Кафе на 5-ой авеню
Шрифт:
— А за ним и всех остальных, — кивнул Гарри и пожал губами.
— Джеймс хочет в Хогвартс, кстати, — как бы между делом сказал Гермиона и, увидев ухмылку мужа, закатила глаза, — честно, я тут ни при делах. Он просто хочет туда.
— Почему Хогвартс? Почему не Шармбатон? Не Дурмстранг? Салем? Кастелабрушу, в конце-то концов?!
— Не кипятись, — мягко сказала она ему, — там преподают на английском. В Салем по полу не подходит, туда берут только девочек. Но, самое главное… там учились мы, милый. Это все объясняет. Да и… несмотря на то, что… бывало всякое, разве ты не вспоминаешь гриффиндорскую гостиную?
— Эххх, — выдохнул Гарри, понимая, что от Хогвартса им не отделаться, — ну… в конце концов все Поттеры учились в Хогвартсе, — обреченно сказал Гарри, уже прикидывая, что надо приобрести, для создания качественного трансконтинентального портала и какие артефакты в теории им могут понадобиться. А хотя… почему бы и нет? Неожиданная идея настолько захватила его, что не заметил, что Гермиона зовет его.
— Ммм? Прости, Миона, задумался. Что ты говорила?
— Я говорю, что жду тебя к ужину, — сказала она, улыбаясь и рассматривая его поверх очков-артефактов.
— Понял. Буду… через два часа. Встречу нового работника и приеду домой, — сказал он, вспоминая, что сегодня к работе должен был приступить нанятый специально бармен-бариста. Тоже молодой волшебник, устроившийся в мире маглов.
— Хорошо. Не задерживайся только. Надо составить письмо Макгонагалл, — сказала Гермиона и отключилась.
А Гарри... вздохнул и встал с места. Может, сегодня в кафе появиться еще один интересный собеседник? Ведь это одна из причин, которая побудила его открыть кафе: помощь тем, кто просто хочет отдохнуть от суеты и трудностей жизни. Ведь когда-то давно он приехал в этот город именно за этим… за покоем.
Именно поэтому Гарри пошел на выход из кухни и встал за стойку. И лишь краем сознания он продолжал обдумывать неожиданную мысль.
Скоро все изменится. И ему нужно быть готовым!
center***/center
Отложив зеркало в сторону, Гермиона задумалась, положив голову на кулачок. Увы, но ее подозрения и предчувствия вновь подтверждались. Порой, она ненавидела себя за то, что была права. Ведь действительно, несмотря на их с Гарри возможности, посылать детей за океан было несколько… боязно. Страшно.
Неожиданно, взгляд упал на предплечье ниже локтя. Чистая, мягкая кожа, без единого следа уродливого шрама в виде надписи, оставленной ей когда-то в подарок Беллатрисой Лестрейндж. Пластическая хирургия творит чудеса, чего уж там. А пластическая хирургия вместе с рябиновым отваром и вовсе нечто совершенно космическое.
Рука касается шеи. А вот порез от ножа она не убирала специально. Хорошее напоминание о ревнителях чистоты крови, да и вообще о разного рода фанатиках, готовых на все, ради своих глупых идеалов. Благо, если судить по тому, что рассказывали им Невилл с Луной, таковых почти не осталось. Кингсли славно поработал.
Гермиона вздохнула. А ведь и она была когда-то почти такой. Чего только стоит ее идея с освобождением эльфов!? Это потом, изучив литературу, она поняла, насколько была не права. Да и вообще... жизненный опыт больше не давал ей возможности мыслить шаблонно.
Неожиданно, она почувствовала что-то, что терлось о ее ноги.
— Что,
Вот и сейчас, сидя у себя в офисе, Гермиона вспоминала то, как им с Гарри пришлось в очередной раз справляться… с одной сторон вполне ожидаемой, а с другой, совершенно непонятной проблемой.
center***/center
Ночь на 10 мая 1998 года
Гермиона не могла заснуть. Не потому что кровать была неудобной, нет. Наоборот, она была мягкой и приятной. К тому же, она давно не чувствовала себя в такой безопасности, как сейчас. Даже дома у Корнелиуса она держала палочку под подушкой на всякий случай, хотя Гарри клятвенно обещал ей, что в этом доме им ничего не грозит.
Гермиону одолевали тревожные мысли. Она не знала своего будущего. Глупый, бессмысленный срыв сегодня днем, приведший к неожиданному признанию Гарри его планов по ее поводу (не то, чтобы она была против) был вызван именно чувством неопределенности. Ну и моральной усталостью от всего того, что свалилось на них за последний год, смешанной со страхом от того, что ей скоро предстоит предстать перед родителями. Примут ли они свою блудную дочь? Не откажутся ли? Гермиона слабо разбиралась в психологии, но… почему-то была уверена, что ей будет очень… очень трудно вернуть их. Не магически. А по-человечески.
К тому же, ее мучили кошмары, из-за чего она просто боялась засыпать. Ведь почти каждую ночь она просыпалась в холодном поту, после того, как перед ней проходили лица тех волшебников и волшебниц, простых маглов и магических существ, чьи трупы и смерти она видела за время их с Гарри скитаний. Раз в неделю она пила зелье Сна без сновидений, строго соблюдая безопасную дозировку, чтобы хоть как-то выспаться, но упорно молчала, не рассказывая об этом ни Гарри, ни Корнелиусу.
Ей было плохо. Ей был нужен психолог. Впрочем, как и Гарри. Его гиперопека, постоянное желание защитить… это было необычно. Да приятно, но не слишком характерно для ее… наверное, все-таки, парня. Это было странно, воспринимать Гарри именно так, но… видимо и любовь у них будет не как у всех. Но это не отменяло того, что им обоим нужна была помощь.
— Ааааа! — неожиданно, Гермиона услышала крик! Она, даже не натягивая халат, как была, в ночнушке, схватила палочку и выскочила в зал. Но никого не было! Только лишь Гарри, лежавший на раскладушке, который… тяжело дышал?
Гарри было плохо. Очень плохо. Он видел страшный, неприятный… и, видимо, очень реальный кошмар, потому что он словно метался туда сюда, дергаясь всем телом и что-то бормоча!
— Нет. Нет. Нет, — говорил он словно в бреду, не способный проснуться, — не трогайте ее. Не трогайте ее! Прошу! Возьмите меня! ВОЗЬМИТЕ МЕНЯ! — кричал он во сне. Гермиона не выдержала и подбежала к лежанке. Села у Гарри и резко обняла его.