюткомпании зернистую икру, положенную ежедневно на обед, и тарань, которую должны выдавать по рыбке через несколько дней. Этой икры на столе в блюдце наложено, наверное, чайная ложка на пятерых. Зато за время боевой службы накапливается по 2 баночки, 150 г. каждая. К тому времени эта икра в магазинах уже была редкостью и стала деликатесом. Раньше черную и красную икру продавали в любом городе и в каждом магазине на развес, кому какая нравилась, по цене, чуть дороже самой кеты. Я с детства был к ней равнодушен, и без всякого сожаления поменял эти 2 баночки на тарань, на 2 банки. Шоколадные плитки, выдаваемые к вечернему чаю, каждый хранил персонально,

это был символ прожитого дня, как зачёркнутая дата в календарике. Это подарок детям, приводящих их в неописуемый восторг. Оставалось скомплектовать картинки на упаковках этих плиток и поменяться с теми, у кого скопилось много картинок, которых у тебя нет.

Идёт обмен и торг, но этот процесс, как символ окончания боевой службы. Этот процесс заканчивается объявлением состава заступающей дежурно-вахтенной службы. ГЭУ не выводится из работы, и л.с. БЧ-5 и химической службы продолжают службу в том же режиме, поддерживая мощность реакторов на минимально-необходимом уровне. Нам надо ещё разоружиться. Дополнительно к верхней вахте назначается вахтенный офицер. Личный состав срочной службы, кроме БЧ-5 и не задействованный на вахте, убывают в кубрик на ПКЗ, офицеры и мичманы, не вошедшие в состав дежурной смены, убывают в городок. Я на вахте. У меня дома никого нет, спешить некуда. Машу с Леночкой отправил в Крым ещё в апреле. Перелётные птицы весной прилетают на Север, жёны и дети, которые ещё не в школе, начинают улетать из городка на юг, чем раньше, тем легче с билетами. Сейчас конец июня, билетов на поезд, а тем более на самолёт, заполучить, это подвиг. Я на вахте, и меня это не волнует. Сейчас меня волнует совсем другое, мне, хоть не показывайся на пульте. С порога начинается одно и то же, Саня, иди к Гершонюку. Да не даст он мне ничего, он что не понимает, зачем я беру. Ну что ты, как красная девица. Он что, в лоб тебя ударит. Да, он и так перед выходом дал море этого, где оно это море. Саня, ну что ты упираешься, иди он в ЦП сейчас один, он уже сам созрел и ждет, когда ты придёшь. Да вы мертвого уговорите.

Беру посуду, маскирую её, как могу, продвигаюсь к ЦП. На турбине сидит Коля Пыпа, я прохожу мимо, изобразив деловой вид. Но это всё напрасно, у него на это дело дар ясновидения. Он мог в это время спать в каюте, и этот дар разбудил бы его, поставил на ноги и повёл куда надо. Захожу в ЦП, да, Гершонюк один. Подхожу к нему, Михаил Демидович, мне шила немножко надо, датчики ШПМ что-то мигают, да и мнемосхема уже требует. Нет, не дам, нет ничего, пусто. Товарищ капитан 2 ранга, я пойду сейчас и удавлюсь. Иди, давись. Поднимаюсь по трапу на мостик, тут же закуриваю, хотя ПЛ в базе у пирса, и на ходовом мостике, как бы, курить нельзя. Вот человек, как будто сам когда-то не сидел в этих креслах. Сам, небось, уже принял на грудь, ещё никто не смог определить по внешнему виду, сколько им принято. У него два положения, на ногах, или в отключке. Слышу его голос из входного люка, Гурьев, ты где. Спускаюсь вниз. Он обращается к появившемуся вахтенному ЦП, принеси верёвку, старший лейтенант удавиться собирается. Поворачивается ко мне, посуда с собой, так точно. Ползу за ним в его каюту. У него там целая цистерна из нержавейки, изготовленная за шило в Северодвинске и хорошо вписанная в шпации прочного корпуса. Он снимает шланг, наполняет мою тару, что-то записывает в тетрадке, я расписываюсь в ней, не вникая, что там написано и сколько, потому что все знают, у него на довольствии кроме нас ещё и штаб. Из всей БЧ-5 он имеет право выдавать шило только киповцам и электрикам. Захожу в 5 отсек, вызываю ПУ и докладываю, что над холодильной машиной небо ясное, что расшифровывается как, получено, готовьте закусь. Поднимаюсь на деаэраторную, не все же нести на пульт, надо оставить и другим двум сменам. Захожу на ПУ. Всё, наконец-то мы в родной базе, живы, здоровы. При возвращении уже домой ГЭУ проработала 1000 часов после ремонта, общая наработка парогенераторов уже составила 5500 часов. Следуя традиции, это сразу объявлялось по трансляции, и кок изготавливал очень большой торт.

На следующее утро мы покинули Малую Лопаткина и ошвартовались в Большой у стацпирса для выгрузки оружия. Через неделю, проведённую там в основном по готовности №1, мы вернулись обратно в Малую, ошвартовались третьим корпусом у плавпирса и стали готовиться к выводу ГЭУ из действия. После подключения ПЛ к плавучим зарядовым станциям была сброшена АЗ обоих реакторов, отключены турбогенераторы и начато расхолаживание реакторов. Хотя все штатные поглотители уже на нижних концевиках, тепловыделение в реакторах продолжается, и будет продолжаться по времени примерно столько, сколько он находился в работе. На пульте открывается дополнительная вахта из управленцев и киповцев для контроля над работой насосов и температуры первого контура. Что может произойти, если этот контроль убрать, я не знаю. Знаю, что это будет плохо.

Я освободился поздно, хотя в этот период солнце не заходит за горизонт. Мы уходили на боевую службу, когда все моряки были в форме №5, т.е. шинель, шапка. Сейчас была тоже фрма №5, но с белой фуражкой. Такое сочетание только на Севере. Ни на какой транспорт после 22.00 рассчитывать не приходилось, и я двинулся в направлении к дому. Не дошёл и до Большой Лопаткина, как ноги отказались нести моё тело. Из-за опустившейся в них свинцовой тяжести их невозможно было оторвать от земли. В чём дело? Я, проводивший всё свободное от занятий время в спортзале, прибегающий к финишу в одежде и с автоматом и подсумком для патронов в первой пятёрке после 5 км. дистанции кросса, вынужден сесть на землю в надежде, что ноги отдохнут, и я смогу продолжить путь. Прошло минут 15-20, и я смог продолжить движение. Интересно, впервые такое ощущение тяжести. Я же сразу после приёма вахты делал пробежку на месте в течении 15 минут до появления пота. Моряки в отсеках качали бицепсы, подтягивались до изнеможения, мы же все трое просто бежали на месте. Надо будет спросить, как у них.

С четырьмя вынужденными остановками для отдыха я, наконец, добрался до городка. Там кипела жизнь. Открытые окна, из которых проливается музыка, на улицах полно людей, как будто ещё не ночь. Движение одиночек и целых компаний. Смех, мат,

здравицы, переносные магнитофоны, гитары. Может, праздник, какой? Да нет, будний день. Просто народ отдыхает, оттягивается, превратившись в город дураков. Женская половина городка появится здесь только к 1 сентября. Я иду по ул. Ленкома до пушки. Меня видят и знают, откуда я иду в шапке, и знают, что я несу в руках. В 15 шагах от стекляшки двухкомнатная квартира штурмана Архипенко, который сейчас живет в моей в Северодвинске, которую я так случайно нашёл, и так же потерял. Мы обосновались в одной комнате, в другой закрыты его вещи. Меня никто не ждет. Сейчас завалюсь спать, завтра рано вставать, как завтра, сегодня, и через 3 часа.

Перед нами поставлена задача, в десятидневный срок передать ПЛ второму экипажу гвардейской АПЛ «К-22», убыть офицерам и мичманам в дом отдыха в Горки Московской области, а после него в очередной отпуск, личному составу срочной службы в дом отдыха Щук-озеро Мурманской области. В дом отдыха разрешено ехать с женой и с детьми, которым более 5 лет. Мы оба никогда не были в домах отдыха, поэтому надо её предупредить, чтобы она оставила Леночку у бабушки и приезжала в Москву. После дома отдыха мы убыли в отпуск на 60 суток, плюс время на дорогу. Экипаж собрался в сентябре, принял родную ПЛ, и потекли будни флотской организации. План боевой подготовки на этот год экипаж уже выполнил, нужно будет дождаться 1 декабря, когда с началом нового учебного года будут поставлены боевые задачи на следующий 1972 г.

ПСЕВДОАВТОНОМКА

В октябре было объявлено о начале учения ВМФ. Все корабли и ПЛ, способные выйти в море, должны быть там, оставшиеся в базе, рассредоточены и замаскированы. Нас отнесли к первой группе. Для всех кораблей и ПЛ был установлен двухчасовой режим связи. Через каждые 2 часа мы обязаны были находиться на перископной глубине с поднятой антенной связи и перископом, ждать и принимать радио с общими и персональными указаниями, кому, куда и зачем, подтверждать получение этих указаний и нырять на рабочую глубину. После случая на Дальнем Востоке, когда научно-исследовательское судно «Академик Берг» своим форштевнем разрезал прочный корпус АПЛ 675 проекта в районе 2 отсека, и погибли все, кто там в этот момент находился, ранее существовавшая практика всплытия ПЛ составом одной смены, была запрещена. Было разрешено всплывать и подвсплывать только по боевой тревоге с включёнными ходовыми огнями, предупреждая поверхность тремя воздушными пузырями. Эта авария произошла не в момент всплытия ПЛ, а она находилась в надводном положении, но был сильный туман. Это решение, всплывать с огнями и пузырями, было принято не Генсеком и не Политбюро, а адмиралами, прикрывающими свой тыл, флотоводцами, не понимающими, что является главным оружием ПЛ, и зачем их создавали, как отдельный вид ВМФ, отличный от надводных кораблей.

ПЛ запрещено использовать свою акустику в активном режиме, чтобы не обнаружить себя. Она всплывает вслепую, слыша только движущиеся цели, с которыми она может и должна разойтись сама. Неподвижные объекты, находящиеся на поверхности, айсберги, корабли и лодки, находящиеся в дрейфе, она не видит и не слышит. Для этих объектов воздушные пузыри и ходовые огни, мёртвому припарки. Ходовые огни ПЛ не прожекторы, бьющие светом из под воды, и с мостика надводного корабля их никто не увидит. Ну а если, вдруг, заметит, то куда, в какую сторону ему отворачивать. На каком расстоянии от себя смогут увидеть пузыри, и определив направление движения всплывающей ПЛ, смогут ли погасить свою скорость или отпрыгнуть от этих пузырей. А если туман, ливень, шторм. Эти ходовые огни с пузырями быстрее заметят с воздуха. Длина корпуса АПЛ равна длине футбольного поля и больше. Наклоните это поле на 3-7 градусов, на сколько метров вверх к поверхности поднимутся гребные винты. АПЛ, чтобы уйти под воду, надо после опускания выдвижных увеличить ход, чтобы с помощью горизонтальных рулей создать эти 3-7 градусов. С воздуха это очень красиво смотрится. Даже видно направление движения ПЛ. Получилась ныряющая ПЛ 30-х годов, способная находиться под водой только 2 часа. Эти 2 часа ПЛ будет изменять глубину, чтобы её не заметили, крутиться, прослушивая кормовые углы, пытаясь узнать, нет ли за ней хвоста. Ну а когда через 2 часа она появится у поверхности, её там будет ждать самолёт, вертолёт или эскадра противолодочных крейсеров. Но Приказ не обсуждается, а исполняется.

И так, 1 октября АПЛ «К-1» вышла на учение в море, мы снова прямоугольная трапеция с хвостиком на карте Мирового океана в ГШ ВМФ. Ей приказано продвигаться в сторону Северной Атлантики, подвсплывая на перископную глубину через каждые 2 часа на сеанс связи. Если оглянуться назад, то АПЛ в основном погибали или на них происходили серьёзные аварии именно на учениях при руководстве Главным штабом ВМФ. Как объявили боевую тревогу при первом погружении, так нет возможности её отменить. Подошло время очередного всплытия на перископную глубину. Врач Коля Алфёров, сменивший на этой должности Саню Бойцова, докладывает командиру ПЛ Калашникову, что снял пробы, обед готов. Алфёров, ты что не видишь, чем мы занимаемся. Святые люди, мать вашу. Обед задерживается. Николай Николаевич скрывается за дверью в третий отсек, он свои обязанности выполнил. Ему по-барабану, чем занимается экипаж, он, как и замполит, особист и химик, односменщик, т.е. всегда на боевом посту в любом отсеке и даже в койке. ПЛ всплывает с рабочей глубины, останавливаясь через каждые 10 метров, осматривается, прислушивается, как бы кого невзначай не толкнуть. При подходе к 100 метрам ПЛ переложило с борта на борт. Да, а что же творится на поверхности, если на 100 метрах уже начинает чувствоваться волнение моря. Осень. В весенний и осенний периоды Северная Атлантика всегда горбатая. ПЛ должна всплыть заранее назначенного срока. Мало ли что, антенна связи может не подняться или сопротивление изоляции упасть, да тысяча причин может появиться, чтобы пропустить сеанс связи. Два сеанса пропустил, объявится тревога по всему Флоту, ПЛ погибла. Поэтому лучше раньше. Всё поднялось, всё в норме, океан издевается над ПЛ, как хочет. Наконец-то радио получено, начали расшифровывать. Персонально в адрес АПЛ «К-1», как всегда, ничего нет. Зашифровываем ответ, что радио получено, отсылаем. Начинаем погружение на рабочую глубину.