Кафе на 5-ой авеню
Шрифт:
— Вы очень добры, ваше величество, — сказал Джеймс, стараясь делать все так, как ему посоветовала царица.
— Так же я дарую тебе возможность выбрать любой предмет из асгардской сокровищницы. Думаю, ты воспользуешься этим шансом с умом, — хитро улыбнулся Один, но затем вновь принял строгий вид, — а теперь… приведите нарушителей! — приказал он, а Джеймс, отойдя от центра вместе с Тором, увидел, как в тронный зал волокут скованных цепями темных эльфов. На их лицах было написано отчаяние, злость и непримиримость. Они не хотели сдаваться и явно готовы были
— Ваши планы рухнули, — пафосно заявил Один, — сегодня ваши жизни будут оборваны, а вы сами исчезните из мироздания, — сказав это, он переглянулся с Фриггой и посмотрел на бледного эльфа,
— Тот, кто зовется Малекитом, правителем Свартальфахейм и темных эльфов. За многочисленные преступления и темные деяния ты будешь казнен! — объявил он и стукнул Гунгниром по полу, — я сам лишу тебя и Алгрима жизни. Но есть ли что-то, что ты хотел бы сказать перед смертью? — спросил Один скорее для порядка, а не потому что действительно хотел услышать слова Малекита.
— Мне нечего сказать столь ничтожному асу как ты, сын Бьёра, — заявил эльф, осмотрев тронный зал, — но я скажу это всем, кто здесь есть. Знайте, вам не долго пировать! По вашу душу идет… сама Смерть! — заявил Малекит, а собравшиеся в тронном зале начали перешептываться.
— Какая дешевая попытка манипуляции, — пробормотал Один, медленно спускаясь по лестнице.
— Дешевая? — усмехнулся Малекит, — что же, как скажешь. Вот только я лишь знамение конца Асгарда, — достаточно громко, чтобы его услышали, но не достаточно, чтобы это было криком, сказал владыка Свартальфахейм, — грядет Рагнарек! — теперь он кричал, — и причиной его будет не Суртур!
— Что ты несешь? — не выдержал Тор, на что Малекит оскалился.
— Я сказал все, что хотел, недостойный. Делай свое дело, отродье Бора! — сказав это, Малекит поднял шею, как бы оголяя ее для удара, а в его глазах Один видел лишь торжество. Вот только… царь Асгарда тоже умел играть в словесные игры.
— Что же, благодарю тебя за предупреждение. За это я убью тебя быстро, — сказал он и, успев заметить непонимание на лице Малекита, нанес стремительный удар копьем. Мгновение и голова Малекита скатилась к его ногам. Второй удар и голова Алгрима присоединилась к уже мертвому правителю Свартальхейма. Его последнего слова Один не удостоил.
— Мда. Хреноватенько тут у вас, — услышал Джеймс голос Антонина, что вместе с ним наблюдал за казнью и Джеймс не мог не согласиться. Ведь одно дело наблюдать за казнью в фильмах, а другое — видеть все своими глазами. Впрочем, его это не особо тронуло. Видимо, ментальная защита, дарованная всеми теми артефактами, что были навешаны на него, сказалась.
— Все остальные воины Свартальхейма будут навечно заточены на отдаленной незаселенной планете. Я сказал! — заявил Один и вновь стукнул Гунгниром о пол, этим завершив происходящее здесь действие.
—
— Они получили по заслугам, — не согласилась стоящая здесь же Сиф, сверля «конкурентку» презрительным взглядом.
— Я не говорю, что это не так, — набычилась Джейн, — но все же… публичная казнь… это…
— Самая действенная мера устрашения, — усмехнулась Сиф и, неожиданно, бросила взгляд на Джеймса, — а ты что скажешь, юный сейдмад? — с самодовольной улыбкой спросила она, явно рассчитывая на то, что Джим встанет на ее сторону. Вот только Джим был мальчиком умным и поэтому с максимально снобской интонацией сказал.
— Как говорит мой отец: Леди, не впутывайте меня в ваши разборки, — сказал он, после чего Сиф надулась, а друзья Тора разразились громоподобным хохотом.
— А твой отец мудрый человек! — хохоча, сказал Фандрал.
— Верно-верно. Так и буду отвечать в следующий раз, — Вольштаг от него отставал.
— Действительно, Сиф. Не стоит оценивать всех по меркам Асгарда, — Огун, самый угрюмый и умный из троицы пристыдил ее, — но мне интересно, как с этим обстоят дела в Мидгарде? — заинтересовано спросил он Джеймса.
— Ну… есть множество видов казни. Где-то они запрещены, а где-то до сих пор применяются.
— Запретить казни? Что за недальновидность? — удивленно воскликнул Вольштаг.
— Ну… учитель в школе говорит, что это из-за того, что казнив, человека нельзя будет оживить. И он не сможет исправиться, — пожал он плечами.
— А что? Тот кто заслужил казнь, разве захочет исправиться? — с усмешкой спросила Сиф.
— Я говорю лишь то, что мне говорили взрослые, — вновь пожал он плечами, а Сиф фыркнула.
— И чего я ожидала от сейдмада? Все вы как Локи! — буркнула она в сторону, явно не довольная уклончивым ответом, вот только ее услышали.
— Не сравнивай нашего друга с Локи, — грозно сказал Тор, подойдя к компании друзей, — да и мой брат, хоть и наломал дров, кто угодно, но не трус.
— Прошу меня простить, принц, — подчеркнуто официально сказала Сиф, бросив неприязненный взгляд и на Джейн, и на Джеймса.
— Извинения приняты, — улыбнулся ей Тор и положил руку на ее плечо, — я рад, что ты поняла, — сказал Тор, этим на мгновение введя ее в ступор.
— Похоже, что ничего-то она не поняла, — ехидно заметил Антонин, а Джеймс внутренне усмехнулся, про себя заметив, что даже вроде как прямой как палка Тор умеет в троллинг.
— Так. Друзья, сегодня нас всех ждет праздничный пир. Так что готовьтесь. Джейн, тебя ждет царица. Она попросила зайти к ней, — сказал Тор, на что Джейн кивнула уже с гораздо большей охотой, чем раньше. Видимо, с Фриггой они таки нашли общий язык, — а ты, Джеймс, идешь со мной. Я должен проводить тебя в сокровщищницу за наградой, — сказав это, Тор пошел в сторону знакомых Джиму подземелий и тому ничего не оставалось кроме того, чтобы следовать за ним. Вот только у самой сокровищницы их ждал Один. Лично.