К-1. Точка невозврата

Гурьев Александр

Представители штабов Флотилии и КСФ радуются, как преподаватели, которых допустили к приёму вступительных экзаменов в университет. Прибывают они для проверки по очереди, не в одно время, поэтому АПЛ выдержать две проверки не может. В штабе Дивизии никаких презентов, имеется в виду спирт, икра, сухое вино, шоколад, таранька, нет. Всё это выдаётся подводникам в качестве дополнительного питания, когда ПЛ в море. Болты и гайки проверяющим не нужны, а покидать ПЛ гружеными подарками на виду всего экипажа, тоже не очень порядочно. Поэтому Командующий Флотилией устно обратился к экипажам АПЛ, отказаться от этой ерунды при непродолжительных выходах в море, с разъяснением, что гостей очень много, и не только из Североморска, и все они хотят оставить память о Севере. До нас его просьбу довел командир ПЛ при очередном выходе на каботажку, все промолчали, и нас правильно поняли. Нам оставили при не кругосветном (каботажном) плавании только шоколад к вечернему чаю и печенье.

После проверок наступает, как бы, затишье. Офицеры и мичманы, убывающие со службы, могут отлучиться из дома, оставив в дверях записку, где, по какому адресу их можно обнаружить. Тренируют оповестителей, чтобы они наизусть знали

адреса и оптимальный маршрут своего движения. В экипаже ведётся ежедневный учёт, где, кто находится. Хронометрируется сбор экипажа по учебно-аварийной тревоге на ПЛ. Неприбытие на ПЛ в назначенный срок расценивается как покушение на безопасность Родины. У каждого в доме приготовлен тревожный чемоданчик, в котором все необходимые вещи, кроме курвиметра. Для чего он подводнику, особенно механику, никто объяснить не хотел, значит для того, чтобы было замечание. Я представляю, что это такое, но никогда его не имел.

АВТОНОМКА 71

Мы готовы, но не знаем, куда, когда и на сколько суток идём. По количеству продовольствия бывалые говорят, что не на полную автономность. Поскольку на экипаж не получена тропическая одежда, никаких визитов не предвидится. Нам всем выдали новенькую репсовую одежду «радиационной безопасности», которую каждый отмаркировал крупными буквами «РБ» в белом квадрате на правой стороне куртки и правой штанине. На кармашке куртки каждый пришил белую полоску ткани, на которой чёрной краской указана должность в сокращённом виде. Эта одежда от радиации защищать не предназначена, как может показаться, взглянув на эти крупные буквы. Эти буквы для того, чтобы эта одежда, побывавшая на АПЛ, не перекочевала в гаражи и квартиры. До сих пор никто не может ответить, почему подводников АПЛ решили одеть в одежду зэков. В ней хорошо ощупывать охранникам зэков, потому, что всего два накладных кармашка: нагрудный, в который помещается только носовой платочек, и сзади на брюках такой же. В эту одежду не одет больше никто кроме них во всех ВС СССР. То, что тебе нужно срочно отправить в трюм, начиная от авторучки и пинцета, положи в карман эрбэшки, твоя мечта сбудется. А как, в чём должен находиться инструмент, который должен быть всегда под рукой. Крайний Север, КПП, закрытая запретная зона, въезд в которую только по прописке или спецдокументам, зона радиационной безопасности, вход в которую только по спецпропускам, зэковская одежда, только смотровых вышек со стрелками не хватает. Невольно возникает сравнение с, так называемой, химией. Ну а современное усовершенствование, белые воротнички на эрбэшках, это стыд, позор и глупость последней стадии отупения. В каком городе, кто и на какие шиши, их, эти воротнички, изготавливают? На промасленные фуфайки ещё надо приказать их пришить. И, ведь прикажут, и пришьют, и не найдётся ни одного офицера, который бы сказал, что это рабочая одежда подводника, в которой они занимаются ремонтом техники, не один раз в сутки делают приборку, и в трюмах тоже. Почему на дизельных ПЛ всего этого нет?

4 апреля 1971 года весь экипаж был собран по сигналу «Большой сбор», и АПЛ «К-1» отошла от левого борта плавбазы и легла на курс выхода из губы Западная Лица. На борту для подстраховки командира ПЛ сам командир 7 ДиПЛ контр-адмирал Макаров. Кроме тех, кто не числился в списке экипажа, капитан-лейтенант из особого отдела. Во время экстренного ввода ГЭУ были открыты все каюты, было роздано разовые нательное и постельное бельё из расчёта комплект на неделю, сандалии с дырками и мыло. Среда банный день. Не зря говорили бывалые, что можно отдохнуть только на перешвартовках от пирса к пирсу или на боевой службе. Для нас с Юрой Крыловым это первая боевая служба, посмотрим, как на ней отдыхается. Вот мы с ним уже 7 лет учимся, кое-что даже умеем делать, но что бы мы делали, случись что-то серьёзное без Виталия Адаменко и опытных управленцев. Не зря считается, что боевая служба для приобретения опыта. Вот когда в тебе появится осознанность и уверенность в своих действиях, когда те, кто тебя послал устранять замечание, будут уверены, что им не придётся устранять другие замечания, появившиеся в результате твоих безграмотных действий, тогда можно будет говорить о твоём опыте. Управленец, посылая тебя устранить какое-то замечание, должен быть уверенным в тебе и не сидеть в позе выжидания чего-то непредвиденного, вцепившись в подлокотники кресла. Я шёл на боевую службу за умением и опытом, чтобы стать специалистом.

Мы не дошли ещё до точки погружения. Я спустился на нижнюю палубу 5 отсека. На меня смотрели глаза какого-то обросшего чёрной щетиной мужика, лежащего в гамаке, подвешенном над правым дизелем. Мало ли кто может лежать, подумал я, может представитель какого-нибудь дизельного завода. На всякий случай поинтересовался у командира отсека Серёги Топчиева, что за тип. Он ответил, не знаю, лежит, ничего не говорит. Старшина отсека мичман Зозуля тоже не знает. Вернулся на пульт, говорю, в 5 какой-то мужик лежит, не наш. Доложили в ЦП. Разобрались. Оказалось, что наш. Моторист срочной службы, увольняющийся осенью, чтобы подготовить себе замену, привёл на ПЛ только прибывшего из учебного отряда матроса, не заявленного в списке участников, достал где-то гамак, уложил того на него и приказал лежать и не произносить ни слова. Командир обратно не повернёт, чтобы его вернуть. Так всё и получилось. Этот заяц после учебки сдал на самостоятельное управление и стал участником дальнего похода.

ПЛ уже покинула территориальные воды. Включается «Каштан» ЦП: пульт, покинули территориальные воды. ПУ: «Прошу разрешения поменять воду в цистернах биологической защиты и стравить воздух из баллонов спецгруппы». ЦП: «Добро». Даётся команда в реакторный отсек. ПУ после получения доклада из 6 отсека о выполнении: «Заменена вода в ЦБЗ, спецгруппа баллонов пуста, дайте координаты места». Записываются координаты места в журнал ПУ ГЭУ. Эти действия обязательны после выхода из территориальных вод и перед входом в них. Мы двигалась к точке погружения, мне удалось выскочить наверх. Вахтенным офицером стоял Олег Шкирятов. Среднего роста подтянутый лейтенант он прибыл на «К-1» в прошлом году сразу на должность командира БЧ-3, т.к. должность командира группы не предусмотрена штатным расписанием. Своей простотой и непосредственностью он располагал к себе, и не только меня. Я не стал спускаться к выдвижным

остался около входного люка и закурил. Только открыл рот, чтобы заговорить, как снизу сообщили, что на мостик поднимается комдив. Ну, что, Шкирятов, спросил Макаров поднявшись. Олег, по моему разумению, должен бы был ему доложить обстановку на море, но вместо этого улыбнулся, показав свои золотые фиксы, и произнёс, ничего, товарищ комдив. Видимо уже было дано радио о нашей готовности, и до погружения оставались минуты. АПЛ «К-1» превратилась в прямоугольную трапецию в Баренцевом море. А вот и команды, всем вниз, срочное погружение. Как только ПЛ погрузилась на заданную глубину, командир ПЛ вскрыл секретный пакет о объявил по ГГС, что служба будет проходить в Северной Атлантике продолжительностью в 45 суток, всплытие ПЛ, была названа дата и время всплытия.

И потянулись дни подводного плавания. Первое, что предстояло сделать, пройти незамеченными, как говорят, прорвать противолодочный рубеж Нордкап-Медвежий, который прослушивается по всей глубине и просматривается с воздуха с целью обнаружения наших ПЛ. Для успешного прорыва у ПЛ есть два способа, самые малые обороты гребных винтов и максимальная глубина погружения. При режиме тишины не рекомендуется лишний раз и без особой необходимости передвигаться. Перед выходом в море запасаются негодными резиновыми камерами от колёс трактора, а в море режут их и подкладывают под пайолы и лючки, чтобы не гремели под ногами при наступании на них. Эта мера даёт эффект на ДПЛ. Там можно достичь полной тишины. На АПЛ даже при самых малых оборотах турбин шум и свист, как будто взлетает звено истребителей. Если добавить ещё шум от работающих калориферов, кондиционеров, работы масляных насосов, шум от сброса излишек пара через дроссельно-увлажнительные устройства, то подкладывание резинок бесполезное занятие. Там люди друг друга не слышат. Что касается глубины погружения, то новый прочный корпус толщиной в 25мм должен был выдерживать глубину 300м. У нас он был уже не новым и 7 лет терпел одни неприятности от присутствия в себе этих реакторов. Можно было бы увеличить его толщину, но тогда увеличился бы вес ПЛ, для его поднятия в надводное положение потребовался бы больший объём ЦГБ, т.е.увеличился бы диаметр ПЛ. Для сохранения прежней скорости движения ПЛ, сохранив прежнее соотношение диаметра корпуса к его длине, вынуждены увеличить длину корпуса. Для увеличенной таким образом ПЛ потребовался бы более мощный реактор. Поэтому мы рвали этот рубеж на том, что у нас есть, и на той глубине, на которую рассчитан прочный корпус. У тех, кто прослушивал или просматривал этот рубеж, видимо был обеденный перерыв, а может выходной день, мы прошли, и нас не заметили.

После первых суток плавания на ПУ началась вестись прокладка движения ПЛ на контурных картах. Это категорически запрещено делать, и чтобы соблюсти этот запрет, за этим следит представитель особого отдела. У него, наверное, и другие задачи, но нам они неведомы. Этот представитель постоянно закреплён за нашим экипажем. Он знает о каждом из нас всё, мы о нём ничего. В базе он вообще не появляется в расположении экипажа. Первая неделя под водой заряжает каждого зарядом неприятия друг к другу. Не хочется видеть никого. Всё одни и те же лица. Споры, распри и ругань возникают из-за всяких мелочей. Все разом вынуждены бросить курить. Запах зажженной спички моментально разносится до всех уголков отсека. Пожар или возгорание в этой герметично закупоренной бочке самое страшное зло. Одного вдоха достаточно, чтобы навсегда остаться молодым. Как же там космонавты, каждый день видят одно лицо, слышат один и тот же голос. Главное все понимают, что это не вечно, оно пройдет когда-то. О папиросах даже в мыслях ничего нет, как будто никогда во рту не держал. Тяжело было в первые сутки. На третьи сутки захотелось, и если бы можно было, закурил. На девятые сутки желание снова решило посетить меня, но быстро было подавлено. Как-то внезапно у меня вспыхнул геморрой, никогда ранее не дававший о себе знать. Ребята смеются, успокаивают, что они знакомы с этой болью, когда болит не один, а все 32 зуба. Я же перебираюсь из отсека в отсек, как полковник бронетанковых войск с огромным животом, впервые увидевший переборочный люк.

Я на вахте со Славой Горшковым, он для меня Вячеслав Михайлович, т.к. он с 1938 г. рождения, и Петькой Степановым, он на год моложе меня. На пульте только шум от двух грибков вентиляции. Их можно закрыть, будет совсем тихо, но поднимется температура. Мы с Петькой под крышей у Вячеслава Михайловича. Я имею право с его разрешения отлучаться для осмотров и для всяких других целей, главное, чтобы он в любую минуту знал, где я нахожусь. В кормовом 10 отсеке мне в принципе делать нечего, там киповского почти ничего нет. Это отсек живучести с кормовым входным люком и колонкой продувания ЦГБ. В нём два торпедных аппарата, из которых можно послать гостинец преследователям навстречу, а главное, выпустить торпеду, имитирующую шум ПЛ, и увести за собой торпеды противника, если их датчики настроены на шум. В этом отсеке почти всегда тихо, сыро и даже прохладно. Слышно хлюпанье гидравлических цилиндров перекладки рулей и журчание стекающей воды из дейдвудных сальников, через которые выходят из прочного корпуса линии валов. Протечки воды обязательны, т.к. забортная вода смазывает и охлаждает сальники и линии валов. Эти протечки из трюма выбрасываются помпой обратно за борт.

В 9 отсеке верхняя палуба, это гостиничный комплекс. Здесь отдыхает большая половина младшего офицерского состава БЧ-5, а мичманы и л.с. здесь же в каютах принимают пищу во главе со старшинами команд. На нижней палубе отсека ДУК, устройство для выброса мусора, пищевых отходов и отработанных пластин регенерации, и там же мощная холодильная машина, производящая холод из пара. Если на верхней палубе сонное царство, то здесь внизу несётся вахта матросом срочной службы из дивизиона живучести. Остановись машина на полчаса, и люди превратятся в бифштекс. Сюда меня иногда посылают годки сварить картошку. Суёшь в открытую банку с картошкой импульсную трубку с паром, 15-20 минут побулькает, и вот она уже парит на самом пульте управления главной энергетической установкой. Вместо того, чтобы смотреть на мнемосхему и следить за стрелками приборов, всё внимание на эту консервную банку. Саня, а хлебушек? А где я его вам, проспиртованный что ли? Да, если бы я мог встать с этого кресла, а вообще , как тебя учили отвечать. Так точно, и никак нет, больше никаких ответов не существует в природе, давай, а то картошка-то стынет. Михалыч, может баночку с сосисками открыть, какая там маркировка на банке, чтобы компот не притащить.